Ширли Лендинг

– Очень просто. Представь себя на её месте. Это же копия. Вот представь, ты оказалась в теле кремнийорганического человека. Что ты станешь делать, постараешься затеряться среди людей или будешь держаться от них подальше?

Ширли содрогнулась.

– Ничего себе задачка. Даже думать о таком не хочется. Лучше уж я не разрешу вам меня копировать. Чтобы не думать, каково моей копии придётся.

– Да? А тебе разве никогда не хотелось быть сильнее, быстрее, более ловкой, немного выше ростом, в конце концов?

– Эй! – запротестовала Ширли. – Что за неполиткорректные намёки? Я же не сравниваю тебя с мачтой сотовой связи, хотя, по правде сказать, такое сравнение напрашивается? Я не коротышка, а альтернативно высокая.

– Извини. Беру слова о росте обратно. А как насчёт остального?

– Может, ты пообещаешь меня ещё и умнее сделать?

– Ну… если уж об этом зашла речь… не в буквальном смысле умнее, но если так, как измеряется АйКью, то да. Там же дают много-много простых задач, которые нужно решать на время. А скорость, с которой твоя копия будет думать, увеличится. Потому что аксоны передают нервный импульс со скоростью до ста метров в секунду, а электрический ток распространяется со скоростью света. В современных системах передачи информации в микросхемах к этому добавляется время на установление сигнала передатчика, но это всего одна наносекунда, что на длине проводника в один метр даст прибавку к времени прохождения сигнала всего на треть. Так что вместо одной сотой доли секунды в клеточном организме получим четыре миллиардных доли секунды. Правда, думать со скоростью компьютера ты не сможешь, всё-таки обработка информации не сводится у человека только к передаче сигналов, и уж точно не факт, что ты сможешь решить какую-то сложную задачу, которую не можешь решить сейчас. Но быстро-быстро решать те же самые простые задачи, что сейчас, – да. Не думай, что ты будешь, так сказать, первым экспериментом. Опыты уже проводились. Они показали увеличение АйКью втрое. Дело другое, что сам по себе АйКью – сомнительный инструмент, чтобы оценить, умён человек или глуп. С этой оговоркой – да, ты станешь умнее.

– Хм, тогда ладно. С условием, что я условно верю, пожалуй, я бы согласилась, – засмеялась Ширли.

– А как насчёт дальнейшей жизни? Что ты предпочтёшь?

– Э-э-э… Вот это, пожалуй, всё-таки, нет. Не скажу. Настолько я всё-таки не могу себя заставить поверить, чтобы взяться за такие непростые этические задачи. Всё же представлять себя в этой роли мне по-прежнему не хочется. Я не уверена, что мне в роли копии не захочется оторвать самой себе, то есть оригинальной мне, голову, за то, что поспособствовала моему созданию. А ты хочешь узнать насчёт каких-то пусть важных, но всё же более второстепенных вещей: чем заниматься, где жить…

– Ну ладно, – не расстроился Син, – ты права, пусть она сама решает, если и когда до этого вообще дойдёт. Ещё вопросы?..

– М-м-м, дай подумать… Поскольку твой корабль, по рассказанной тобой истории, потерялся на Луне, твои пришельцы там и сидят, и корабль, конечно, спрятали они?

– Точно! Я же говорил, никакие вопросы об окончании моей истории тебе не понадобятся!

– И они, конечно, хоть не гуманоиды, но очень гуманные… э-э-э… существа, и помогли тебе с медицинской помощью, если ты пострадал при нештатной посадке?..

– И это правильно!

– И именно потому ты так молодо выглядишь, хотя тебе, вроде бы, шестьдесят три года?

– Верно!

– Они что, заморозили тебя, а совсем недавно воскресили? или владеют секретом продления жизни? Даже для гуманоидов?

– Ну… на этот раз не угадала. Хотя, пожалуй, вторая догадка ближе к истине, чем первая. Уж во всяком случае. они меня не замораживали. Но не могли же селениты не спасти человека с таким именем, правда? Не волнуйся, я шучу. Имени они тогда не знали. Я вообще сперва был без сознания. Но недолго. Не то чтобы они меня лечили всё это время и только что разбудили.

– Ой! – сказала Ширли. – То есть, ты всё это время не спал, а жил нормально, и тебе не только по документам шестьдесят три, но и по ощущению прожитых лет? Тогда мне как-то неудобно с тобой так неуважительно разговаривать. Наверное, надо как с человеком того поколения, дедушек-бабушек…

– Ну, попробуй, – согласился было Син серьёзно, но тут же не выдержал и прыснул. – По-моему, будет очень смешно. Я что, похож на дедушку? Фиг бы я в таком случае обратил внимание на твоё выступление в сети и настолько впечатлился, что очень постарался обратить на тебя внимание селенитов. – Выражение лица у него, когда он, очевидно, вспомнил впечатление от записи, было сложное. Оно было отчасти восторженным, что, безусловно польстило бы Ширли, если бы одновременно не было удивлённым – как будто он сам же удивлялся на такую свою реакцию. То есть, ничем таким уж серьёзным то, чем она занималась, он не считал, и в этом они с Ширли сильно расходились. Она не могла бы посвящать всю жизнь флейте и танцам, если бы не увлеклась ими очень, очень всерьёз. Конечно, может быть, с точки зрения астронавта это всё ерунда, не заслуживающая особого внимания… Но не спорить же с ним по этому поводу, тем более выражение лица к спору не привлечёшь.

– Ой, лучше бы ты не старался, – проворчала Ширли.

– Что, загрузил не по-детски? Не нравятся проблемы?.. Ну так и ты уже не девчонка, выступающая на школьном празднике. Ты в шоу, детка. Если не хочешь свалить все такие проблемы на продюсера, который и будет забирать себе всё тобой заработанное, разбирайся с проблемами сама. Вот тебе заказ на подготовку номеров и выступления, думай, оценивай, возьмёшься или нет. Да, немного необычные условия заказа, но всё сводится к простому выбору, да или нет. Не хочешь проблем – отказываешься и плюёшь на пару миллионов баксов, хочешь их заработать – решаешь проблемы. Конечно, надо хорошо подумать, впрягаться или нет. Ещё вопросы?.. Кстати, чуть не забыл! Это одна из деталей. С оплатой будет дополнительная проблема. Думаю, вполне решаемая, но тоже требующая каких-то усилий. Они хотят платить золотом, а у вас запрещено частным гражданам владеть золотом в таком количестве. Надо разузнать, как сдать его государству за нормальную стоимость и не оказаться под судом за владение им. Но, я думаю, это надо спросить в какой-нибудь юридической конторе.

– А сколько это золота – пара миллионов баксов?

– Сейчас оно стоит, я смотрел, в районе шестидесяти тысяч за килограмм, так что где-то пара пудов.

– Пара чего?!

– Пудов. Пуд – шестнадцать килограммов. Старинная мера веса. Ты, наверное, видела такие гири, шарообразные, с ручкой сверху, они традиционно делаются пудовые, полуторапудовые, двухпудовые, то есть шестнадцать килограммов, двадцать четыре, тридцать два… Ими атлеты в цирке жонглируют… Но гири, конечно, из чугуна, а не из золота. Я о них вспомнил только потому, что ты спросила, что такое пуд. Если государство не захочет брать золото по официальной цене, не волнуйся, шефы прибавят килограммчиков, чтобы в итоге получилась та самая пара миллионов. Или, если ты предпочтёшь повременную оплату, больше или меньше, в зависимости от того, сколько времени понадобится на работу.

– По-моему, – сказала Ширли, – это всё-таки уже не моя проблема. Идти к юристам, выяснять, не попаду ли я под суд за не моё золото. Давай лучше ты сперва продашь государству или кому хочешь это золото, хоть на мафии чёрном рынке, мне без разницы, и заплатишь натуральными баксами?

– Ого, какая деловая хватка, – похвалил Син. – А ещё говоришь, что не хочешь проблем. Совершенно правильный подход к их решению. Окей, так и сделаем. Трудность тут в том, что мне никто не поверит, если я предъявлю свои стариковские документы, так что для меня вероятность загреметь за решётку больше. Сперва придётся раздобыть документы, причём такие, чтобы они выдержали проверку, а она будет, как только я припру пару пудов золота… Но ты права, проблема не твоя… Будешь навещать меня в тюрьме, если что?

– Вот ещё, – фыркнула Ширли. – Это тоже не мои проблемы.

– Ну да, – грустно согласился Син, – как на сайте к фанатам обращаться, так «I love you guys!», а как навестить в тюрьме человека, попавшего туда из-за старания заплатить тебе $2 000 000, так «не мои проблемы». Ладно, меня Ширли-Вторая навестит. За тобой мне нельзя приударить, всё-таки я представитель заказчика, получится типичный харассмент на рабочем месте. А с ней мы будем в одной команде, обеспечения номера, она – типа подтанцовки, я за техническое обеспечение. А ты думала, – добавил он, глядя на её удивлённое лицо, – мы ещё кучу народу на Земле наймём? Не-ет, это всё будут мои проблемы и ничьи больше. Помочь тебе с поиском музыки, сделать костюмы, какие ты захочешь, декорации, освещение, съёмка, экскурсия по Луне…

– Что? Экскурсия по Луне? Так это что – выступать надо будет там?!

– Ага. Это тоже одна из деталей, которые надо держать в секрете. Я же говорил, селениты на Земле не выживут. Они слишком хрупкие. А мы на Луне – легко. Был бы воздух, а к лунной силе тяжести легко привыкнуть. Это я как астронавт тебе говорю. У меня есть опыт, я могу сравнивать. Вот к перегрузке трудно привыкнуть, надо тренироваться. С невесомостью та же фигня. А на Луне – примерно как под водой, только сопротивления воды нет, так что не совсем так, но много общего. Двигаешься медленно не потому, что вода мешает, а потому что не хочешь подпрыгнуть до потолка. Зато прикинь, какие там можно выделывать пируэты в танце! У тебя и так здорово элементы балета идут, ну, там, махнуть ногой выше головы, потом, пока она опускается, последовать за ней, покрутиться, и только потом поставить. Там – после совсем небольшой тренировки – можно как на батуте. Подпрыгнешь, сделаешь пару-тройку сальто с винтом и приземляешься как ни в чём не бывало. Ну, такого в танце делать не нужно, чтобы не раскрыть секрет, так сказать, производства. А впрочем… Если придумать нормальное обоснование… Можно же привязать лонжу, как в цирке, и, вися на ней, летать, а потом в записи её стереть. Да её и сразу можно незаметной сделать на соответствующем фоне. Ну ладно, это всё детали. Главное, разве тебе не хочется побывать на Луне? Даже без возможности потом об этом рассказать? По крайней мере, до контакта селенитов и землян. Который будет неизвестно когда. Но до бесконечности его оттягивать нельзя. Рано или поздно люди начнут осваивать Луну всерьёз, построят там станции, лаборатории, промышленное производство… Найдут, что добывать… Скажем, добывать будут тритий и поставят термоядерный реактор. Или попросту поставят солнечные батареи или другую солнечную электростанцию. С зеркалами, тупо нагревающими паровой котёл. Солнышко там не в пример более яркое. И никому не нужной пустынной площади полно, никакой зелёной растительности солнце своими зеркалами, или там, солнечными панелями не закроешь. Только придётся либо решить проблему передачи энергии на Землю, какими-то микроволновыми пучками, лазерами, или очень ёмкие аккумуляторы перевозить, которые ещё изобрести надо. Либо тут же, на Луне, ставить рядом с электростанцией энергоёмкое производство, какую-нибудь выплавку алюминия, изготовление полупроводниковых приборов для микроэлектроники… Если речь о нагреве, кстати, там, может, не придётся сперва солнечную энергию в электричество переводить, сразу солнечные лучи зеркалами на нагреваемый объект направить, и всё[1 - Эту лекцию о перспективах развития Луны Ширли почти не слушала и запомнила смутно.]… Ну ладно, всё это дело не совсем ближайшего будущего, хотя и не предельно далёкого, а пока селениты хотят оставаться в тени. Опасаются они нас, и не без причины. Надеются, человечество будет осваивать Луну всерьёз уже когда перерастёт всю эту международную напряжённость, детство, можно сказать.

– Почему детство? – спросила Ширли, несколько ошеломлённая чужими проблемами. – Там всё очень по-взрослому как раз. Патриотизм, никто не хочет оказаться вымершим народом, как древние греки…

– Потому что государства ведут себя как пятилетние дети в песочнице. «Отдай мой совочек!..» – «А ты вообще уйди отсюда, ты не из нашего двора!..» – «А я на тебя брату пожалуюсь, нельзя песком в глаза!..» – «А я своему брату пожалуюсь, он твоего побьёт!..» – «А с ябедами никто не дружит!..»

Ширли улыбнулась. Но сразу посерьёзнела. Текущая международная обстановка не очень её занимала в данный момент.

– Окей, – сказала она решительно. – Как насчёт доказательств?.. А, нет, стой, ещё вопрос. Ты говорил, к перегрузке трудно привыкнуть, хотя потом на Луне легко будет. А как туда попасть? Это же на ракете лететь надо? Как же тогда без перегрузок?

– А вот это, – обрадовался Син, – уже и относится к доказательствам! Никакой ракеты не понадобится. Как ты догадываешься, хотя бы по способности создавать кремнийорганических людей, селениты нас слегка опередили в научном плане. Хотя, надо признаться, их наука и не настолько развита, чтобы создавать нормальные углеродные организмы, в которых каждая клетка – сама по себе полноценный живой организм и фабрика биоматериалов и могла бы, в принципе, обойтись без остальных. В этих, кремнийорганических, таких самостоятельных клеток нет, хотя на вид и не скажешь… Вот, смотри.

Он полез в карман джинсов и достал – нет, не кремниевый организм, как начала было опасаться Ширли – фиолетовый пластиковый кубик, очень маленький, не больше сантиметра. Взявшись за него кончиками пальцев обеих рук, притом с некоторым трудом их там уместив, слегка потянул в стороны и превратил кубик в палочку с квадратным сечением толщиной в сантиметр и длиной сантиметров десять. Почему-то уже синего цвета. Палочку он взял за середину и, легко растянув в ширину, превратил в десятисантиметровый квадрат толщиной в сантиметр. Как игрушка для маленьких детей. Квадрат получился зелёный. Наконец, расположив пальцы вокруг квадрата, взяв его за все края по периметру и держа его ребром к себе, он без видимого сопротивления растянул его в толщину в десятисантиметровый кубик жёлтого цвета. Теперь он ещё больше напоминал детскую игрушку. Но тут из верхней стороны кубика, лежащего у Сина на ладони, высунулись тонкие палочки, которые, наверное, играли роль кнопок, но были тоньше и не нажимались, а отклонялись от вертикали и возвращались в перпендикулярное положение. Причём не как тумблеры с двумя положениями, а в любую сторону и на любой угол. Это выяснилось, когда Син провёл пальцем по ощетинившейся поверхности кубика, расталкивая щетинки и рисуя какую-то сложную фигуру. Очевидно, это был такой способ управления. Ширли подумала, что не взялась бы воспроизвести эту загогулину. А если там играла роль сила нажатия на каждую щетинку, то это был великолепный способ защитить свой инопланетный прибор от чужого управления. А что будет, если задеть не те щетинки, какие надо? Наверное, в лучшем случае он сломается, а может, только заблокируется, а может, и непрошенному управителю не поздоровиться. А вот интересно, насколько сам он хорошо научился и не взорвётся ли кубик у него в руках?..

Но испугаться как следует она не успела. Прибор селенитов сработал. Рядом с их столиком, ближе к Сину, чем к Ширли, в воздухе образовался не очень заметный прямоугольник величиной с небольшую дверь. Двери не было, только дверной проём. Да и косяка вокруг него не было, и края были размытые, за ними по-прежнему была видна обстановка кафе. А в самом проёме виднелась какая-то комната, причём освещена она была в точности как пиццерия – такими же по яркости цветными лампочками. Очень умно – никто не обратил внимания. У всех свои дела. А если кто и заметил, так в этой пиццерии было легко встретить фокусника. Голливуд…

Син уже стоял и жестом швейцара приглашал Ширли войти в эту штуку. – Вот! – сказал он. – Никаких ракет. Никакой перегрузки и невесомости. Телепорт. Абсолютно безопасно. Теорию изложить не могу – понимаю в этом столько же, сколько средневековый алхимик в генетике. Но сто раз проверял на практике.

– Генетику открыл средневековый монах Мендель[2 - Вообще-то, Мендель был хоть и монах, но не средневековый. Всё-таки середину девятнадцатого века нельзя считать Средневековьем.], – заспорила Ширли, не торопясь входить в подозрительное явление природы, изготовленное неведомыми лунными существами. – Мы в школе проходили.

– Не буду спорить, – согласился Син, – тем более что на это нет времени. Энергия зря расходуется. Пошли скорее!

И, поняв, что перед ним она туда не сунется ни за какие коврижки, сцапал её за руку и нырнул в проём, таща её за собой. Ширли было упёрлась, желая ещё расспросить о каких-то подробностях, но Син оказался неожиданно сильным молодым человеком. Словно не заметив её сопротивления – впрочем, она от неожиданности и не успела упереться как следует – он втащил её… в какую-то небольшую комнату.

Проём с видневшейся в нём обстановкой пиццерии тут же погас.

Луна

Первое, что бросалось в глаза, подделанное под пиццерию освещение оказалось на поверку совсем другим. Никаких цветных лампочек не было, как, впрочем, и нецветных. Разноцветные пятна на стенах, полу и потолке светились сами по себе мягким рассеянным светом. Светящаяся краска? Но, как только они вошли, свет, оставаясь таким же рассеянным, стал белым, как от солнца, хотя никакое солнце в комнату не заглядывало. В ней вообще не было окон, а стены, пол и потолок были белыми, что неприятно напомнило Ширли больницу.

Но это впечатление перекрывало другое, уже не зрительное, а гравитационное: она почувствовала себя воздушным шариком. Не надутым гелием, всплыть под потолок не тянуло, но вес, уменьшившийся разом в шесть раз, производил ошеломляющее впечатление. К счастью, Син не отпустил её руку, а то бы она, дёрнувшись от неожиданности, наверное, стукнулась бы о потолок. Хотя, может, и нет – он был тут предусмотрительно высоким, метров десять, наверное. Размеры комнаты были примерно такие же, и она была почти пустая. Что ж, для комнаты, куда входишь из телепорта, вполне разумно.

Не совсем пустая: оглянувшись, Ширли увидела, что на этой стороне телепорта он обозначался чем-то вещественным. На белом полу выделялся металлический круг, к которому была прикреплена рамка, повторяющая контуры того проёма, правда, сейчас в неё было видно только эту же комнату. Рамка была на вид стеклянная, с намотанным на неё спирально толстым медным проводом. Причём стекло рамки сделано специально ребристым, очевидно, чтобы витки провода не соприкасались между собой. А разве в проводе не всюду один и тот же ток течёт? – удивилась Ширли. – Какая разница, соприкасаются они или нет?.. А вот интересно, Син не боится, что я расскажу про эту рамку на Земле? Хотя, скорее всего, попытка построить телепорт по таким данным – это примерно как воспроизвести газовую плиту по горелой спичке, которой на ней разожгли конфорку. А впрочем… Современными научными методами, может быть, удалось бы определить, что вместе с деревом спички горело что-то ещё. Наверное, в порах что-то осталось и от материалов головки спичке, и, возможно, от метана из конфорки? Да нет, вряд ли, метан, скорее всего, весь сгорел, а продукты его горения – углекислый газ и вода, по ним ничего не определишь. Или мог сгореть не весь?.. Это я от растерянности про что-то постороннее думаю, – поняла Ширли. – В качестве психологической защиты. Неожиданно всё как-то…