Как может полковник быть таким отстраненно-холодным? Понимаю, что он на боевом посту и должен показывать своим офицерам пример. Все понимаю… Но вот с собою ничего поделать не могу! Куда упадут ракеты? На маленькие деревянные домики окраины? В центр – на широкую площадь? Тогда я их услышу, и даже, скорее всего, увижу. Вполне возможно, что это зрелище станет последним, что мне предстоит увидеть. Что я еще могу пока сделать?
Генералу позвонить?
У него и своих дел – по уши, не до меня.
Вывести людей?
Ракетам пара минут лету – не успеем.
Так что же – просто так сидеть?
Нет, по улице с воплями скакать! Командир я – или где? Хорошо, что Галины сейчас здесь нет. Иногда передовая безопаснее тыла бывает…
– Мишаня, она проходит! Не достаем!
Узкая сигара ракеты, вильнув в сторону, скрылась за деревьями.
– Еще две! Одна на нас идет – вторая левее!
Выбрасывая гусеницами фонтан земли, установка резво крутанулась на месте.
– Эти – все! Последние, чист горизонт!
– Левую бей! Она на город идет!
Ш-ш-ших!
– Последняя ракета!
– Бей!
Ш-ш-ших!
Сбитая близким разрывом, ракета вломилась в подлесок. Не взорвалась, что странно. Видимо осколки что-то повредили в умном механизме управления.
– Пушки!
Дах-дах-дах-дах!
Тяжелый взрыв прервал частую стрекотню скорострельных пушек. Мощным ударом с зенитной установки сорвало башню. Корпус приподняло и сдвинуло вниз по склону. Рыжее пламя взметнулось вверх…
– Товарищ полковник, связь прервана. Рудный не отвечает.
– Вызывайте по резервному каналу!
– Узел связи тоже не может найти абонента. Связь в городе повреждена и частично вышла из строя.
– Разрушения?
– Не локализованы. В городе продолжаются пожары, передвижения по улицам затруднены.
– Характер повреждений?
– Ракеты, предположительно, имели объемно-детонирующую боевую часть. Достоверно имеем сведения о попадании четырех ракет.
– Как с другими объектами?
– Печора – попаданий нет. Рудный – предположительно четыре, нет, уже пять. Расположение войск – девять.
– Потери?
– Подсчет потерь не завершен. По предварительным оценкам – порядка двенадцати боевых машин, по пехоте данных нет. Зенитчики докладывают о сорока пяти сбитых ракетах. «Триумф» – боезапас израсходован. «С-300» – менее половины БК. Две «Тунгуски» на связь не выходят. Если противник перезарядит установки – вторую волну ракет можем и не отбить.
– Если им есть, чем перезаряжать… Генерал на связи?
– Да. Соединить?
– Соединяй… надо что-то решать.
– Командир, сейчас верхушки деревьев стричь будем.
– Не ссы, Петя, прорвемся! И не из таких переделок выходили. Как там Егор?
– Позади висит, как приклеенный. Вот сейчас цапанем брюхом ветку… обоим сразу и трындец.
– Что ты такой нервный вдруг стал? Первый раз, что ли, на задание идем?
– Да черт его знает… мандраж какой-то нездоровый…
– Оружие проверь!
Второй член экипажа защелкал тумблерами, проверяя системы вооружения.
– Третья ракета чегой-то моргает… должно быть, контакт где-то отошел…
– Пойдет?
– Да куда ж она, на хрен, денется? Пойдет, как миленькая пойдет…
Оба Ми-24, прижимаясь к земле, неслись в сторону моря. На дисплеях в кабинах пилотов была видна россыпь целей. После гибели двух боевых кораблей, ПВО противника резко ослабело. Реальной боевой силой оставался фрегат, вот его-то и следовало опасаться. Он располагался между берегом и стоящими на рейде судами. Грамотно, нечего сказать. Но весьма предсказуемо… и слишком близко к берегу.
– Сержант, скоро вы там? Времени осталось – с гулькин хрен!
– Сей момент, товарищ старший лейтенант! Олежка, да где вы там?!
Из оврага появились фигуры солдат.
– За смертью вас посылать… – проворчал командир.