Multi venerunt, или Многие пришли

Этьен тоже поднялся и направился к плетню, за которым рос высокий кустарник.

– Как же так, Жером? Ведь вы даже не поели, – расстроился старый катар.

– Нам нельзя здесь оставаться и навлекать на твой дом беду, – сказал Жером.

Едва Этьен и Жером успели перемахнуть через плетень и скрыться в густых зарослях, как из-за угла дома вышел невысокий круглолицый голубоглазый священник в пурпурной сутане и круглой шапочке. За ним следовал широкоплечий рыцарь в латах. На поясе у него висел короткий меч в ножнах, а на плечи был наброшен красный плащ. Чёрные глаза рыцаря хмуро смотрели из-под густых бровей. За рыцарем шагал долговязый оруженосец в лёгкой кольчуге и с большим мечом в ножнах.

Все сидевшие за столом не ожидали появления гостей и встретили их настороженным молчанием.

– Кто здесь хозяин? – спросил рыцарь.

– Я, – ответил Мартин.

– Старик, ты должен принять на постой меня, а также папского легата Пьера де Кастельно, моего оруженосца и возничего, – потребовал рыцарь. – Легат щедро заплатит тебе за ночлег и еду.

– Да. Я хорошо заплачу, – перебирая пальцами чётки, небрежно кивнул священник.

– Проходите! Я всегда рад гостям, – настороженно глядя на рыцаря и священника, сказал Мартин.

– Тогда я позову возничего, который сторожит повозку, – сказал рыцарь. – Ещё нужно разместить двух лошадей и дать им овса.

– Для ваших лошадей найдётся место. Мы их накормим, – сказал Мартин.

– Это хорошо. А ещё я велю возничему загнать в твой двор повозку, чтобы её не украли. В ваших краях полно воров. Проезжая по деревне я заметил, что у всех местных жителей вороватые взгляды.

Услышав эти слова, Патрис побагровел, и на его шее вздулись жилы. Персиваль незаметно усмехнулся. Данье пожал плечами.

Рыцарь с оруженосцем ушли за дом. За ними засеменил папский легат.

– Вероника, у тебя готова еда? – спросил старик.

– Готова. Сейчас принесу, – пообещала девушка.

– Тебе сегодня придётся хорошенько потрудиться, внучка, – сказал Мартин.

– Я помогу тебе, Вероника, – предложил Грегуар и ушёл вместе с девушкой.

– Не нравится мне всё это. Никогда не сидел за одним столом с папским легатом. Неужели он не мог найти место для ночлега, соответствующее своему высокому положению? – буркнул Патрис.

– Так ведь Ольне они уже проехали, а впереди нет деревень. Уже скоро наступит вечер. Им надо где-то переночевать, – объяснил Мартин.

– Я узнал Пьера де Кастельно. Я виделся с ним в Тулузе во дворце графа Раймунда, – вспомнил Персиваль.

– Только, похоже, он тебя не признал, – заметил Данье. – Он и на меня не обратил внимания, хотя несколько лет назад я писал его портрет.

– Легат узнал нас, мой дорогой Данье, но не подал вида. Пьер де Кастельно всё примечает. Он не так прост, как ты полагаешь, – сказал Персиваль.

В это время рыцарь и легат вернулись и сели за стол, а возничий и оруженосец повели к сараю лошадей. Вероника и помогавший ей Грегуар подали на стол уху, щуку, фаршированную луком и морковью, жареную плотву, солёные оливки, чёрные трюфели и зелень. Затем юноша и девушка принесли кувшин с вином, три кувшина с водой и жбан с лавандовым мёдом.

– Надеюсь, ты угостишь нас жареной бараниной, хозяин? – спросил рыцарь.

– У меня нет мяса, – развёл руками Мартин, – и остался только один кувшин вина. Его придётся разбавлять водой.

– Вот как? Ты просто жадный старик или того хуже – катар? – поморщился рыцарь.

– Я катар! – гордо произнёс старик.

– Тогда мы поищем другой дом для постоя, – решил рыцарь. – Где в вашей деревне живут католики?

– В Сомбре вы не отыщите католиков, – сказал Мартин.

– Неужели в этой деревне живут только катары?! – воскликнул рыцарь.

– Ты так возмущаешься, рыцарь, словно сел за один стол с сарацинами, – усмехнулся Персиваль.

– Нам незачем искать иной дом для ночлега. К тому же, за этим столом собрались не только катары, но и католики. Насколько я знаю, ты, Персиваль и сидящий рядом с тобой художник, который написал мой прекрасный портрет – католики, – сказал легат.

– По крайней мере, я не заявляю об обратном, – туманно произнёс Персиваль.

– В повозке есть кувшины с вином, которые я везу из Тулузы, – сказал Пьер де Кастельно.

– Эй, Венсан, принеси-ка сюда пару кувшинов красного вина! – приказал рыцарь своему оруженосцу.

Тот ушёл и вернулся с двумя большими кувшинами, которые выставил на стол. Священник и рыцарь весело перемигнулись. Возничий довольно причмокнул. Грегуар заметил на кувшине знакомое клеймо – виноградную гроздь, которую несла в клюве птица.

– Это наше вино! – воскликнул юноша. – На нём стоит клеймо моего отца.

– Так ты сын Жиральда – лучшего винодела Окситании, который живёт в Монтэгле, – догадался рыцарь.

– Да. Я его сын, – признался Грегуар и тут же пожалел о сказанном.

В тот же миг он вспомнил про свой побег из отцовского дома, когда в него вломились солдаты, ведомые падре Себастьяном. Однако никто из прибывших гостей, скорее всего, не был осведомлён о том случае.

– Жиральд – благочестивый католик. Я его знаю, – сказал рыцарь и спросил Грегуара:

– Ты, я полагаю, тоже католик?

– Католик, – сказал Грегуар и смутился, словно сказав это, предал приютивших его хозяев.

– Отчего ты так неуверенно произносишь это гордое слово? Неужели только из-за того, что сидишь за столом у катаров? – спросил рыцарь.

Грегуар ничего не ответил. Тем временем Вероника наполнила миски ароматной ухой и разлила по кружкам вино. Все принялись за еду.

– Персиваль, ты пьёшь вино, как добрый католик! – похвалил философа Пьер де Кастельно, заметив, с каким удовольствием философ осушил до дна свою кружку.

– Я люблю и вино, и женщин, как и все католики, – улыбнувшись, сказал Персиваль.

– Тем удивительнее твои критичные замечания по отношению к католической вере, которые ты позволяешь себе, когда бываешь во дворце графа Раймунда, – заметил де Кастельно.