Золотая ангулоа

Он стоял у окна вестибюля, когда старая развалина на четырёх колёсах чихнула и заглохла перед подъездом. Бронислав Арнольдович отступил в угол и смиренно склонил голову. Дверь отворилась, и в вестибюль вошла высокая длинноногая девчонка в коротком пальтишке, из которого давно уже выросла. Сделав несколько шагов, она остановилась, озираясь в полутёмном зале и не зная, что делать дальше.

Бронислав Арнольдович выдвинулся из своей засады.

– Юлия Иннокентьевна? – подчинённо спросил он.

– Ой, здравствуйте и простите! Я вас сразу не заметила, – ответила девушка. – Да, я Юлия Белогорская. Для Иннокентьевны я ещё слишком молода, поэтому не надо величать меня по отчеству. А вы кто будете – мажордом?

Алмазный король склонился в поклоне.

– Ну, наподобие этого.

Он принял у неё шапку и пальто, провёл в помещение, предназначенное для прислуги, и предложил сесть на стул возле квадратного стола, застеленного простенькой скатёркой.

– А как вас звать? – спросила она.

– Как меня звать?.. Э-э, Борис Михайлович. Благополучно доехали? Не замёрзли? Этот скупердяй, ваш дядя, пожалел машину получше, с хорошим отоплением.

– Вообще-то, я продрогла.

– Тогда, может, чайку желаете-с? У меня всё готово.

– С удовольствием выпила бы чего-нибудь горячего.

Он налил ей чаю, придвинул поближе сахарницу, вазочку с вареньем, конфеты, печенье.

– Почему же вы себе не налили? Одна я пить не буду. Давайте я сама вам налью. Вы не будете возражать, если я за вами немножко поухаживаю? Нет?

Приставив второй стул, она усадила на него мнимого мажордома.

– А где сейчас мой дядя? – спросила девушка. Она надкусила конфету и отпила из стакана, – он обещал, что сам встретит меня.

– У Бронислава Арнольдовича важное совещание, которое во многом определит будущее компании. Потому не судите его слишком уж строго.

– Я и не осуждаю, – сказала Юлия, с удовольствием попивая чай. – Дела есть дела. Было бы странно, если бы он оставил их из-за какой-то девчонки. А мой дядя, он всегда такой скупердяй, как вы выразились?

– Не всегда, но иногда на него нападает.

– Но в зарплате-то хоть он вас не обижает?

– Что вы, зарплатой я доволен, иначе не держался бы за это место.

– А вы держитесь за него? – Юлия с хитрецой улыбнулась.

– Держусь обеими руками.

– Он вам не грубит, не оскорбляет вас?

– Нет, помилуй бог, никогда.

– Точно нет? А то ведь эти миллиардеры, сами знаете, из грязи в князи, и пошли-поехали куролесить.

– Ваш дядя, на мой взгляд, вполне вежлив в обращении с подчинёнными.

– А с не подчинёнными?

– Ну тут, пожалуй, по-разному, в зависимости от ситуации. Но, как мне представляется, вашего дядю трудно вывести из себя и он практически всегда остаётся таким, каким его привыкли видеть в повседневной обстановке.

– А вы знаете, – сказала Юлия, понижая голос и слегка подаваясь к «мажордому», – я ведь побаивалась встречи с дядей, да и сейчас боюсь. Хорошо, что прежде я встретила вас. Рядом с вами я как-то психологически подготовилась к встрече с ним. С вами-то мне легко, свободно, будто мы сто лет уже знакомы. Каково-то будет с Брониславом Арнольдовичем? Хорошо бы он походил на вас – хотя бы характером.

Слушая племянницу, алмазный король не отводил от неё глаз, восхищался её свежей девичьей красотой и жалел, что не удосужился познакомиться с ней раньше.

Напившись чаю, они поехали в офис компании, не в драндулете, а в роскошном лимузине, в котором было тепло и комфортно.

Юлия распахнула пальтишко, прижалась бочком к «мажордому», взяла его под руку и спросила, где старенькая машина, в которой её привезли.

– Не знаю, – честно ответил «мажордом». – Возможно, её от подъезда отправили прямо на свалку.

– А этот лимузин? Это вы постарались?

– Я.

– И вам не страшно? Вдруг ваш начальник рассердится за самоуправство.

– Я думаю, он простит меня.

– Ой, какой вы чудесный! Я постараюсь всегда быть с вами – вы моя опора. Можно я вас поцелую? – не дожидаясь согласия, Юлия чмокнула «мажордома» в щёку. – Если что, я на вас надеюсь, вы уж меня поддержите.

Они прошли в президентский кабинет, где Бронислав Арнольдович и представился в качестве его хозяина. Племянница страшно смутилась и стала просить прощения за недавнее панибратство.

Алмазный король обнял её за плечи и сказал:

– Ты была превосходна. Я увидел тебя такой, какая ты есть на самом деле. Ты мне понравилась, и я надеюсь, мы всегда будем друзьями.

Потом было всякое. Но никакие конфликты, периодически возникавшие между ними, не могли разбить взаимной симпатии, возникшей в их первую встречу.

…Вернувшись за стол, Бронислав Арнольдович позвонил секретарю и велел передать своему помощнику, чтобы все сегодняшние дела тот взял на себя. Закурил ещё одну сигарету. Затем ещё одну. Кабинет наполнился дымовой завесой. По истечении полутора часов – за окнами уже стемнело – снова позвонил секретарю и попросил принести чаю.

Когда секретарь, миловидная женщина тридцати шести лет, принесла поднос со стаканом, он извинился за табачный перегар и с оттенком восхищения улыбнулся.

– Алевтина Григорьевна, вы выглядите как именинница. Что с вами случилось? Вы похорошели, помолодели, вам ни за что не дашь больше двадцати пяти.

– Вы, Бронислав Арнольдович, и сами выглядите прекрасно. Может, вы первый поделитесь секретами неувядаемой молодости?

– Поделюсь, охотно. Принесите ещё стакан чаю, и вот за чайком, рядком да ладком мы и потолкуем.

Когда Алевтина Григорьевна принесла свой стакан, он долил ей и себе из той же бутылки, из которой угощал начальника безопасности, и начал с того, что похвалил секретаря за многолетнюю плодотворную работу.

– Я думаю, пора вам повысить зарплату.