Призма Сердца

– А ты, видимо, сынишка моей дорогой подруги? – спросил Харт, – как тебя зовут?

– Джаред, – уверенно ответил мальчик, нахмурив брови.

– А ты сильный парень, я сразу вижу, – улыбнулся Харт, похлопав Джареда по плечу одной рукой и сжимая второй рукой пистолет внутри своего пиджака, которую он запустил внутрь, присаживаясь, – я ведь тоже потерял родителей в раннем возрасте, и я знаю, насколько это больно. Однако я справился и как видишь, чего достиг, и я уверен, если ты будешь стараться, то станешь опорой не только для своего отца, но и для всего мира. Верно я говорю? – улыбнулся Харт, взводя курок внутри своего пиджака, – если только вдруг не случится что-то, что может…

– Дядя, – перебив взрослого, поморщился Джаред.

– Да, мой дорогой?

– От вас воняет.

Харт мгновенно превратился в хрупкую статую, которая начала трескаться под взглядом десятка фигур, которые сначала хранили гробовое молчание, а затем стали смеяться.

И громче всех звучал немой смех Геллы, которая смотрела на Стивена со своей чёрно-белой фотографии.

– Ладно, ладно, – быстро выпрямившись, протараторил Харт, – ещё раз примите мои соболезнования. Я бы остался до конца с вами, но боюсь у меня ещё много дел сегодня. Прошу меня простить.

Резко развернувшись, Харт быстрой походкой пошел к чёрной карете, которая уже остановилась неподалеку.

– Во дворец, – забравшись внутрь, сухо сказал Харт, всё ещё ощущая на себе взгляды и смех всех этих людей. Но не это беспокоило его, чувство которое стянуло всю его кожу и чуть не придушило, было первобытным страхом, который овладел им после того, как…

– Стой! – заорал Харт, когда машина была уже на полпути к выходу.

– Но, сэр… – Раздалась череда выстрелов, которые, несмотря на то, что не смогли пробить бронированный корпус, произвели должное впечатление на водителя, который тут же затормозил.

Харт буквально выбил ногой дверь и побежал вдоль каменных изваяний и обелисков. На этот раз музыка в его голове сменилась низким гулом, а разноцветная паутина геометрических узоров вокруг стала тусклой и ядовито-фиолетовой на фоне багрового оттенка всех предметов, что его окружали.

– Ууу… Ууу! – пробурчал Харт, остановившись у одного из постаментов и принявшись судорожно плакать вместе со смехом, который готов был задушить его. Жизнь оказалась куда умнее и хитроумнее Императора и, дав ему иллюзию полной власти надо всем, что происходило, в следующее же мгновение выбило эту уверенность из-под ног.

– Этого просто не может быть, – в соплях и слезах шептал Харт, – слова, что произнёс этот мелкий… то же самое сказала мне Гелла тогда! Но разве это не было моим сновидением?? Оно моё! Как оно может играть против меня? И все эти люди вокруг – не может быть!

Харт задрожал ещё сильнее, теперь он почти что бился в конвульсиях, в каждом лице, что он видел теперь, он вспоминал своё улыбающееся лицо, как будто весь мир имел маской его физиономию, которая улыбалась ему с каждого объекта и человека этого мира и знала каждый его секрет, знала его тотальный, всепоглощающий страх перед смертью, перед неизвестным.

– Нееет!! – громко закричав, зарыдал Харт, упав на колени и начав беспорядочно дергаться у подножья каменной статуи гигантского змея-Утконоса. Харт продолжал кривляться под постаментом, в то время как скрученный двойной спиралью семиглавый зверь осматривал невидящим взглядом свои владения. В то же самое время тучи, что затянули небо над кладбищем, слегка рассеялись, и луч солнца упал прямо на вписанный золотой глаз в ромбе, который украшал головной убор из перьев зверя. Это всевидящее око осветило своим познанием всё пространство вокруг, заставив его завибрировать с новой силой. Преобразовать этот природный феномен в музыку у Харта не получилось, и он с пеной у рта начал ещё сильнее биться в истерике, боясь того, что теперь вся планета знает о его страхе, и нет более во всех мирах ничего, кроме него.

***

– Как думаешь, это правда? – спросила кого-то Гелла, сидящая на ветке дерева, растущего рядом с памятником Утконосу.

Ответом ей послужила песня эльфа, который, пританцовывая по кладбищу, стал подниматься своей лёгкой походкой прямо по стволу белокровного дерева.

– А если яснее? – рассмеялась обнажённая девушка.

Эльф подпрыгнул и засиял в воздухе, слившись с огнём знания, которым сверкал глаз статуи, что заставило Геллу мгновенно зажмуриться. Когда она открыла глаза, вся растительность на кладбище приобрела фиолетовый оттенок, а вместо маленького эльфа рядом с ней сидел стройный юноша в маске Утконоса.

Он окинул её взглядом и недовольно поморщился. – Зачем тебе столько слоёв одежды?.

– И то верно, – улыбнулась Гелла, одновременно с этим закрыв глаза и глубоко вдохнув, – а так? – обратилась она к своему другу, который улыбнувшись, удовлетворенно кивнул. Теперь тело Геллы покрыли мельчайшие точки, которые, играя на её коже, раскрывали её историю в форме геометрических узоров, создававших первозданный язык бытия.

– Оа! Уфф! – исполняя странный танец на земле, кряхтел Император.

– Давай, давай, ты сможешь! – выкинув кулак к небу, вскрикнул юноша.

Гелла посмотрела сначала на него, затем на Харта и звонко рассмеялась, заставив тучи ещё немного рассеяться.

– Он тебя не услышит, – улыбнувшись, обратилась Гелла к своему другу.

– Ого, у меня дежавю, или я тебе уже это говорил?

– Теперь мне уже кажется, неважно, кому и что говорил или только скажешь.

Мужчина в переливающемся фраке выдавил из себя улыбку и почесал подборок клешнёй, напоминающей гротескную лапку утконоса. – Возможно, ты права. Но сама-то ты веришь в это?.

– Пожалуй, – улыбнувшись и глядя на кривляющегося в припадке Харта, ответила, – по крайней мере, за него я могу быть спокойна.

– Я вот почему-то не разделаю твоей уверенности, – покачал головой мужчина, косясь на припадочного Императора, – возможно, твои уроки оказали не самое благонадёжное воздействие на психику. Думаешь, он смог усвоить твои программы и впитать их в себя?

– Время покажет. По крайней мере, в данный момент волноваться не о чем.

– Правда?

– Да. Приглядись повнимательнее.

– Нет, нет, я… А хотя, давай!

– Ууу, аааа!! У! – кряхтел Харт, чем снова вызвал бурный взрыв смеха у мужчины, – да, определённо сказать можно лишь то, что встреча с тобой не прошла для этого господина бесследно!

– Определенно, я же звезда его Империи!– хихикнула Гелла, – но если серьёзно, взгляни на него! Что ты видишь?

– Нет уж! Давай лучше ты, а то меня снова вырвет!

– Ладно, может это и выглядит глуповато, но это похоже на отчаявшегося человека?

– Ну, если убрать все странности, то…

– Да или нет?

– Определённо нет, – сдерживаясь, чтобы вновь не рассмеяться, выдавил друг Геллы.

– Именно, танец Стивена, он… полон жизни и…

– Полон страха.

– Именно, но в его случае это хорошо. Он, наконец, дал ему выход, и даже если мир воспринимается теперь им как тотальная шутка его ума, то я уверена, он готов принять этот вызов и с достоинством вступить в схватку с самим собой.

– Но что это будет означать для остального мира?

– Для меня, по крайней мере, это означает, что я не зря стала журналисткой, – Гелла задорно улыбнулась.