Работяги космоса

– Внимание! Столкновение неизбежно! – сообщил Гриша. – Лопасть № 8 будет поражена через семь минут. Прошу разрешения на отстыковку парусного отсека.

– Погоди, погоди! Отстыковаться всегда успеем! – взволновался Борис. – Паруса длинные, стропы крепкие, "Ловцу" последствия столкновения не страшны. Давай прикинем, на что мы способны без парусов? Топлива хватит, чтобы и ТЭМ на астероид доставить, и самим на Землю вернуться?

– Запасов топлива достаточно для уравнивания скоростей с 2029 BJ

и посадки ТЭМ-100, однако прогнозируемый остаток топлива после операций по захвату недостаточен для коррекции орбиты "Ловца-МП4" с целью сопровождения 2029 BJ

на Землю.

– А если отказаться от посадки на астероид? Топлива хватит, чтобы вернуться на Ловце вместе с ТЭМом?

– Резервный запас топлива формируется с расчётом на возврат "Ловца-МП4" и ТЭМ-100 при потере паруса на любом участке полёта.

Борис задумался. Ему ещё не приходилось возвращаться с охоты без "добычи". Вот только альтернативой сейчас было вообще не вернуться на Землю.

"ТЭМ надо сажать, – решил для себя Борис. – Если вернусь без астероида, премию мне никто не выпишет, да и от работы могут отстранить. А я жене шубу обещал, и девятый мудрофон дочке…"

– Жаль, что "Ловец" для посадки на астероид не приспособлен… И паруса, кроме как всем модулем, не сбрасываются… Хотя…

Борис бросился к шлюзу.

– Я срежу восьмую лопасть! Возьму космобайк, слетаю к центральному кольцу и срежу плазменным резаком. Раз уж конструкторы парусов пиропатронов пожалели…

Борис задраил люк и стал забираться в скафандр.

– А без одной лопасти проблем не будет?

– На данном этапе полёта потеря 8% солнечной тяги не повлияет на успешность выполнения программы, – доложил Гриша. – Недобор скорости и более поздняя посадка на астероид приведут к повышению расхода рабочего тела ТЭМ-100 на 1,5-2%, что не превышает допустимых отклонений.

Борис застегнул скафандр, включил подачу воздуха, связь и прочие системы.

– Запускай шлюзование по ускоренному циклу, – скомандовал он.

Зашипел выпускаемый в космос воздух. Вскоре звук затих.

Борис взял чемоданчик с инструментами, механизм для захвата строп и пристегнул к скафандру пару страховочных фалов. Едва открылся выходной люк, Борис снял со стены космобайк, похожий на двустороннюю метлу с толстой ручкой, и выбрался в открытый космос.

Снизу, загораживая Солнце, располагалась громада транспортно-энергетического модуля. На борту приборного отсека красной краской было написано: «ТЭМ-100».

Вверху тонкой паутиной разбегались от "Ловца" стропы, удерживающие полотна парусов. Между лопастями показался астероид.

– Кстати, Гриша, навигационный радар что намерил? Сильно траектория цели изменилась?

– Орбита 2029 BJ

изменилась незначительно. Траектория невозмущённого движения проходила в 3 миллионах километров от Земли. Траектория движения после столкновения с метеором проходит ближе к Земле на 25-30 тысяч километров.

– А на следующем витке? Будет повторное сближение с Землёй? – уточнил Борис, на случай, если не удастся изловить астероид.

– На следующем витке будет повторное сближение с Землёй, – после некоторой паузы доложил Гриша. – Траектория пройдёт в 35-50 тысячах километров от центра Земли.

Борис почувствовал, как на спине выступает холодный пот.

"Он же на Землю может упасть, или станции "Ожерелья" с орбиты смести, – подумал межпланетчик. – Вот в таких ситуациях и нужен человек. Бортовой ИИ сбросил бы парус по стандартному алгоритму и вернулся на Землю с пустыми руками. Он бы не догадался, что двухсотметровая каменюка может на Земле город снести. Если у меня ничего не получится, выслать другого "Ловца" на перехват могут не успеть. Поймать астероид обязан я. Другого шанса не будет".

– Я сброшу лопасть! – сообщил Борис, цепляя фал с карабином за очередной поручень. – Всех дел – отстегнуть рулевые стропы вместе с механизмом наматывания и срезать две стропы на центральном кольце …

– Столкновение, – сухо сообщил Гриша. – Лопасть №8 повреждена.

– Началось, – прошептал Борис и посмотрел на паруса.

Возле края километровой лопасти появилась яркая точка. От неё во все стороны потянулись тонкие полоски, похожие на трещины. Это солнце отражалось от складок скомканной полимерной плёнки.

Борис крепче сжал байк и двумя рывками добрался до механизма управления парусами. Он быстро нашёл рулевые стропы с маркировкой РС8А и РС8Б. Повернув стопорящие рычаги, он отцепил приводы вместе со стропами и отбросил их прочь от "Ловца".

Затем межпланетчик пробрался в образовавшийся просвет, стараясь не прикасаться к натянутым стропам с острыми, как бритва, краями. Отыскав стропу ЦС8А, Борис зажал её роликами стропохода, включил моторчик и устремился вверх, набирая ход.

Система парусов уже заметно сдвинулась, увлечённая запутавшимся в восьмой лопасти обломком. Стропы теряли натяжение.

Вдруг Борис заметил приближение волны, бегущей по стропам. Он успел развести ролики стропохода, когда стропа хлестнула в сторону, едва не вырвав механизм из рук.

Борис зажал между ног космобайк, взялся за джойстик и включил разгонный двигатель на полную тягу. Лететь точно к намеченной цели было сложно. Парус постоянно уводило в сторону. Борис подруливал джойстиком, стараясь не удаляться от стропы. Важно было уловить момент переключения на режим торможения. Никаких приборов не было, приходилось полагаться на интуицию. Проработав семь лет на уборке космического мусора в окрестностях геостационара и на стройках "Звёздного Ожерелья", Борис отточил интуицию на славу. К работе с тонкими прочными нитями он привык, как паук к своей паутине.

Вдруг по одной из лопастей скользнул яркий солнечный блик, ненадолго ослепив Бориса. Космонавт отключил ускоритель и опустил тёмный светофильтр. Из-за бьющего в глаза света тонкие нити стали практически не видны.

Борис перекинул рычажок на джойстике и включил передний двигатель – на торможение. Центральное кольцо паутинки быстро приближалось. Борис понял, что не успеет затормозить. Мгновений, потраченных на светофильтр, не хватало для гашения набранной скорости.

Борис зацепил оба фала друг за друга, повесил на конце стропоход и, улучив момент, набросил его на перекладину, а сам пролетел через кольцо в нескольких метрах от нужных строп. Стропоход обмотался о перекладину. Фал резко натянулся. Бориса дёрнуло, но карабин, закреплённый на скафандре, выдержал.

Быстро перебирая фал руками, Борис добрался до центрального кольца. Обломок уже закрутил восьмую лопасть в спираль. Борис достал резак, настроил пучок плазмы и отсёк первую стропу. Отдача перекладины, словно у отпущенной тетивы, отбросила его от кольца. Борис удержал космобайк, на котором и добрался до второй стропы. Уже не держась за перекладину, он аккуратно срезал тонкую паутинку стропы.

Отрезанная лопасть умчалась прочь. Остальные паруса, под давлением солнечного света стали расправляться.

Борис проводил взглядом потерянную лопасть и сообщил по рации:

– Гриша, стабилизируй паруса, я возвращаюсь.

Отцепив импровизированное лассо, Борис двинулся к "Ловцу". Топлива в космобайке оставалось всего ничего, поэтому пришлось задействовать стропоход. Благо, что стропы уже расправились и натянулись.

***

Только выбравшись из скафандра, Борис понял, насколько устал. Из-за ускоренного шлюзования давление в скафандре почти не снизилось, и каждое движение давалось с большим трудом.

Борис вернулся в рубку и спросил:

– Гриша, паруса стабилизировались?

– Всё в норме, командир! Идём на всех парусах, э… На всех оставшихся…