Высшая мера

– Я… Тут…– я мял в руках и без того превратившийся в веник букет ромашек, сорванных на городской клумбе.

– Это мне?– кивнула она на цветы.

– А? Да!– спохватился я, пытаясь оправить смятые лепестки. Валентина молча взяла букет. Понюхала. Они пахли свеже скошенной травой и свежестью.

– Красивые…– ей уже так много лет никто не дарил цветов. А этот мальчишка с его упрямством, наивной любовью настолько сильно всколыхнул все то, что она давно забыла, спрятала внутри себя, что сердце Валентины захлестнула нежность. Она подалась чуть вперед. И я понял,принял её это бессознательное движение, раскрыв свои объятия. Тепло ее тела согрело меня, заставило вздрогнуть, а дыхание на какое-то время и вовсе остановится, чтобы не спугнуть этот момент высшего счастья. Я зарылся лицом в ее кудрявые волосы, вдыхая аромат дурманящей свежести, чувствуя себя, будто во сне, не веря такому чудо. Валентина попробовала поднять голову, чтобы посмотреть мне в глаза, но ее лоб наткнулся на мои губы. Неловко они коснулись кожи женщины. Она слегка вздрогнула. Я чувствовал, как трепещет ее маленькое сердце, как вжимается она в мои объятия, прячась от всего на свете, и испытывая высшее счастье от того, что могу ей это дать. Я провел рукой по ее хрупким плечам, ощущая, как ладонь скользит по идеальному женскому телу. Неумело поцеловал висок, вот-вот ожидая, что она меня оттолкнет, накричит и навсегда исчезнет, как дым, но женщина стояла попрежнему в моих объятиях, чуть дрожа.

– Я…– она подняла голову, и ее губы оказались прямо напротив моих. Жадные приоткрытые, готовые к поцелую. Я не мог, не хотел останавливаться! Очень нежно коснулся их, понимая, что она отвечает на мой поцелуй своим. Это было, как полет в пустоту. Кажется, что только стоял твердо на земле обеими ногами и ощущал, что никакая сила не сможет тебя сдвинуть отсюда, и вдруг раз…И тело летит в сладкую истому, не чувствуя дна. Я не могу сказать сколько это продолжалось. Время для нас в тот момент остановило свой бег, оставив лишь нам двоим стук наших сердец, бьющихся в унисон. Именно в тот момент я понял, что никакой другой женщины мне в целом мире не надо, что сегодня я встретил ту, ради которой готов пойти на край света. Именно тогда, когда мы падали вниз, одновременно поднимаясь наверх…

Спустя некоторое время, когда дыхания стало не хватать, мы отстранились друг от друга. Валечка посмотрела на меня снизу вверх, вглядываясь в меня, словно пыталась запомнить. Потом провела ладонью по моей щеке и еле заметно улыбнулась.

– Мальчик мой…

В пору было, конечно, надуться. Ну какой я ей мальчик? Крепкий двадцатилетний мужчина, в самом рассвете сил…Но даже я, со свойственным мне упрямством, понял, что лучше промолчать сейчас. Не стоило нарушать то хрупкое, что установилось между нами эти вечером на липовой аллее в самом сердце Харькова. Мальчик? Пусть будет так…Я молча взял её за руку и повел по дороге. Из-за разницы в росте было немного неудобно, и она аккуртано высвободилась.

– Что теперь будет…– проговорила она, старательно отворачивая глаза.

– Свадьба будет!– радостно подхватил я, обгоняя её и усаживая на скамейку. Валя не сопротивлялась. Ошарашенно и счастливо смотрела мимо меня, сложив руки на коленях, как примерная ученица.

– Какая свадьба, Сашка? Я замужем…У меня ребенок есть.

– Но ты же не счаслива с ним!– воскликнул горячо я, бухаясь перед ней на колени. Мне плевать было на новые брюки, справленные матерью в горторге по какой-то льготе, мне плевать было на весь мир, сейчас для меня существовала только она, её грустная улыбка, грустный взгляд из-под длинных ресниц, тихий встревоженный голос.

– Откуда ты знаешь?

– Чувствую…Валь, как только я тебя увидел, то мой мир, словно перевернулся с ног на голову! Я вдруг ощутил, что ты самое дорогое, что у меня есть в жизни и ничего другого мне не надо. Замужем? Давай разведемся! Завтра же подашь заявление в ЗАГС! Ребенок? Я очень люблю детей…– я уткнулся ей в открытые ладошки, лежащие на коленях, стал покрывать их поцелуями. Для меня в этот момент перестал существовать целый мир. Во всей Вселенной остались только мы вдвоем. И мне стало неважно, что нас кто-нибудь увидет или услышит, я готов был горы свернуть ради робкой улыбки моей Валечки.

– Перестань! Саш…

– Я люблю тебя!– воскликнул я.– Выходи за меня замуж!

– Дурачок!– рассмеялась она.– Маленький дурачок…

– Почему дурачок! Разведешься со своим мужем, мы тут же распишемся, заберем твоего сына, кстати, где он сейчас? Я хочу с ним познакомиться! Уверен, он похож на тебя!

– Разведемся… Ты помнишь, кто мой муж?

– А что начальники республиканского НКВД не люди? Им разводиться не положено?

Сейчас, после нашего первого поцелуя для меня не существовало никаких преград. Мир казался простым и понятным. Вот она, Валечка, женщина, которую я люблю…Так почему мы нам с ней не быть вместе?

– Я вообще сомневаюсь, что там работают люди после сегодняшнего дня…

– Я тоже там работаю,– пришлось мне заметить.

– Ты еще ребенок, неиспорченный системой,– усмехнулась Валентина,– пройдет десяток лет и она тоже тебя сломает, научит цинизму, сделает жестче, злее…Уж поверь мне!

– Я…

– Не спорь!– она приложила свой пальчик моим губам.– Я точно знаю…

Мимо нас проскочила огромная овчарка с ошейником. Следом за ней по аллее брел крепкого вида в фетровой шляпе седобородый старичок, чем-то похожий на товарища Калинина. Он шел, помахивая тростью, но заметив нс немного смутился, затормозил, захлопав серыми, как гладь утренней реки глазами.

– Молодые люди, я дико извиняюсь, но не видели ли вы мою Герту? Она не пробегала здесь, плутовка этакая?

– Вон, за теми кустами!– махнул я в направлении, куда исчезла овчарка, но очарование момента для Вали прошло. Она встала со скамьи, отодвигая меня в сторону. Букет ромашек остался лежать одиноко на струганных досках. Оба, и я, и она, понимали, что им суждено здесь остаться навсегда, потому что взять их Валентина с собой не может.

– Мне пора, Сашка!– первые робкие звезды загорелись на все еще сером небосводе. Левее нас медленно и неотвратимо выползала из-за туч прозрачно-белая луна.

– Позволь, проводить?– я очень хотел остаться с ней, с моей Валечкой, как можно дольше, каждая минута рядом делала меня самым счастливым человеком на земле. Мне достаточно было просто находиться рядом, дышать одним с ней воздухом, наслаждаться её красотой и чистым звуком голоса.

– Боюсь, что не стоит…Не дай Бог, кто-то увидет!

– Я…

– Ты самый храбрый мальчик на этой планете,– улыбнулась Валентина, глядя мне прямо в глаза,– это я помню…Но не стоит…

Я потупил глаза в землю, обиженно краснея.

– Саш…– Валентина подергала меня за рукав.– Саша…

– Я люблю тебя!– буркнул я.

– Не стоит…– она обхватила мою голову руками и впилась губами мне в губы. И планета вдруг завертелась все сильнее. Голова закружилась, словно от переизбытка воздуха.

– Люблю…– прошептал я, покрывая её лицо поцелуями.

– Пора, дурачок…Пора…

– Мне не хочется тебя отпускать…– покачал я головой, сжимая Валентину в объятиях и чувствуя, как под тонкой тканью сатинового платья бьется её огромное сердце.

– Надо идти,– она оказалась мудрее и умнее меня. Отстранилась и пошла в сторону дома, разрывая наши объятия.

– А что было сегодня?– вдруг вспомнил я слова любимой женщины, что после сегодняшнего дня она сомневается, что в управлении работают люди, а не звери.

Валентина остановилась на секунду, внимательно посмотрела на меня, а потом тихо произнесла, так что я еле расслышал:

– Сегодня?– переспросила она.– Сегодня наступил день, когда вся моя старая жизнь рухнула…

И медленно пошла по аллее. Я не знал, как к этому относится, то ли радоваться, то ли грустить. Каким-то причудливым образом, по прихоти небес, наши с ней судьбы сегодня переплелись окончательно и бесповоротно. И к чему эта связь приведёт было известно лишь только им самим.

– Мы увидимся завтра? – прокричал я ей вслед. Она промолчала, уходя всё дальше и дальше в свете начинающих зажигаться фонарей.– Я буду ждать! Валя! Я буду каждый день ждать тебя здесь! Завтра в шесть! Валя!

Сердце радостно ныло от нахлынувших чувств. Я успевал на последний рабочий трамвай в свой поселок Халтурина. Часы показывали половину восьмого. Вприпрыжку рванул к ближайшей остановке на Сумской, чтобы не опоздать. Мне хотелось петь, кричать на весь мир о своём счастье. Душа пела, и весь город казался теперь таким приветливым и по-летнему приукрашенным. Я любил, и хотел надеяться, что не безответно.

А Валентина через десять минут была дома. Ключей она с собой не захватила в пылу ссоры. И теперь очень надеялась, что Андрей оставил дверь открытой. Аккуратно толкнула её и облегченно выдохнула, когда та с легким скрипом подалась. В квартире было темно. Женщина медленно прошла на кухню, щелкнув выключателем. Муж спал. Слава Богу…Ей не хотелось ему врать и что-то объяснять....Ей не хотелось его даже видеть. Перед глазами стоял Сашка, а искусанные с жадностью губы ещё хранили сладкое послевкусие.

ГЛАВА 13