Пепельный рассвет

– Да долбани я по ним хоть и в треть мощности, не то что динамики в СПУ – утюги бы заговорили! – фыркнул Лапин. – Мы за шесть тысяч километров достаем, а тут…

Так или иначе, а соглашения о переговорах с ними на «высшем» уровне удалось. Торгаши выдвинули условие – им были нужны танки и бронетехника. За каким рожном – бог весть!

Оговорили и канал связи, по которому вскоре после нашего прибытия передали сигнал с предложением встречи. Вот мы и сидим в небольшом домике автостанции на полпути к Инте, ожидая их появления.

– Чего они борзые-то такие, Николай Петрович? – спрашиваю у полковника.

– На нефти сидят… Послушать их – так без нее всему полный абзац настанет.

– А электричество они откуда берут? Линия-то к ним не ведет вроде бы?

– Имелась… Снесло ее, какая-то ракета туда пришлась. Надо думать, на своих генераторах сидят, на таком заводе и в городе электростанция точно есть. Нефть у них своя, стало быть, с этой стороны никаких затруднений не будет.

За окном залязгали гусеницы, взревел мотор.

– Ага, прибыли купчики! – потираю я руки. – Товарищ полковник, сердечно прошу, вы уж сдержитесь как-нибудь, а? Чтобы не сразу с порога – в зубы! Поговорим, может, люди еще и осознают?

– Осознают они… – ворчит Лапин. – Сам и посмотришь…

Гости входят шумно, не озабочиваясь никакими правилами этикета и прочими условностями.

Старший из них, грузный мужик с холеным лицом, небрежно сбрасывает на спинку стула шикарную кожаную куртку. Не дожидаясь приглашения, плюхается на сиденье. Второй из гостей, так и не снявший с плеча автомата, остается стоять у входной двери.

– Ну? – поворачивается к нам холеный. – Чего ждем?

Переглянувшись с полковником, подходим к столу и опускаемся на свои места.

– Добрый день! – вежливо здороваюсь я. – С кем имею честь беседовать?

– Араменко я! – с вызовом отвечает мужик. – Александр Федорович! Глава правительства!

– Это, простите, какого-такого правительства? – удивленно приподнимаю бровь.

– Да не валяйте дурака, майор! Что вы тут передо мною комедию разыгрываете? Усинской республики, вот!

– Ага, – примирительно киваю ему. – Понятно… А я – комендант Рудненского гарнизона. Рыжов Сергей Николаевич. Будем знакомы.

– Будем, будем… Вот что, майор, времени у меня мало, да и в дальнейшем с вами переговоры будет уже другой человек вести. Это я в первый раз на вас посмотреть захотел, вот и приехал.

– Посмотрели?

– Да. Не интересны вы мне, не такого человека я ждал. Так что – давайте к делу.

– Давайте.

– Вы что на обмен привезли? Это старье? – кивает он в сторону окна. – Вездеход еще туда-сюда… а танки эти… Со свалки взяли, что ли?

– Нет. Это – усовершенствованные образцы.

– Да ладно! Я что – слепой? Им сто лет в обед!

– Напрасно вы так думаете.

– Слушай, майор, не знаю, что вы там себе возомнили, но втереть очки мне не выйдет! Я за эти железяки много не дам!

– Э-э-э… не понял? В каком смысле – не дадите?

– Предупреждал вас – менять стану вес на вес! Сколько в том гробу веса – тонн сорок? Вот и солярки столько же дам! А за непонятливость и жлобство – еще и урежу!

Он с дуба рухнул – этот глава правительства? Мужик, да ты хоть врубаешься, что сейчас за окном? Толстый северный лис на пороге – а тебе власти захотелось? Ну, ладно…

– Вот что, господин Араменко… Не вы один человек любопытный. Мне вот тоже посмотреть захотелось на таких вот выдающихся людей. И показать кое-что… Пойдемте! – поднимаюсь я из-за стола.

Удивленные гости выходят следом за нами во двор.

– Витя! – окликаю я Потеряшку. – Скажи-ка ребятам – пусть станцуют вальс!

Это странное и завораживающее своей пугающей красотой зрелище – кружащаяся под музыку многотонная стальная громадина. Громкие динамики «мамонта» почти заглушают лязг металла, а рева танкового дизеля не слышно вовсе – нет его. Танк описывает сложные фигуры, вертясь на месте и разбрасывая траками мох и остатки измочаленных сучьев. Траки иногда высекают искры из каменистого грунта. Впервые увидев этот фокус в исполнении мехводов Васина, я был навсегда покорен этим необычным танцем огромной и страшной машины. Да и никто из нас не остался равнодушен к такому… даже и не знаю, как правильно сказать. К танку присоединяется второй, и уже два стальных монстра синхронно описывают сложные пируэты.

Стихает музыка. Замирают рядом друг с другом танки.

– Ну… да… впечатляет… – приходит в себя холеный. – Вы что – и водителей в придачу отдаете? А что? Возьму! Мне такие мастера нужны!

Вместо ответа беру его за рукав и подвожу к танку.

– Полюбуйтесь.

– На что?

– Двигатель.

– Что – двигатель?

– Посмотрите, на чем ездит танк.

Мужик оглядывается на своего сопровождающего. Тот понятливо кивает и, отдав автомат кому-то из сопровождающих прихлебателей, лезет на броню.

Мы терпеливо ждем.

– Это… Александр Федорович… у него движка нет. В смысле – дизеля нет!

– То есть? А ездит он на чем?

По моему знаку, водитель «мамонта» откидывает кабину. Там угнездился странный, непривычных очертаний агрегат – «Светлячок». Массивный блок передаточного механизма увенчан светло-серой коробкой энергоаккумулятора. Наиболее быстрый способ переделки «по Рашникову» – выбрасывание нафиг двигателя как такового. Вместо него ставят мощный тяговый электромотор, подключая его через редуктор прямо к штатной коробке передач. Сверху втыкают «Светлячок» – и все. Остальные детали не заменяют – ни к чему. И так все работает, как часики.

– Вот на этом.

– Что это такое?