Талисман для «Яичницы»

– Как видишь?

И Сармат показал на зелёного дракончика.

– А профсоюз то причём? Он, по идее, должен защищать.

– Вот вы, Борис Савельевич, проработали всю жизнь, до пенсии. Платили взносы. Скажите, как часто он вас защищал? Может оплачивал стоимость путёвки в санатории или за рубеж? Может оказывал материальную помощь? Ведь это его прямая обязанность, по идее!

Я пытался вспомнить, но мозги чучела ничего не вспоминали, кроме новогодних подарков, которые мне не доставались. Блин! За всю трудовую жизнь, даже открытку не прислали. Моя каска, из детского горшка, валялась на поверхности. Я, как живой ретранслятор, делился своими мыслями с окружающими.

– Вы сами создали такую структуру, помогающую распределять материальные блага среди власть имущих. Профсоюз в такой форме не прижился в вашей стае, он представлял из себя ложь и мешал выживать.

Опять пошёл конфетный дождь, и я одел каску на голову.

– А, при чём здесь циферблат? В этом мире всё равно нет времени.

Детский горшок лучше всякого профсоюза спасал мою голову от конфетного дождя и от любопытных слушателей. Я смотрел, как поверхность впитывает капли. В этом мире земля ест конфеты с обёртками. Блин! Шоколадки стали падать.

– Град пошёл, – сделал философское замечание Сармат, – Скоро зима.

Надо спешить, иначе сахаром заметёт все приметы, и нам придётся зимовать в Междувременье. На этот раз нам не повезло: был настоящий осенний долгоиграющий дождь, земля не успевала бороться с ненастьем и переваривать сладости, под ногами стали образовываться лужи из ирисок и варенья, мы потянулись к Крису, он под скалой нашёл брошенное гнездо, похожее на пещеру, там было вполне комфортабельно и безопасно, в крайнем случае, ничто на голову не падало. Пещера была вместительная и, по всей видимости, глубокая. Мы, всей толпой, расположились у входа, в надежде, что дождь кончится и перестанет сыпать с неба шоколадной крупой, по– моему, это были лесные орешки, а не арахис. Ворон, брезгительно, отодвигал капли от своих ног. Мы с ним уединились от товарищей по несчастью, и продолжили свой разговор.

– Вы нас, Борис Савельевич, наверное, причислили к диссидентам? Я видел, вам не нравилась наша компания, вы избегали общаться с нами, и никогда не вступали в споры. В глубине себя, вы защищали свой строй, своё воспитание, идеи, которые вам вложены в голову, с самого рождения. Вы дитё своей системы, Борис Савельевич! Я – житель волшебных миров, который ребёнком покинул Родину, я и вырос в этих переходах в Междувременье, мне иногда кажется, что вы незаслуженно стали людьми, и мне хочется, чтобы каждый из вас прошёл через Междувременье, чтобы каждый из вас сдал экзамен на право называться человеком. Ваш мир, Борис Савельевич. Вы сразу сделали разделение, причислив нас к неразумным животным. Это была ваша ошибка, теперь-то вы понимаете это. Поверьте, животные в вашем мире, умнее и справедливее людей. Вам тяжело это осознать, давит на мозг корона высшего разума. Ваш мир неизлечимо болен, Борис Савельевич! Вы давно сошли сума, в погоне за прибылью. Животным приходится собираться в огромные стаи, чтобы совершить суицид, иначе до вас не доходит, что нельзя загрязнять окружающую среду, нельзя испытывать и применять оружие, но вы этого не слышите, не хотите слышать. Земля начала избавляться от человека, она не верит в вашу слепоту, Земля – это тоже часть стаи, в которой нет места глупости и безразличию, Земля живёт по законам стаи и борется за её существование, как может.

Я слушал Сармата и мысленно соглашался с его доводами.

– Но, не всё же так плохо в нашем мире! Меня тянет домой, там не идут конфетные дожди.

– Зато там на всех перекрёстках полиция, охраняет покой рабовладельцев, зато там люди умирают от голода, а в пенсионерах видят тунеядцев. Вы разделили свой мир на «Запад» и «Восток», на две противоборствующие идеологии. Обе они вредны для человечества, только жители Запада живут по законам, дающим им почувствовать себя людьми. У них лучше защищён человек, социально, у них наложены ограничения на крупный бизнес, там народ активнее борется за свои права. А, вы, Борис Савельевич? Достойны ли своего земного статуса? Или обязательно вам было нужно попасть в Междувременье, чтобы открылись ваши глаза?

Мысленно я понимал, что Ворон прав, но всё внутри сопротивлялось этой «враждебной» идеологии. Я закрыл глаза, и представил миллионы жителей своей страны, здесь в Междувременье… Лучше бы я этого не делал. Вся поверхность сразу заполнилась людьми, превращающимися в чучела.

– Ты что творишь, – заорал Сармат. – Бежим!

Но от его крика, скала вздрогнула, превратилась в чудовищного страуса и помчалась вперёд, согласно приказа Ворона. Блин! Меня укачало. Сармат сложился пополам:

– Крис, куда ты нас заманил?

До меня наконец дошло, мы по одному стали выпрыгивать на ходу, стараясь не попасть под ноги монстру. Мне стало стыдно, жалко тех людей, которых волей своего желания я перенёс в Междувременье. Пусть всё вернётся назад, будет так, как было. И всё пропало, исчезли чучела, я надеюсь, что они снова превратились в людей и вернулись в свою страну. Никто из моих попутчиков этого не заметил, Сармат целеустремлённо вёл отряд за собой.

– Примет портала я тебе сказать не могу, каждый раз проход открывается неожиданно, но если ты заметишь что-нибудь странное, то немедленно извести меня.

И я увидел, но Сармат опередил меня:

– Это «аленький цветок» – пропуск в сказочную страну. Я не советую к нему приближаться. Нам туда не нужно. Подробности можешь у Юрия узнать, он там побывал, еле дорогу назад в Междувременье нашёл.

Таракан вскипел:

– Не Юрий я и не Юра, я Югра – народ так наш называется. Вы люди, а мы Югры. А насчёт цветка Сармат прав, я еле выбрался из этой страны, и три сезона потом провёл в Междувременье Ванькой-Встанькой, думал, что это окончательный мой статус, спасибо ребятам, помогли мне подняться. На нашей планете, слава космосу, нет сказок. Я впервые узнал о их существовании, сорвав этот цветок. Скажите, Борис Савельевич, у вас умышленно делают из детей дебилов? Теперь я понимаю, почему в вашей стране такой профсоюз и такие партии! У вас тоже сказочная страна Борис Савельевич, все друг другу вешают лапшу на уши, рассказывают сказки и сами же верят в свои небылицы. У вас страна сказочных пределов, вы переходите от одной крайности в другую: то лбы расшибаете от религиозных видений, то строите светлое будущее, разрушая, до основания, фундаменты государственности, и обязательно царём выбираете Ивана-дурака, и каждый царь, дурнее предыдущего. Ваш народ воспитан на сказочной глупости. Я не знаю сколько времени я бродил по этим сказкам, но долго, очень долго. Я чуть сума не сошел от этих историй. Скажите Борис Савельевич, а у людей добрые сказки есть? Или обязательно, нужно убить всех Змеев Горынычей, Соловьёв разбойников, кого-то съесть, кого-то обмануть, от кого-то убежать, накормить корешками и сварить в молоке. Меня до сих пор, тошнит от ядовитых яблок. Я, после сказочной страны боялся снов, у меня до сих пор вырастают ослиные уши и хобот, вместо носа. Не верю, чтобы это кому-то нравилось. Всё яркое, что бросается в глаза, опасно.

Стратег показал рукой на цветок. И если в сказке, не хочешь попасть на виселицу, всегда в кармане нужно иметь огниво, Стратег посмотрел на слушателей, – и тройку верных друзей, типа крокодила Фимочки (как встречу, всех съем!)

Кукуруза зааплодировала:

– Сильно сказано!

Её поддержали остальные. Странно, а у меня раньше было совсем другое отношение к сказкам! Сармат уяснил:

– Читать и придумывать – одно, а жить в этих мирах – другое. Это когда ты горбатишь круглый год, а результат твоего труда уходит совсем другому – по щучьему велению, одним росчерком пера.

Я задумался, в моей стране то же самое, половина страны работает бесплатно, за еду или за символическую цену. Может прав Стратег, у нас тоже сказочная страна, и в ней живёт сказочный народ, который придумывает сказочные законы, ходит на сказочную работу, чтобы получать сказочные зарплаты. Но, почему-то в наших магазинах, только сказочно высокие цены?

– Не прибедняйся, Боря, у вас сказочно толстые полицейские, и морды губернаторов в корыто не влезают.

Я опять натянул горшок на голову, применив его по назначению, под черепушкой чучела было такое дерьмо, от всех этих сказочных реалий!

– Скажи, Стратег, вот ты существо не от мира сего, от Югриков, что ли? Ты в таких тонах описываешь сказочный мир, как будто это самое худшее место во вселенной, где тебе удалось побывать, неужели нет ничего хуже сказок?

Таракан задумался.

– Есть – это страна анекдотов, в ней никто не работает, там все смеются: над всем, надо всеми и над собой. Поверьте, когда всем смешно, становится страшно и совсем не до смеха.

Таракан ушёл от меня в хвост колоны, ему не нравились мои вопросы, он даже в мыслях не хотел возвращаться туда, где ему было плохо. А может Междувременье, как раз и существует для того, чтобы убежать от прошлого, от того, что вам не нравилось? Вот Вера, ей не нравилось быть обыкновенной девочкой, Междувременье ей дало статус кочерыжки, таракана тоже не устраивало что-то в своём мире, излишний прагматизм, что ли. – Югры – они такие, они такие продуманные, как роботы! Перекривил я инопланетянина. Не нравятся тебе роботы, поживи в мире сказок. А, что меня не устаивало? Почему я чучело? Неужели я такой плохой?

– Безразличие, Боря, твоя инфантильность, ты перестал быть человеком, превратился в приспособленца. Не расстраивайся, в твоей стране модно быть не личностью. Как все! Целая стая согласных единогласно, по решению партии и правительства. От кого вы защищаетесь армией, полицией – от себя?

Кукуруза подобрала мой горшок по дороге, я задумался, и не заметил, что разбрасываю мысли. Стратег надулся, мои мысли задели его. Кукуруза вернула горшок на место. Странный этот мир, здесь не хочется ни есть, не пить, здесь нет Солнца, а светло, здесь нет родников, зато есть молочные реки с кисельными берегами, здесь никто и никогда не устаёт. Это правильно. У нас на Земле только и слышишь:

– Я устал от этого мира, я устал от этой жизни, я устал от тебя и твоих выкрутасов! Хватит ныть! Мы сами для себя создали Междувременье, своим вечным недовольством, своими не реализованными амбициями, мы на Земле находимся в «золотой» середине, между понятиями – быть и казаться. Первым стало пропадать небо, потом проваливаться почва, словно её стёрли ластиком.

– Это что? Катаклизм? Апокалипсис?

– Это переворот. Потерпи немного, скоро Междувременье нарисует новый мир и может быть изменит твой статус. В этом мире статус нужно заслужить, Боря. И я увидел, как по частям стали пропадать мои друзья, и я сам лишился опорного столба, моей единственной ноги…

***

Дэн, Дэн, яичница!

– Что это было?

Я очнулся, по моей щеке ползала улитка. Было такое ощущение, что я заснул на чьей-то даче, после употребления местного «буруро».

– Доброе утро! Борис Савельевич! Вниз по дереву ползла большая красивая змея с кулоном на шее.

– Нет, нет! Только не это! Значит мне всё не приснилось? И это Междувременье, и мои попутчики, это всё в самом деле? Это всё правда?

И я завыл от без исхода. Сармат подождал пока закончится у меня стрессовый демарш.

– Вот мы и на новом месте, Борис Савельевич! Поздравляю вас с приобретением нового статуса! Ну что, пойдём искать своих. Я осторожно снял улитку с лица и положил её в траву, она могла быть одним из моих друзей, членом нашей стаи.