Икона из скита

Мне цыганка на вокзале нагадала

Дальнюю дорогу и казенный дом,

Счастья и любви мне пожелала,

И в жизни не жалел чтоб ни о чем.

Я руку золотил ее цыганскую

И все просил: «Ты больше расскажи

Про жизнь мою шальную арестантскую,

Где много фальши, пошлости и лжи».

– Эй ты, загнанный вор, – обратился к нему Сильвестр Карпович, – ты репертуар-то свой блатной попридержи, не в зоне находишься. Пой то, что нормальные люди поют, калинку-малинку или как там «Ой, мороз-мороз, не морозь меня, моего коня!», – предложил слова из народных песен.

– А кто нас здесь на реке слышит, если что водяной, – казначей дерзко ответил и улыбнулся скользкой улыбкой, явно ненавидя хозяина.

Сильвестр Карпович посмотрел на Курта, а он на него, оба снова поняли, это только начало их общения с блатными, а что будет далее?

– Слышат, не слышат, а поостеречься не мешает. Ну, если так хочешь петь, пой. Меня больше всего волнует в нашей компании Гитлер. Курт, ты как будешь с народом общаться, акцент свой немецкий не скроешь, сразу догадаются, что ты не русский?

– Я уже над этим вопросом думал, скажу, что родом из Прибалтики.

– Хм, из Прибалтики, так там у них тоже другой говор. Не пойдет.

Курт, раздвинув руки в стороны и подражая блатным выходкам Веревки, сказал:

– Так под кого мне тогда канать?! Скажи, я подстроюсь!

– Лучше помолчать. На крайняк скажи, что ты немецкий антифашист, все ближе к теме.

– Хм, а что?! Можно назваться и антифашистом, если разговаривать с органами не буду, а там быстро вычислят, документов-то у нас нет.

– Обещали сделать, только бы парохода дождаться.

В разговор вмешался Веревка:

– Дождаться парохода? Это полбеды, а с золотом как? В чемодане его не понесешь, ручка отлетит, и в штаны не спрячешь, мусора сразу заметут.

Сильвестр Карпович подытожил разговор:

– Как сядем на пароход, тогда и решим. А пока нам еще надо доплыть без приключений до скита…

Ближе к полуночи, подплывая к скиту, Сильвестр Карпович прервал долгое молчание:

– Что-то я не пойму, у меня, что с глазами не все в порядке, посмотрите, костер горит или мне уже блазнит? – взволнованно стал говорить, вглядываясь вдаль. – Я уже с вами чокнулся. Да нет, точно костер. Поглядите-ка и самолет. Рекой, что ли, его принесло, никак не пойму. Это что? – говорил, явно испугавшись такому развитию событий, ведь был уверен, в ските, кроме него, никто не бывает. – Придется к костру причалить, разузнать. Да смотрите не конфликтуйте, как и говорил: мы рыбаки, приехали отдохнуть, половить рыбу. Работаем на пилораме, рабочие мы, чтобы не запутаться. Понятно? И язык свой блатной попридержите, говорите нормальным языком.

– А как на нем разговаривать, если мы его забыли, – возмутился Веревка.

– Ты дурачка-то из себя не строй. Вспомните или снова в зону не хотите?

– Стало быть, отдых отменяется. Везде легавые, – нервничал Веревка. – Перерезать всех на хрен и дело с концом. А то мало ли что?

Сильвестр Карпович направил катер к берегу:

– Легко сказать перерезать, а ты знаешь, сколько их кто они такие и что тут делают? Перерезать, как бы они нас не перерезали. Решаем так: мы рыбаки, я старший – и давайте на этом поставим точку. Ведите себя как нормальные люди. Понятно? По обстановке сориентируемся, как бы не нарваться на неприятности, ядрена вошь.

– Надо же, встречают с салютом, – пошутил Веревка, видя, как человек идя по берегу, махал им палкой от костра, искры от которой разлетались по сторонам.

Причалив к берегу, Сильвестр Карпович крикнул встречающему незнакомцу:

– Лови концы, – бросив ему веревку, и первым сошел на берег. Его примеру последовали остальные. – Ишь оно как вышло, облюбовал наше рыбное место и как будем его делить, – специально так сказал, чтобы встречающий не задавал лишний вопросов.

– Товарищи, я и не рыбак, – оправдался механик.

– Вижу, что не рыбак, никак летчик? Это твой самолет на излучине лежит?

– Наш. У самолета отказали двигатели, пришлось на воду сесть. А командир тут недалеко в заброшенной деревне, в доме отдыхает. А я жду парохода.

– Все хоть живы-то?

– Удачно приземлились. А вы что в такую даль приехали на рыбалку, что ближе нет рыбных мест?

– А как ты думаешь, кто из нормальных людей в такую глухомань забредет, только заядлые рыбаки. Самое рыбное место. Ох, и рыба тут ловится, руками голыми лови! – Сильвестр Карпович говорил, все время, улыбаясь, убеждая незнакомца, что он и его компания рыбаки.

– Далековато рыбачите! Не подскажете, по реке есть рядом селение, нам бы сообщить о крушении, рацию грозой разбило, координаты не успели передать.

«Рыбаки» встали полукругом напротив механика, «бригадир» продолжил разговор:

– Легче парохода дождаться, чем до поселка добраться, да и бензин у нас на исходе, если что для рыбалки осталась одна канистра. Завтра подойдет пароход, капитан мой товарищ, обещал подвернуть и бензина подбросить на обратный путь. Много канистр в лодку не возьмешь, да и зачем.

– Ну, хоть и так ладно, спасибо за информацию. А мы уж подумали, несколько дней придется на бережку куковать, мы ведь маршрут полета изменили. Спасатели, когда догадаются расширить поиск, – время пройдет. Слава богу, вас встретили, все будет полегче. С нами девушка, сами понимаете, как ей здесь в тайге.

– С вами девушка?! – перебил его Веревка и ехидно улыбнулся, посмотрев на своего казначея, который тоже оживился, услышав о девушке, стал потирать руки.

Механик продолжил:

– Молодая еще, совсем девчонка, в таких передрягах бывать не приходилось, но держится молодцом. Это мы с командиром оба фронтовики, на войне всякое повидали.

Бригадир «рыбаков» решил узнать больше информации о новых знакомых:

– Значит, вы боевые летчики! А где воевали?

– Да где только не воевали. А вы были на фронте?

– У рыбаков бронь, на фронт нас не брали. Хотя просились, государство приказало рыбу заготавливать. А сейчас сменили профессию, на пилораме работаем, но и рыбалку для души не забываем.