Талисман для «Яичницы»

– Первый пошёл!

И он втолкнул меня в это молоко с такой силой, как будто, всю жизнь работал вышибалой в одном из фешенебельных ресторанов. Я перенёс такую боль, что даже не знаю, как организм смог справиться с ней. Меня сначала разобрали на атомы, а потом собрали в произвольной форме, нисколько не заботясь о моих симпатиях и симметрии. Я чувствовал себя беременной каракатицей, рядом кто-то валялся, похожий на истощенного индюка. У меня раскалывалась голова и постоянно тошнило. Индюк смешно шмыгал носом, но мне от этого не было лучше. Мы лежали на каше, на самой настоящей манной каше, потому что песком, эту поверхность нельзя было, она была жирная и скользкая, небо больше напоминало крышку кастрюли со ржавыми облаками. Над нами кружил рой мух, в этом месте мухи летают роями. Потом появилась стрекоза и стала гоняться за мухами. Здесь стрекозы едят мух. Потом всё пропало. Картинка поменялась. У меня закружилась голова, я висел в карусели, над пропастью, а индюк превратился в ощипанного цыплёнка. Я очнулся от разговора, я их узнал: этот урод с грузинским носом, наверное, был Вороном, возле него была Кукуруза, самый обычный, очищенный початок, с руками, ногами и человеческой головой, это была девочка. Неожиданно, но это был хомяк; индюк, окончательно сформировался, и стал похож по конструкции на таракана, был такой же худой и жилистый. Кого-то ещё не было.

– Кристофер, хватит прятаться, выходи, все ждут тебя.

Из песка появилась сначала голова, потом вылез весь червяк. Я раньше никогда не видел червяков с крыльями. Такая гадость, он был весь в соплях.

– Крис, ты опять хочешь превратиться в бабочку? Прошлый раз не вышло, ты превратился в шмеля. Вспомни!

Вокруг червяка закружился вихрь, заблистали молнии, скрыв его в этом колесе из пыли, листьев и энергии, раздался взрыв, похожий на гром, и червяк превратился в маленького зелёного толстенького дракончика. Он расправил крылья, и попытался взлететь, но споткнулся о кочку и растянулся юзом перед Вороном. Ворон рассмеялся.

– Вот так всегда! Междувременье не любит колдовства, так же, как миры испорченного времени. Вспомни, как ты превратился в крысу!

Кристофер что-то хотел ответить, но вместо этого начал плеваться огнём. Он, видимо, сам не ожидал такого эффекта, но все, на всякий случай, отодвинулись от него подальше. Кукуруза посмотрела в мою сторону:

– Глянь, чучело очнулось!

Чучелом она назвала, наверное, меня? Я открыл глаза шире: мои руки были похожи на очищенные от кожуры ветви, вместо ног был столб, я вертел головой:

– А, как же ходить?

Стратег постарался меня успокоить:

– Борис Савельевич, это не худший вариант! Попробуй, может ты летать умеешь?

С моей головы свалилось ржавое ведро, и загремело под ногами. Ворон добавил:

– Ничего страшного. Не получится летать, будет ползать. В крайнем случае закопаем, пусть стоит стрекоз пугает, до переворота.

Блин! Это не смешно! А, никто и не смеялся. Крис, в отдалении, воевал со своим телом, это было похоже на испытание нового образа, он пытался говорить, но вместо слов из пасти вырывались потоки напалма, хорошо, что здесь нечему было гореть. Но он мог летать, у него и крылья были. А, я…

– Зато ты умеешь говорить – добавил Ворон.

– Он что, мои мысли читает?

– Все читают твои мысли. Ты же сам снял экран.

И ворон показал на ведро. Я понял – чучелам вёдра на голову цепляют для того, чтобы никто не прочитал их мысли! Все засмеялись, им понравилась моя шутка. Крис от смеха свалился на землю, он уже почти привык к новому образу. Блин! Деревьев не было, ветер пригнал жёлтые листья, в небе, косяками летели птицы.

– Рано в этом году чучела полетели! Осень настала.

Все подняли свои головы вверх. Я попытался дотянуться до ведра, но Кукуруза подала мне детский эмалированный горшок.

– Он чистый и не ржавый, тоже неплохо экранирует. Здесь, всё равно, никто не видит. Я тоже один раз была чучелом.

– Я не понял?

– Ты не волнуйся, Сармат всё объяснит. Он здесь у нас за главного.

Кукуруза помогла мне одеть горшок на голову. Крис в небе осваивал фигуры высшего пилотажа, пытался сделать бочку, но из-за тучи его кто-то атаковал, забрасывая малыша солёной селёдкой. Значит в этом мире тоже есть аборигены. На этот раз, на мои рассуждения, никто не среагировал.

– Ура! Работает!

– Кто работает? – спросил таракан.

Все вылупились на меня. Любопытство чуть не погубило дракончика, он отвлёкся на мой крик, не увернулся от селёдки, и как подбитый бомбардировщик, со шлейфом чёрного дыма, спикировал к поверхности. Из-за тучи появилась плутоватая рожица, не обязательно принадлежащая мальчугану. Начался конфетный дождь, самый настоящий конфетный дождь. Я понял ещё одну пользу горшка, он отбивал эти конфеты лучше всякого зонтика. Все спрятались под детским грибком. Это, наверное, был грибной дождь. Грибок вырос с первыми дождевыми каплями. Я оказался не прав, дождь был не грибной, а слепой и скоро закончился. Ворона все называли Сармат, Кукуруза, так и осталась кукурузой, она давно выбрала себе образ, её даже в прошлой жизни дразнили – Маис. Стратег был Юрой, но он не из нашего мира, Стратег большую часть своей жизни провёл в Междувременье. Ребята познакомились с ним, уже здесь. Сармат рассказывал для меня, но слушали все, даже Крис перестал кувыркаться в небе и приблизился к нам, навострив свои уши.

– Я родился в далёкой волшебной стране, у нас была нормальная, замечательная семья. Я учился в гимназии Гандз, это далеко от моего дома, у меня там было много друзей, но среди них не было ни одного человека. Мы общались друг с другом на волшебном языке, все наши преподаватели были Гандзы, очень похожие на земных осьминогов, только конструкция тела у них была другая, представь фигуру человека, с человеческой большой головой, вместо рук и ног были щупальца осьминога, и их было, гораздо больше, чем конечностей у человека. Гандзы были амфибиями и телепатами, кроме того, с помощью науки, научились менять свою форму. Практически Гандзы могли принять облик любого существа, с нами они почти не общались, преподавание в гимназии велось телепатически. Не смотря, на то, что преподавателей не было в аудиториях, никто из нас не шалил, следовало сразу же наказание. После ударов электрического угря, желание к нарушению дисциплины, быстро проходит. Всё началось с того, что я опоздал на урок, и решил поправить ситуацию. Мы знали, что есть мир испорченного времени, среди детей был слух, что через мир испорченного времени можно вернуться в прошлое, я решил рискнуть. Летать в разные миры, мы ещё до гимназии умели, только нам родители запрещали. А ещё, у меня был амулет, такой, как у отца – Амулет воды, Гандз. Я знал, как он работает. Мне стоило только подумать, и я очутился в мире испорченного времени. Я никогда не думал, что здесь так, совсем всё наоборот. В этом мире нужно родиться, чтобы ко всему привыкнуть. Вместо того, чтобы остановиться и вернуться назад в гимназию, я увлёкся вседозволенностью и мне нравилась бесконтрольность, я хотел быть как отец – красивым, умным, сильным. Его знали во всех мирах. И я представил себе человеческий мир, амулет закинул меня на планету, похожую на Землю. Может это и была Земля.

Кукуруза запротестовала: Сколько раз говорить:

– Нет, нет, и нет. Это была Древо.

– Не знаю, но одна из реинкарнаций Земли – это точно. Там я и познакомился с Кристофером и Верой.

Оп па на! Кукурузу оказывается Вера зовут, а говорили она из древних веков. Сармат покосился на меня:

– Не перебивай, разумник. Горшок лучше на голове поправь!

Вера продолжила его рассказ:

– Ага, появился этот мальчик, как принц из сказки! Весь в блестящем костюме: я из волшебной страны, а отец у меня дипломат, на двух драконах на работу летает. Мы губы и развесили. Крису стало обидно, что авторитет уходит, он сказал, что тоже колдун, и если не верите, то он нас заколдует. Я, словно попала в сказку, сижу между волшебником и колдуном.

И я загадала желание:

– Хочу быть принцессой, красивой, как солнце, и чтобы весь мир был у моих ног.

Крис прочитал заклинание, и мы попали сюда, в Междувременье. Только я вначале была тоже чучелом, и весь мир был у моих ног. Я не удержался, спросил:

– Вера, и как долго вы были чучелом?

– Не знаю, здесь нет времени.

– Такого не может быть, мы же существуем, разговариваем. Дракончик летает, есть жёлтые листья, есть осень, а осень – это время года!

Сармат остановил спор:

– Кукуруза права. Здесь нет времени, здесь всё кажется, может быть даже нет нас, а мы кажемся друг другу. Не хотите ли вы сказать Борис Савельевич, что родились чучелом и всегда были чучелом? Если это так, то почему вы со своими не полетели на юг?

Дракончик помотал головой и закрыл глаза крыльями, я не понял, что он этим хотел сказать. Стратег перевёл:

– В этом мире нельзя верить своим глазам!

– Вот это влип!

– Мы все влипли Борис Савельевич!

– А как же моя Земля, моя планета? Я же встретил вас в своём городе?