Работяги космоса

– ТЭМ в точку сброса доставим?

– С опозданием на пару часов, но доставим.

– Что ж, хорошие новости…

– Есть ещё кое-что… – вкрадчиво начал Гриша. – С Земли прислали результаты экспресс-анализа спектра.

– И?

– В составе объекта повышенное содержание платиноидов!

– Ха! А ты ещё хотел паруса сбрасывать! – Борис улыбнулся. – Я же говорил, космос покорится только Человеку. Смелому, сильному, смекалистому… А машины – так, на подхвате.

Про себя Борис отметил, что премии за столь удачный улов хватит не только на шубу и мудрофон, но и на шипованные шины для его "ласточки". Как раз вернётся домой под осень, а там, поди угадай, как скоро астрономы найдут очередной камушек на подходящей орбите.

На Острие Равноденствия

Когда я пришёл в терминал, погрузка шла полным ходом. Всюду сновали транспортные тележки. Манипуляторы снимали с конвейера ящики, и ставили взамен другие. На крюке портального крана раскачивался модуль странной формы. Ума не приложу, куда его собирались поставить.

Я отыскал дежурного администратора, чтобы узнать, в чём дело, ведь обычно к моему появлению погрузочные работы завершаются. Дежурный отмахнулся от расспросов:

– В последний момент поменяли компоновку отсеков, – сказал он и вернулся к своей консоли.

Найдя свободную консоль, я вывел на экран схему отсеков и на всякий случай проверил распределение грузов в трюмах. Капсула выглядела непривычно. За шесть лет работы оператором грузового орбитального лифта, я не встречал такой странной конфигурации. На внутреннем кольце установили пять пассажирских кают, а на внешнем, возле основного шлюза, небольшой грузовой модуль.

Грузовой лифт универсален, но для перевозки пассажиров используется редко. Обычно я рад попутчикам. Общение с новыми людьми разнообразит монотонную работу, но пятеро, пожалуй, перебор.

***

Вопреки опасениям, погрузка завершилась в срок. Я спешно проверил герметичность отсеков и готовность оборудования, после чего вышел встречать пассажиров.

В небольшом зале ожидания их было четверо.

Невысокий пожилой мужчина в старомодном костюме нервно расхаживал по залу. Чуть поодаль от него, но достаточно близко, чтобы понять, что они вместе, на скамейке сидел высокий и круглолицый молодой человек. Он был одет в светлые брюки и футболку, словно старался ничем не походить на своего спутника. В отличие от пожилого мужчины, он был спокоен и выглядел немного сонным.

В дальнем углу зала крепко сбитый бородатый мужчина беседовал с очаровательной белокурой девушкой. Густота загара и одежда выдавали в них туристов. Мужчина был в пёстрой гавайской рубахе, сандалиях и шортах цвета хаки. Девушка в лёгком светлом платье и широкополой соломенной шляпке. В руках она держала небольшую сумочку и солнцезащитные очки.

Чуть наклонившись, мужчина что-то сказал своей спутнице. Девушка вежливо улыбнулась, словно поняла, что это шутка, но не поняла её смысла.

«У неё приятная улыбка», – отметил я.

Девушка была красива, знала о своей красоте и умела ею пользоваться.

Я откашлялся, привлекая внимание, и сказал:

– Прошу всех на борт.

– Наконец-то, – буркнул старик и дал знак молодому коллеге.

Старик подошёл первым и протянул ID-карту пассажира, которая заменяла билет. Я провёл картой через сканер, вернул её владельцу и посмотрел на экран.

Таймас Саяров – профессор Байконурского Технологического Института.

Его коллега: Пьер Лафарг – математик, Монреальский университет.

Проверка документов по большей части формальность. При сканировании билета активировался встроенный дозиметр. Данные об облучении пригодятся медицинским службам на орбите. Путешествие через радиационный пояс может отразиться на здоровье, но пассажирам лучше об этом лишний раз не напоминать.

Следующая ID-карта – Анна Фишер, актриса.

Её спутник – Генри Драйден, актёр.

Я объяснил пассажирам, как пройти к каютам, и посмотрел на часы. Пятый пассажир задерживался. Если не появится за пять минут до старта, придётся отправляться без него.

Пассажир появился буквально в последнюю минуту. Он вбежал через дверь, ведущую в служебные помещения, и сразу крикнул:

– Подождите меня!

Это был мужчина среднего роста и среднего телосложения. Можно сказать, что и возраста он был среднего – где-то чуть больше сорока. Он ещё не начал лысеть, но уже было заметно, откуда начнётся этот процесс. В левой руке пассажир нёс тяжёлый чемоданчик, а через правую перекинул плотный плащ. Он вообще был одет не по погоде – в вязаный свитер на молнии и шерстяные брюки. По его лбу ручьём стекал пот.

– Извините, я немного заблудился, – сказал он.

– Ничего страшного.– Я провёл картой через прорезь сканера и посмотрел на экран. – Главное, что вы успели, мистер Смит. Хотя ещё чуть-чуть, и пришлось бы стартовать без вас.

Кристофер Смит – литератор. Так было написано на экране.

Мы вошли в шлюз.

– С самого утра день не задался, – начал оправдываться Смит.

– Бывает… – сказал я и закрыл внешнюю дверь.

Смит, тем времен, продолжал:

– Из-за снегопада в Нью-Йорке задержали вылет стратоплана. В Сингапуре я замешкался в аэропорту и опоздал на рейс. Представляете, не успел буквально на одну минуту…

«Представляю, – мысленно ответил я. – Даже в XXII веке остались растяпы».

Внутренняя дверь шлюза с шипением герметизировалась.

– Пришлось мчаться на попутном экраноплане к стартовому комплексу на островах Бату, чтобы успеть на ваш рейс.

– Следуйте за мной, – поторопил я.

– Да-да, конечно.

Мы пошли по коридору к центральной части капсулы. Возле своей каюты стоял профессор Саяров.

– Нам нужно поговорить, – обратился ко мне профессор, и бросил недоверчивый взгляд на Смита.