Пепельный рассвет

Перед домом сиротливо стоит роскошный «хаммер». Рядышком приткнулись джипы охраны. Часовых нет, и в окнах не торчат пулеметные стволы.

– Командир! – это Попов. Собровец спрыгивает с брони. – Прогуляюсь я туда?

– Может быть, лучше через матюгальник покричим? – не соглашаюсь я. Неохота отпускать капитана. Вроде бы и нет здесь дураков – против танков воевать, но еще помнятся пулеметные очереди Вашадзе. Так и там шансов не было, но стрелять он все-таки стал!

– Нет, – отрицательно мотает головою Попов. – Подумают – боимся их! Оборзеют!

Делать нечего, и скрепя сердце, хлопаю его по плечу.

– Ты уж, того… аккуратнее там…

– Прорвемся, майор! – закидывает он за спину автомат.

Обогнув автомашины, капитан скрывается внутри дома. Проходит минут десять, и он выходит назад. Рядом – крепкий парень в кожанке.

– Вот, – представляет его Попов. – Вопросы у товарища есть.

– Валяй, – киваю я. – Спрашивай. Если что не шибко заумное – отвечу.

– Что с нами будет? – настороженно глядя на меня, спрашивает парень.

– С вами – это с кем же?

– Мы – охрана президента!

– Что-то я тебя, родной, раньше в телевизоре не видал?! А президента в последнее время частенько показывали…

– Охрана Араменко, – поправляется парламентер.

– А! Уловил. А что с вами может быть? – искренне удивляюсь этому вопросу.

– Ну… вы ж его свергнуть хотите, так?

– Свергают, друг ты мой ситный, царей! Да еще каких-нибудь монархов! Ваш же «президент» к ним не принадлежит пока. И, слава богу, между нами говоря. А то и вовсе крыша бы съехала… Не нужен он нам – пусть валит отсель куда глаза глядят.

– А мы?

– Охота с ним вместе свалить? Так я не держу никого. У нас президентов нет, и охранять их – без надобности. Так что и для вас работы «по профилю» нет. Не знаю даже – что с вами делать-то? Лес рубить или на скважину – не пойдете ведь?

– Ну… кто-то, может, и пойдет…

– Тогда этот кто-то – пусть с нами здесь и останется. Жить и работать.

Парень чешет в затылке и, не сказав более ни слова, уходит в дом.

– Сколько их там? – спрашиваю у собровца.

– Сотни полторы… может, чуток поболее. Вооруженных много, но вояки из них… – презрительно сплевывает он на землю. – Давно сбежали бы, да куда здесь сбежишь? Не любят их местные – так и есть за что.

– Как думаешь, выйдут?

– Ну, ежели не совсем бараны – выйдут. Куда им деваться-то?

Попов оказался прав – уже через десяток минут из дома появились первые «хвостозаносители». Колоритные фигуры, нечего сказать! Ну, увидев там людей в полицейской форме, я ничуть не удивился. Местная полиция была укомплектована личным составом по принципу безусловной преданности руководству нефтяной компании. Всех несогласных и имевших собственное мнение о том, как надо служить, давно уже отсюда поперли. «Правоохранители» сваливают на дорожку автоматы, снимают и оставляют ремни с пистолетными кобурами и патронными подсумками. Воевать они не собираются и всячески подчеркивают свой нейтралитет. Им никто не мешает и не задерживает. Изредка оглядываясь, они, в конце концов, исчезают между домами.

– Форму бы с них снять… – ворчит кто-то из собровцев.

Прошло еще немного времени, и на улице нарисовались новые персонажи. «Самооборонцы», надо полагать. Эти одеты по-разному, в военную форму (сидящую на них нелепо и странно), в «охотничий» камуфляж или просто в черные комбинезоны. Оружие у них самое разносортное – один даже пулемет притащил. Разоружившись, они разбредаются по сторонам.

– Все, что ли? – окликает их Попов.

– Нет… еще руководство компании осталось… – неуверенно бормочет кто-то из уходящих.

– Эти сами не выйдут, – поворачивается ко мне капитан. – Вывести?

– Пойдем, – спрыгиваю я на землю. – Там и новоявленный «президент» где-то сидит… хоть поздороваемся с ним.

Следом за нами от машин отделяются еще десятка полтора собровцев.

В холле здания пусто, по полу сквозняк мотает какие-то бумажки. У закрытых окон стоят несколько станкачей, валяются патронные коробки с лентами. В углу у входа лежит охапка гранатометов. Оборону собирались держать? От кого – от местного населения, что ли? М-м-да… Кто-то из ребят занимается инвентаризацией всего этого хозяйства, а мы все поднимаемся на второй этаж.

Здесь тоже никого нет, и только эхо от наших шагов гуляет по коридорам.

Третий этаж.

У лестницы, мрачно на нас поглядывая, топчутся трое здоровенных парней. Из-за перегородившего лестницу стола высовывается пулеметный ствол. Отодвинув охрану с дороги, собровцы деловито сдергивают с их плеч автоматы.

– Свободны, мужики! Можно расслабиться и закурить!

Коридор.

Длинный и отделанный красивыми деревянными панелями. Картины на стенах, засохшие цветы в горшках – забыли полить? Жалко, их-то за что так?

Беззвучно распахивается дверь в приемную.

Стоящий у окна худощавый мужичок испуганно вздрагивает.

– Вы к кому?

– А что – еще не все сбежали?

– Александр Федорович здесь. Но у него совещание!

– Да ну? Проводи-ка нас туда!

Совещание?

Это с бутылками-то на столах?