Бармен из Шереметьево. История одного побега

Бармен из Шереметьево. История одного побега
Александр Куприн

Москва 1981 года. Валютный бар в зоне вылета Шереметьево-2. Бармен убивает в подсобке туалета пьяного гражданина ФРГ чтобы, воспользовавшись его билетом, пройти на посадку и бежать из СССР. Острый сюжет, яркие образы сочетаются в этой книге с детальным описанием специфики и методов работы советских спецслужб. Автор – бывший сотрудник угрозыска, с глубоким знанием материала рассказывает о жизни героев того времени – от валютных проституток до генералов КГБ. Книга содержит нецензурную брань.

Бармен из Шереметьево

История одного побега

Александр Куприн

Дизайнер обложки Денис Лопатин

© Александр Куприн, 2019

© Денис Лопатин, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-4496-2700-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

«Помню как об этом шептались в пост-олимпийской Москве. Разговоры, правда, шли о бегстве самого бармена. Деталей, безусловно, никто не знал и с каждым пересказом этот побег обрастал новыми невероятными подробностями. Всё было прекрасно в этой чисто русской истории: и сказочная бесшабашность поступка, и везение, и даже алкоголь – куда ж без него? …Но шла война в Афганистане, активно гнил социализм: наступали перебои с продуктами, кое-где уже вводилась карточная система и люди в паутине своих проблем довольно быстро забыли этот небольшой, но яркий эпизод. Вам, дорогие читатели, напоминает о нем мой хороший друг Александр Куприн – бывший оперативник угрозыска из Свердловска, в 1988м году сумевший бежать на Запад. Повесть эта, хоть и художественная, населена персонажами, с многими из которых автор пересекался в жизни. Ярко и интересно показана рутинная деятельность советских спецслужб в доперестроечный период. Не могу не упомянуть ещё один аспект, хоть прозвучит он несколько иронично – всё возвращается на круги своя и сегодня численость спецслужб России выше, чем она была на весь СССР в далёком 1981м году. Идут разговоры о введении выездных виз, как это было раньше. Так что актуальность этой книги в ближайшие годы будет лишь возрастать.»

    (К.Н.Боровой, политик)

Бармен из Шереметьево

(История одного побега)

..Объявляется регистрация на рейс …Выход на посадку у стойки номер… Объявляется…

– Вы мне не тот билет даёте – это обратный.

– Ой, извините

– Постойте. Так вы что – сейчас же обратно вылетаете?

– А разве нельзя?

– Я всё же не понимаю, вы что – даже в город не выйдете?

– Не выйду. Не хочу.

Контролёрша нажала кнопку-рычажок и за разговором на своем мониторе стал наблюдать сотрудник ФСБ. Пассажир, конечно, приятный и вежливый, и документы у него в порядке, но что это значит – погулять по Шереметьево без выхода в город? Долго и нудно заполнять анкеты в консульстве, предоставлять справки и фото для получения российской визы, купить билет бизнесс класса и… погулять по аэропорту??

ФСБшник, глядя в монитор, прослушал конец разговора и негромко произнёс в микрофон:

– Девочки примите клиента с четвёртой. 56 лет, телосложение спортивное, куртка холщовая, оторочена кожей, светло-коричневые ботинки, волосы русые, густые – возможно парик.

Когда-то в зале выдачи багажа приходилось держать несколько сотрудников «семерки» и непременно обоих полов, чтобы при необходимости сопроводить объект и в туалет. Теперь же удалённое видеонаблюдение организовано так плотно, что «водить» клиента по территории стало не сложнее игры в компьютерную стрелялку, хотя и живая наружка тоже применяется.

В зале прибытия пассажир был принят операторами камер, доведен и передан на таможенный контроль, где его основательно досмотрели настоящие таможенные контролёры и фсбшники, работающие «под таможенным прикрытием», ничего не нашли и выпустили в город. Однако в Москву, как и обещал, странный пассажир не поехал, а начал бродить по зданию аэропорта, пристально вглядываясь в стеклянные двери, лестницы и проходы. Такое его поведение запустило целую государственную машину – за ним уже ходили оперативники службы наружного наблюдения, велась запись с камер, были срочно затребованы персональные данные из анкеты-обращении за визой. И только пожилой инженер-установщик, служивший когда-то давно в КГБ и поэтому имевший допуск к мониторам, угрюмо сказал:

– Он вспоминает. Вспоминает и сравнивает.

– Что вспоминает? С чем сравнивает?, – с некоторым раздражением спросила капитан ФСБ – старшая смены операторов, но бывший кгбшник уже отвернулся чтобы уйти. С возрастом он стал раздражительным и старался избегать ненужных конфронтаций.

– Что он вспоминает?, – не отстаёт начсмены.

– Строитель это. Скорее всего из «Рютебау».

– А это что такое?

– Фирма, которая строила аэропорт. Его немцы строили. Из ФРГ. Фирма «Рютебау».

– Хмм.. Не знала.

Вот ты ж курица, – подумал с грустью пенсионер, – в хорошие времена тебя, такую безмозглую, Женя дальше техника бы не продвинул. Но давным-давно нет Жени-начальника. Сгинул где-то в Афганистане ещё в восьмидесятых. Да и самому надо бы уже на покой – аритмия, да ещё мерцательная. Какое слово-то противное…

Человека на экранах мониторов он не узнал, хотя эти вот густые волосы кого-то отдаленно напоминали, кого-то из далекого прошлого.

А между тем, побродив полтора часа по аэропорту, пассажир направился к стойке регистрации, вновь, уже в обратном порядке, прошел таможенный и паспортный контроль и вот он уже медленно поднимается на второй этаж в зоне вылета.

Прямо здесь, где кончается лестница, когда-то был валютный бар, хорошо известный уходящей московской элите. Здесь наливались пивом из диковинных алюминиевых банок советские спортсмены, сосредоточенно жевали бутерброды с икрой дипломаты, тут заказывал зеленый чай поэт Евтушенко и холодную водочку Володя Высоцкий. Весь цвет, вся богема, все те, кого через много лет назовут глупым иностранным словом «селебрити» проходили у этой стойки.

– Весь «Голубой Огонёк», – смеялась белозубая барменша Анна Грачева.

Анька… Одинокий пассажир вдруг почувствовал слабость. В баре пусто – он выбрал столик с краю, сел и бросил сумку на соседний стул. К нему неспешно подошел выбритый до синевы, военного вида бармен. Он хотел сказать посетителю, что сейчас здесь технический перерыв, что стулья вовсе не предназначены для багажа и даже уже поднял палец чтобы указать на лежащую сумку Mulberry, но тут у клиента зазвонил телефон и тот стал вежливо и негромко что-то объяснять по-немецки, а бармену ничего не оставалось кроме как молча вернуться за стойку. Минут через пять посетитель закончил разговор и задумался, глаза его сканировали помещение пытаясь зацепиться за былое. Увы, зацепиться было не за что – это, конечно же, был уже совсем не тот бар. Исчезли изогнутые диваны, смешные, совсем не барного типа стулья у низкой и широкой стойки. Да и самой стойки больше нет – теперь это скорее ресторан.

Кольцо! Конечно же кольцо! Где она – эта дыра, оставшаяся от сбитого пробкой от шампанского «бронзового» кольца с потолка? Весь потолок аэропорта был сделан из этих колец – они лепились друг на друга и как бронзовые соты нависали над тысячами суетящихся пчел-пассажиров. Это было визитной карточкой Шереметьево – ни в каком другом аэропорту, да и, наверное, ни в каком другом здании страны не было такого. Но нет уже никаких колец – это теперь совсем другой потолок – где-то натянутый, где-то панельный.

Что же они тогда отмечали с Анькой на складе? И зачем он не позволил ей открыть бутылку? В его неопытных руках шампанское оглушительно хлопнуло, тяжелая пробка пулей унеслась вверх, да там и осталась. Онемев от ужаса, влюблённые смотрели как, медленно вращаясь, падает одно из миллионов этих самых колец. Оказалось оно вовсе не металлическим, а пластмассовым с бронзовым напылением. Насмерть перегуганные, они спешно заткнули чем-то бутылку, и помчались прочь, на выход, через КПП на автобус. Он потом долго разглядывал потолок, пытаясь найти глазами застрявшую пробку, пока дядя Влад, старший бармен-администратор, угрюмо не заметил:

– Они уже хорошо запомнили твое лицо. Хватит.

– Слушай, а если я этой пробкой какую-то их систему наблюдения повредил – не уволят меня?

– Обязательно уволят. Но только за то, о чем можно написать в приказе – например пачка Dunhill в твоём кармане после смены.

Димка тогда промолчал и задумался. Он ещё на понимал – как эта пачка может очутиться у него в кармане, если он никогда ничего не крал и даже не курил? И почему его должны досмотреть именно в этот день?

Да – потолок аэропорта сделан из колец чтобы маскировать объективы камер наблюдения – это была дежурная шутка всех работников Шереметьево-2 в те годы. Да и пассажиры, надо полагать, думали точно так же.

– Es tut mir leid, geht es Ihnen gut?[1 - Извините, у Вас всё в порядке?], – прикоснувшись к плечу посетителя, с неподдельной тревогой спросил бармен и поставил перед ним стакан с холодной водой.

– Ой, простите ради Бога, – ответил тот по-русски, – голова закружилась. Могу я посидеть тут еще пару минут?

– Да сколько угодно, что вы. Позовите меня, если станет плохо, – я вон там с бумагами буду.