Жизнь волшебника

Автор

Александр Гордеев

Жанр

Современная русская литература

Год написания книги

1985

<< 1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 172 >>

На страницу:

Перейти

97 из 172

Настройки чтения

Размер шрифта

Высота строк

Поля

– Мама, – одёргивает её дочь, – ну чего ты? С чего это Серёжка должен спиться?

– Да это я так. Всяко же бывает. Ох, не дай-то Бог.

Однако, о чём бы ни говорили, Роман чувствует себя здесь как дома.

Но если бы потрясения закончились на этом! Когда все темы разговоров оказываются

исчерпанными, начинается вдруг принципиально иная, неожиданная тема и одновременно новая

волна синего прилива Судьбы.

– Ну, в общем, я не знаю, как вот ему, – говорит Тамара Максимовна, строго кивнув на мужа, –

но мне всё с вами ясно. Мы видим, Роман, что ты человек серьёзный. В общем, уж позвольте, как

говорится, сразу быка за рога…

На мгновение она сосредоточенно смолкает. Иван Степанович, уловив, о чём она сейчас

заговорит, со вздохом поднимается и ходит вдоль своей красной изысканной стенки.

– Так вот, – продолжает Тамара Максимовна, – встречаетесь вы, по моим агентурным данным, –

тут она снова не может сдержаться от невольной, но нервной улыбки, – уже около года. Я уж не

говорю о вашем давнем знакомстве. Так что, о какой-либо случайности отношений тут и речи не

идёт. Однако ж, ваши встречи – как бы это выразиться? – не совсем целомудренны. И потому, если

вы действительно, как говорит Ирэн (да что там «говорит», я и сама вижу её терзания), любите

друг друга, то мы, можно сказать, не возражаем, что ли… если вы станете жить вместе. Открыто и

по-человечески. Короче, ставлю вопрос ребром: женитесь вы, наконец, или нет? По-моему, люди

без семьи всё-таки портятся. Решайте… Ну, а первое слово – мужчине. В нашей семье принято так.

Несмотря на то, что первое слово в семье Лесниковых принадлежит мужчине, это непростое

решение озвучено женщиной. Однако, судя по напряжённому взгляду Ивана Степановича, и он

тоже полностью на стороне «своего слова», высказанного женой.

Роман боится, что, заговорив, станет заикаться. Он полностью во всём запутался. А ведь

Голубика-то, вопреки страхам, не смотрит на него снисходительно, как в детстве. Хочется даже

самому глянуть на себя как-нибудь в этот момент со стороны – может быть, и впрямь в нём

появилось теперь что-то особенное? Но надо же что-то говорить, от него ждут серьёзного,

взвешенного ответа. Только откуда эту взвешенность взять? Роман сдвигается на краешек кресла,

готовый для любого движения. Сказать «да»? А если Ирэн, эта прекрасная ведьма, безупречно

сыгравшая свою роль, засмеётся и раскроет розыгрыш, признавшись, что её мужчина совсем

другой, хоть она и поражена такой невероятной встречей. И тогда он со всей своей серьёзностью, с

рассказами о работе, службе, родителях, окажется ещё более жалким, чем когда-то в детстве.

Почему, кстати, они сами-то ничего не заметят? Ведь год этого якобы его жениховства никуда не

укладывается. В прошлом году он в это время ещё в наряды на границе ходил. Не засмеяться ли

сейчас первому, раскрывая эту нелепую игру? А что она? А она… И как это понимать?! Голубика,

едва дождавшись его взгляда, незаметно, почти одними глазами кивает: говори «да». Это что,

продолжение розыгрыша? Или она согласна замуж за него? А если согласна, то что же он? Видно,

как родители уже нервничают от его заминки. Особенно неловко Ивану Степановичу. Да нет,

никакой это не розыгрыш: разве может Ирэн так смеяться над родными?

– Да я, в общем-то, ничего, – почти шепчет Роман, – как вот. . – он вдруг (что уж совсем не лезет

ни в какие рамки) начисто забывает имя той, которая до сих пор снится иногда ночами, и лишь

растерянно кивает в её сторону. – Как вот она…

– Вы только посмотрите на него! – вдруг с усмешкой выдаёт Голубика, отчего душа Романа

уходит в пятки, – он, видите ли, согласен! Вот всегда ты так: ничего да ничего, – повернувшись уже

к нему, ласково и капризно передразнивает она. – А где мы будем жить? У тебя в общежитии?

Роман готов со стыда провалиться за свою вдруг обнаружившуюся легкомысленность –

Господи, да когда же было подумать ещё и об этом!?

– Ай-я-яй! – восклицает Тамара Максимовна. – Так вы встречаетесь в общежитии!? Как всё это

нехорошо… Ваня, ты слышишь, – жалуется она, – наша дочь ходит в общежитие!

– А ты ко мне не ходила? – спрашивает Иван Степанович и поправляется, – то есть, не бегала?

– Ваня, да как ты можешь?! При детях… – обижается она.