ТРИОН. Полёты биоробота в пространстве и времени. Историко-философский приключенческий роман

– Что-то мне не по себе. Пора…

В это время в подвальчик ввалились двое пьяных. Это были изысканно одетые молодые люди. Они пели не в унисон известную немецкую песенку про Cусанну. Качаясь, прошли к соседнему столику на свободные места. Усевшись, позвали официанта: «Herr Ober!»; заказали пиво и начали громко разговаривать.

Радищев, отвернувшись от Кутузова, взглянул в их сторону:

– Мне кажется, что я их на лекции у Готшеда видел.

Ушаков, не глядя на пришедших, уверенно констатировал:

– Один из них Эрнст Бериш. Точно знаю, на брудершафт с ним по пьяни пил. Он тут завсегдатай. Опытный бурш по бабьей части! Второго не знаю.

В разговор встрял Алексей Кутузов:

– Второй – какой-то Гете из Франкфурта на Майне. На семинаре у Геллерта его слышал. Он там свои стихи читал. Поэтом себя мнит.

Глеб не сдержался:

– Почему «мнит»? Он и есть поэт! Скоро о нём заговорит вся Германия!

– Все вопросительно уставились на Глеба.

Ушаков хмыкнул:

– Ты-то откуда об этом ведаешь? Не уж-то, в Малороссии о немецких поэтах больше знают, чем в Германии? Да ты, Григорий, я вижу, провидец какой-то! Ну-ка, предскажи кому-нибудь из нас великое будущее… Обо мне не надо пророчествовать… Я и без тебя знаю, что меня в будущем ждёт.

Внутри Глеба завозмущался Трион: «Кто тебя, Глебушка, за язык тянул? Вот и выкручивайся сам. Я умываю руки!»

Глеб натужено улыбнулся:

– Господа студенты, признаюсь вам. Я – не Бобринский. Прошу прощения у всех за этот проступок. Настоящему Бобринскому – сыну императрицы Екатерины и её фаворита Орлова – недавно исполнилось всего восемь лет. Его зовут Алексей. Он, кстати, пребывает здесь, в Лейпциге, в одном из закрытых пансионатов.

Ушаков почесал подбородок:

– А, я начал подозревать тебя с самого начала, ведь история появления Бобринского на свет мне в основных чертах известна была!

Глеб продолжал:

– Я – странствующий монах Григорий…

Радищев возмущённо заговорил:

– Кто один раз соврал, тому веры нет!..

Ушаков положил руку на плечо Радищеву:

– Постой, Александр, успокойся!.. Давай лучше спросим самозванца о том, что ему о нас известно…

Глеб неожиданно для себя огрызнулся:

– Вы считаете меня тайным агентом вашего надзирателя Бокума?

Кутузов язвительно хохотнул:

– Вы слышите, господа? – Он сам проговорился! Да его потребно отметелить и отсюда взашей выгнать!

Трион забеспокоился:

Да, Глебушка, сейчас тебя отдубасят и повредят твоё физио. Придётся подключаться. Тело не только твоё. Тебя станут бить, а мне будет больно… Ничего не остаётся… – Идём ва-банк! Только больше никакой самодеятельности! Чётко выполняй мои мысленные команды!

– Господа студиозы! Взашей меня выгнать вы завсегда успеете! Тут, Фёдор Васильевич, просил меня ваше будущее предсказать. Так я могу это сделать, ежели кому интересно.

Все загалдели. Кто-то высказывал недовольство. Кто-то с недоверием улыбался.

– Ты хочешь, чтобы мы твои пьяные фантазии выслушивали?

– Пусть говорит!

– Я, например, не желаю знать, когда я помру. Это пророчество будет меня всю жизнь преследовать.

Глеб поднял руку, призывая к тишине:

– Я не пророк! Я человек из будущего! Я знаю о вас из исторических энциклопедий и могу привести здесь только те факты, которые сохранили о вас потомки.

На противоположном конце стола раздался хохот:

– Гришка-монах! Он же царский сын. Он же пустобрех из будущего!

– Ври, да не завирайся!

– Сейчас в три короба наталдычит…

Встал Рубановский:

– Я хочу о себе узнать! Чего мне бояться…

Глеб заставил себя улыбнуться:

– Андрей Кириллович, тебе действительно нечего бояться. Ты – будущий титулярный советник, сочинитель на немецком языке рассуждений «О размножении народа», переводчик на немецкий язык Вольтера «Рассуждение о человеке». Между прочим, издашь свои книги здесь в Лейпциге в 1771, незадолго до отъезда в Россию по окончанию учёбы.

Рубановский побледнел и сел, закрыв лицо руками.

Кто-то спросил:

– Что с тобой, Андрей?

Рубановский поднял голову:

– Он прав в одном. Я сейчас завершаю работу над этими рассуждениями на немецком языке и с местным издательством договариваюсь…