ЗАГОВОР ПРОТИВ ЗАГОВОРА: ГКЧП-3. КНИГА ПЕРВАЯ

Не поворачивая головы, Ельцин покосил в него одним глазом.

– А ты думал! Нет, брат: имей они своего «Наполеона» – не сносить бы нам голов! Сил у них для этого – предостаточно.

– Именно так, Борис Николаевич, – раболепно отработал головой Кобец. – Но при этом они преувеличивают насчёт решающего влияния даже на избранные части.

– Вот как?!

Удивление Ельцина было приятным.

– Поясни!

– Слушаюсь, Борис Николаевич. Например – Таманская дивизия. По расчётам ГКЧП, она – «ихняя». А фактически – наша: мы сейчас активно разрабатываем командный состав до командиров взводов включительно. Даже, если ГКЧП удастся их сдвинуть с места, в бой они не пойдут. То же самое – и с Кантемировской дивизией, и с Рязанской, и с Тульской.

– Ну, за Тульскую мне поручился Грачёв, – с довольным видом вклинился Ельцин. – А его слову я верю.

– И правильно делаете, Борис Николаевич. В итоге, у ГКЧП останется только спецназ и дивизия КГБ. Всего…

– Сколько?

– Тысяч пятнадцать, Борис Николаевич.

– И что у нас тут… в смысле – там? – красочно выгнул бровь Ельцин.

Взгляд Кобеца неожиданно вильнул в сторону.

– Не понял? – «прибавил в голосе» Ельцин.

– Работаем, Борис Николаевич…

– А что же – так скромно: «работаем»?

Кобец ещё ниже опустил голову.

– Так – чужая вотчина, Борис Николаевич: КГБ…

– Так подключи Крючкова!

– Не мой уровень, Борис Николаевич…

Ельцин вновь «обратился в Конька-Горбунка». Разгрузившись на генерала, а заодно – в профилактических целях – «подпалив» и штатских, он всего лишь раздражённо махнул рукой

– Ладно, я сам озадачу его!.. Что – с нашими планами?

– Вчерне готовы, Борис Николаевич, – обрадовался смене темы Кобец.

– Что значит «вчерне»?

Кобец мгновенно перестал радоваться. Даже со стороны, по желвакам под генеральскими скулами, было заметно, как беспощадно он укорял себя. И то: расслабился прежде срока – а с Ельциным такие номера не проходили «и в мирные дни».

– Ну, как говорится, «возможны нюансы», Борис Николаевич… Но, в целом – всё готово. Как Вам известно, Борис Николаевич, первоначально мы готовились к самостоятельному выступлению в сентябре. Было подготовлено соответствующее обоснование, заготовлены исполнители и объекты провокаций… То есть… ну…

– Ну, ясно, ясно! – поморщился Ельцин. – Ты дело давай, а не литературу!

– Виноват, Борис Николаевич! – покраснел Кобец. – В общем, мы должны были якобы «сыграть на опережение», предупреждая «большевистский переворот». Работа шла по плану, суетиться «с перевыполнением» не было необходимости…

– Потому что большевики и не собирались браться за оружие, – хмыкнул Ельцин.

– Так точно, Борис Николаевич! Консервативный элемент в КПСС готовился, так сказать, к «легитимному перевороту»: на двадцать девятом съезде исключить Горбачёва из партии, через Верховный Совет отрешить его от должности президента – и поставить своих людей, которые, пользуясь огромными полномочиями Горбачёва…

– … которым тот не пользовался – и не думает пользоваться!

– Так точно, Борис Николаевич! Так, вот: скинув Горбачёва, эти люди на законных основаниях принялись бы наводить «флотский порядок» в стране. Произошло бы это не скоро, так как съезд они намечали провести только поздней осенью, где-то в октябре. А, значит, мы успевали и подготовиться, и опередить… Но тут пришла информация от Крючкова об этом ГКЧП – и нам пришлось вносить коррективы в свои планы.

– Азбучные истины! – поморщился Ельцин. – Ближе к делу!

– Слушаюсь, Борис Николаевич.

Словно забыв «инструктаж» Президента, Кобец извлёк из кожаной папки несколько скрепленных обычной канцелярской скрепкой листов бумаги, и развернул их «лицом» к хозяину.

– В связи с новым поворотом в развитии сюжета: выступление не коммунистов, а консерваторов-горбачёвцев – нами разработан новый план операции: «план Икс». То есть, мы теперь играем не на опережение, а от обороны. «План Икс» предусматривает организацию широкого народного протеста против государственного переворота, который произведёт ГКЧП. Полагаю, что лучше всего будет подать его через «войну на баррикадах». Разумеется, будут только баррикады: не хватало ещё войны! Для этих целей у нас уже есть договорённости с рядом московских предприятий, которые по первому же требованию поставят нам собственным транспортом железобетонные плиты, металл, арматуру, колючую проволоку, асфальт, деловую древесину, горючее…

– Водку? – моментально встрепенулся Ельцин.

– Нет.

Кобец постарался улыбнуться не слишком широко. На всякий случай – во избежание обвинений «в тонком намёке на толстое обстоятельство». Знал: лишний миллиметр – и за Ельциным «не заржавеет».

– Горючее для костров… Ну, бензин, керосин, сухой спирт… бутылки с зажигательной смесью…

Правая бровь Ельцина выгнулась дугой.

– «Коктейль Молотова»?!

– Так точно, Борис Николаевич: раствор белого фосфора в углероде.

– Тоже – для костров?! Не слишком ли?

Даже сидя, Кобец умудрился вытянуться, как в строю: понял, что инициатива наказуема. Огнеопасна, то есть. Тем паче – с применением огнеопасных средств.

– Борис Николаевич, бутылки получат только специально подготовленные люди – для применения их в особых случаях и только по команде «сверху»!

Словно иллюстрируя текст, Кобец выразительно поиграл бровями – и Ельцин благодушно махнул рукой:

– Дальше!

– Вопросы питания и размещения «личного состава народного ополчения» решены. Определены магазины, столовые, кооперативные рестораны и кафе, которые будут кормить «защитников Белого дома». С транспортными предприятиями решён вопрос о количестве и составе техники, которые они выделят нам для «обороны Белого дома» и прочих хозяйственных нужд. Под это количество определён лимит и источники снабжения горюче-смазочными материалами.

Закончив доклад, Кобец старательно закашлялся: опытный генерал-царедворец делал тактическую паузу, чтобы определиться с реакцией «царя Бориса», и в случае необходимости, на ходу внести в коррективы в «откорректированный план».