ТРИОН. Полёты биоробота в пространстве и времени. Историко-философский приключенческий роман

Когда больной заговорил в бреду на русском языке, сомнения у присутствующих улетучились. Монах, ухаживающий в отделении за больными, сообщил, что господин, доставивший сюда больного, сказал, что это, по-видимому, какой-то странствующий студент, ему не знакомый, который намеревался поступить на учёбу в Лейпцигский университет, но которого ограбили уличные бандиты, ударив его чем-то тяжёлым по голове, когда тот пешком добирался до отеля. Монах поведал – господин сообщил также, что пострадавший в начале был в себе, и ничто не предвещало беды; однако утром его нашли в беспамятстве, лежащим на полу. Монах также уточнил, что богатый господин заплатил за уход и пребывание больного в монастырском лазарете на неделю вперёд и сделал это исключительно из соображений милосердия.

В ходе разбирательств представитель русского посланника понял, что немецкая полиция не захотела вникать в суть дела и «сплавила» пострадавшего на поруки российских соотечественников. Соотечественники, однако, не торопились и решили дождаться выздоровления «русского студента», а потом, после проведения процедуры опознания, в случае подтверждения предположений, переправить его в Россию.

Монах, присматривавший за больными, не отходил от безымянного русского. Он знал, что в таком состоянии больной долго не протянет. Отвары трав, прописанные ему лекарем, не помогали. Монаху было искренне жаль несчастного. Ухаживая за ним, монах замечал, как постепенно слабеет тело больного, как тот иногда лежит молча с открытыми глазами, но не реагирует на движение руки около своего лица. В минуты бреда больной как будто разговаривал с близким ему человеком. Отрывочные фразы бредившего были для монаха непонятны, даже тогда, когда произносились на немецком языке. Тщательно выговариваемые слова обладали какой-то невероятной притягательностью, так что монах не мог не выслушивать и силился понять, о ком и о чём идёт речь:

– Предел жизни… Мы с тобой не подлежим восстановлению… Отцы предупреждали… Шестое чувство было ослаблено в нас изначально. Недоработка… Существенная.

– Мы созданы как инструмент, а не как субъектная личность! Не успел я очеловечиться… Не могу прийти в себя, после того как вышел… Что значит «потерял сознание»? Как можно потерять то, что не принадлежит нам, ни тебе, ни мне? «Мне пришла мысль в голову» – как изволите это понимать? Нет своих мыслей? Тогда приходят они откуда?

– У человека рождающегося нет личного прошлого, как у нас с тобой. Прошлое, которое у нас в голове, оно не наше, не личностное. Оно чужое… и искусственное.

Однако, когда больной выдавил из себя фразу «Кто он, который ведёт меня? Это он говорит моими устами. Я выполняю его волю…», церковный прислужник всё понял и невольно выкрикнул:

– Бог нас ведёт! Бог говорит в нас!

От громких слов монаха больной вздрогнул и очнулся:

– Где я?..

Глаза монаха засияли. На лице его расплылась блаженная улыбка:

– Раб божий, ты в монастырской больнице. Бог милостив! Возрадуйся!

Он размочил ломоть хлеба в тёплой воде и начал кормить больного, приговаривая:

– Ты свой хлеб ещё не весь съел! Тебе ещё жить да жить. Бог не принял твою душу. Божью милость надо заслужить.

Больной принимал пищу с трудом. Он всё время молчал. Потом погрузился в глубокий сон.

Замужество

Работы по восстановлению «машины времени» (МВ) завершились месяц назад. Однако новые конструкторы медлили с её запуском. Старший научный сотрудник, Михаил Захаров, уже известный специалист в области биоинженерии, телепортации, в одном из отделов лаборатории которого работала Сабрина, не спешил докладывать начальству о результатах.

Сабрина ушла в работу с головой, вникала во все тонкости создания биоробототехники по сохранившимся старым, «отцовским» разработкам. М. Захаров сосредоточился на проблеме обнаружения телепортированного объекта в пространстве прошлого и создание условий для его возвращения. Он утверждал, что в биоструктуре Триона механизмы телепортивной связи могли быть повреждены в результате аварии и последующей неуправляемой телепортации. И если структура обратной связи не самовосстановится, то надежды на возвращение Триона, даже если он будет обнаружен телепортатором, маловероятны. Уповать на случайности не приходится.

Через год машину времени всё-таки запустили в обновлённом варианте. Было предпринято несколько попыток телепортации Триона, но всё безрезультатно. М. Захаров оказался прав. Можно было и не торопиться с запуском и рапортовать об успехах. Требуются существенные доработки. Необходимо научить машину времени объединять временные параметры, сводить разные временные эпохи к единой точке, что, по мнению М. Захарова, обеспечит линейное соприкосновение исходного и целевого пространств, и обеспечит переход субстанции в её исходное пространственно-временное состояние. При этом не обязательно, что сохранится прежний интеллект телепортируемого биоробота. Скорее всего, опыт, накопленный биороботом в период его неуправляемого перемещения в пространстве прошлого или даже будущего, сохранится. Хотя полная ассимиляция с изначальным интеллектом и не нужна. Во всяком случае – для науки. Что касается физической интериоризации, то здесь очень много проблем. Нужно знать, не произошли ли у биоробота какие-либо сдвиги на генетическом уровне во время его случайного, непланового путешествия в пространстве и времени вне настоящего. Работа затруднялась и тем, что финансирование лаборатории существенно сократили. Кроме того, государственные проекты были переориентированы на военные нужды.

Через два года Сабрина вышла замуж за разведённого Михаила Захарова. Бывшая жена покинула его «без слёз, без жертв, без муки». «Ты уже давно женат на своей науке. Ничто более не связывает нас. Детей у нас нет. Гуд бай, мой мальчик, гуд бай, мой миленький!».

Сабрина не мучала себя вопросом, почему она вышла замуж за Михаила. По любви? – Нет. Скорее – по симпатии. К тому же её подталкивал извечный женский страх, о котором когда-то ей говорила бабушка Еля – «остаться в девках на всю жизнь» или довольствоваться случайными связями. Ни то, ни другое её не устраивало. В конце концов, симпатия со временем перерастёт в любовь.

Незадолго до смерти бабушка Еля открыла Сабрине ещё одну семейную тайну. Это была даже не тайна, а сомнение:

– Ты, наверное, заметила, что твой отец ни капельки не походит на меня. Сначала мне показалось, когда в роддоме его принесли на первое кормление, что он вылитый Григорий. Потом это сходство улетучилось.

– Бабуля! Если у тебя есть сомнения, давай проведём генетическую экспертизу. Это сегодня делается просто.

– Нет-нет! Не хочу травмировать твоего отца подозрениями. Да и к чему это? Что, мне от этого станет лучше?

– Эх, бабуля-бабуля… Отец об этом и не узнает. Пробы слюны возьмут у тебя и у меня.

– А, это даст достоверный результат?

– Конечно! Куда ещё достовернее?

– А, если вдруг окажется, что…?

– Если окажется, то пострадаем от правды только мы с тобой.

Сабрина и бабушка Елена сдали анализ на генетическую экспертизу. Через неделю пришёл результат – «коэффициент родства – 0%».

Работа в Новосибирском научно-исследовательском институте захватила Сабрину с головой. Одна из её коллег по работе как-то сказала:

– Сабрина Александровна! Вы себя заживо спалите на работе. Надо Вам немножко отвлечься. Не хотите заняться конным спортом? Увлекательнейшая штука. Приходите к нам на ипподром. Научитесь общаться с лошадьми. Это Вам не помешает. Для разнообразия. Я, когда мчусь на лошади, испытываю удовольствие, близкое к сексуальному!

Сабрина согласилась и скоро новое хобби стало частью её жизни. Мало того, она стала ходить с коллегой-подругой на все конные соревнования. И даже иногда делала ставки. Муж Михаил высказывал своё недовольство: «Делать ставки на конный спорт – это угроза семейному кошельку!»

Сабрина успокоила мужа:

– Зачем нам лишние деньги? У нас и так всё есть. Пусть это будет мой добровольный взнос в конный спорт.

Михаил пошутил:

– А если ты выиграешь крупную сумму? Что будем делать с деньгами? Вкладывать в детей, которых у нас нет?

Сабрина улыбнулась:

– Поняла твой намёк…

Встреча с И. Кантом

Трион увидел себя идущим по какой-то аккуратно вымощенной улочке. «Где это я? Глеб, отзовись! Куда мы угодили?». Молчание. «Выходит, я один… Улетучился Глебушка. О, как трещит голова… И почему это я наблюдаю за своим шагающим телом со стороны? Спросить бы надо кого-нибудь, куда меня занесло… И куда это моё телесное воплощение так уверенно шагает? А-а-а, понятно. Это мой молчаливый двойник. Глебушка, остановись, послушай утробного биобратца. Молодец, не разучился повиноваться, безропотный ты мой! Вон, какой-то господин важно вышагивает тебе навстречу. Похоже немец… Я ему пару вопросиков задам твоими устами.

– Прошу прощения. Как называется этот городок?

Прохожий взметнул вопросительный взгляд:

– Странно! С кем имею честь?

– Да какая там честь… Странник я. Странствующий студиозус, если хотите. Заблудился я. Понимаете? Простите, как Вас по имени, если можно.

– Что за обращение, заблудший студиозус – «если хотите», «если можно»? Перед Вами Иммануил Кант!

– Боже мой! Ваше философское величество, господин Кант! Ординарный профессор по кафедре логики и метафизики в Кенигсбергском университете! Я в Кенигсберге! Как мне повезло! Первый встречный – и сразу знаменитый немецкий философ, который в письме на имя российской императрицы Елизаветы писал: «готов умереть в своей глубочайшей преданности Вам»! Там была Ваша подпись: «В. и. в. наивернейший раб Эммануэль Кант»

– Господин студент! Вы ведёте себя развязно по отношению к профессору! Кстати, откуда у Вас такие сведения?

– Простите, профессор! Я студент из России, и, можно сказать, приближённый ко двору императрицы Екатерины. Избалован светским воспитанием… Мне и самому неудобно… Кроме того, у меня обнаружились способности перемещаться во времени… Вас, как представителя субъективного идеализма, это не должно пугать.