Работяги космоса

– Убийство для вас источник вдохновения?

– Нет! – встревожился Крис. – Причём здесь убийство? Я имел в виду путешествие и приключения, пусть даже такие трагические.

– А в каком жанре вы работаете?

– Фантастика, приключения… – начал перечислять Крис.

– Детективы? – добавил я.

– Ну, иногда, – нехотя согласился Крис. – Но не сегодня.

– А можно посмотреть, над чем вы работаете сейчас?

– Обычно я никому не показываю черновой вариант рукописи, но в сложившихся обстоятельствах сделаю исключение.

Он передал мне ноутбук.

Текст казался немного неряшливым, что, наверное, допустимо для черновика. Экипаж лифта из трёх человек боролся с чередой технических проблем, начиная с разгерметизации и кончая наматыванием на барабан оборванного троса.

– Зачем вы расспрашивали о работе лифта, если всё так переврали? – спросил я.

– Я надеялся, что вы подскажете что-то реалистичное. А за достоверность, можете не переживать. Большинство читателей примет всё на веру. Те немногие, кто разбирается в современных технологиях, не читают беллетристику.

– Значит, вы всё время находились здесь и не слышали чего-то необычного?

– Ничего не слышал. А если и слышал, то был так увлечён работой, что не обратил внимания.

– Спасибо за содействие. Думаю, теперь мне будет легче определить, кто убийца.

– Неужели я внёс ясность?

– Нет, вы не внесли лишней неясности, за что я вам благодарен.

***

В рубке я настроил синтезатор на кофе и задумался. Картина преступления вырисовывалась достаточно чётко, но прямых улик я не нашёл. Возможно, я не всё учёл, но кое-что ещё можно было уточнить, и кое-что предпринять.

***

Я разблокировал двери и пригласил пассажиров в рубку.

Мужчин я усадил на диван, а Анну в своё кресло. Как бы невзначай я оставил револьвер на панели, а сам встал в центре зала. Сначала я задумчиво расхаживал по рубке, потом резко остановился, осмотрел присутствующих и торжественно произнёс:

– Я знаю, кто убийца.

Генри усмехнулся. Пьер посмотрел на меня со смесью надежды и недоверия. Крис – с любопытством. Анна оставалась хладнокровна.

– Мне почти всё ясно, но некоторые детали хотелось бы уточнить. – Я резко обернулся к девушке. – Анна, расскажите о своих политических взглядах.

– О чём вы? Нет у меня никаких взглядов.

– А Генри утверждает, что вы были активисткой изоляционистов.

– Раскопал-таки, журналюга. – Анна с презрением посмотрела на Генри. Тот лишь широко улыбнулся. – Да, я была активисткой, пока эти придурки не занялись террором…

– Чем вас привлекли их идеи?

– На Земле ещё много проблем, а сотни миллиардов вкладывают в звёздные экспедиции. Вы знаете, что в южной Сахаре неурожай? Чтобы прокормить Африку придётся возобновить промышленный лов дикой рыбы…

– Но как убийство профессора могло спасти Африку?

– Я ничего не буду объяснять вам. Я буду давать показания только настоящему следователю и только в присутствии адвоката.

Анна сложила руки на груди и отвернулась.

– Что ж, ваше право, но вопросы я задавал из чистого любопытства. – Я повернулся к мужчинам и продолжил: – Я не подозреваю Анну в убийстве. По расположению пулевого отверстия я понял, что убийца правша, потому во время разговоров следил за вашими руками. Анна – левша причём явно выраженная. Подозрения вызвала лишь её попытка обвинить во всём Генри.

– Да она с катушек слетела из-за стимуляторов! – вмешался Генри. – Я слежу за тем, чтобы она их не принимала во время съёмок. Ей не терпится от меня поскорее избавиться.

– Возможно, – сказал я. – Это не имеет отношения к делу.

Интерес публики был подогрет до предела, и я перешёл к главному:

– Знаете, что меня смутило с самого начала? Убийство сочетало как тщательно выверенные детали, так и невероятно топорные. С одной стороны, преступник хорошо знал планы профессора, и смог попасть с ним на один рейс. С другой – он не предусмотрел того, что профессор правша, и попытался выдать всё за самоубийство. Это навело меня на мысль, что планировалось другое преступление, а убийство совершено в попытке замести следы.

– А что за преступление планировалось? – спросил Пьер.

– Думаю, об этом можете рассказать только вы.

– На что вы намекаете?! – возмутился Пьер.

– Расскажите о содержимом спецмодуля.

– Ну, там нет ничего заслуживающего внимания. Кристаллы с чертежами и математическим обеспечением, некоторые детали, прототипы оборудования. Ничего особенного…

– Это профессор говорил вам, что груз не представляет ценности?

– Говорил, но я плохо разбираюсь в технической стороне вопроса.

– А конкретнее? Что за оборудование?

Чувствовалось, что Пьер не хочет распространяться, но он всё же сказал:

– Прототип экспериментального гиперпривода на основе квантовой теории Хайма. Я проработал дополнение к теории с учётом влияния тоннельного эффекта.

– Разве столь продвинутая технология не имеет ценности?

– Но ведь это только элементы. Работоспособный привод появится, может, лет через тридцать.