Призма Сердца

– Как это понимать?

– А вот так. Кто помнит – тот на самом деле ничего не знает. А кто знает – тот никак не сможет этого вспомнить. Это и есть тот самый парадокс, на котором держится мир и которым он является по сути. А кто считает иначе – либо лжёт либо дурак.

– Мы немного ушли от темы.

– А мне кажется, что мы как раз подошли к ней вплотную, вот только словами описать то, что мы хотим с вами обсудить, ну, никак не получится.

– Откуда такая уверенность?

– Я уже сказал, что не помню. Это и есть первопричина нашего существования. А то, что вы видите вокруг, все ваши проблемы, переживания и надежды – не более чем фасад для этого невыразимого.

– Вы просто боитесь и поэтому сваливаете всё на свою фантазию, которую и оформить-то как следует не можете, – отрезала Майа, – и продолжаете жить в своих иллюзиях, но это не выход!

Харт посмотрел на худую девушку, чьё лицо уже было испещрено морщинами, которая даже не подозревала, что главный её враг сейчас лежит прямо у её ног. Никто этого не видит, и если бы она захотела, она смогла бы лишить его головы, но вместо этого… – О, Богиня! – Харт задрожал изнутри от сладкого изнеможения, – она просто не может этого сделать!

– Пожалуй, что так, у каждого свои иллюзии по поводу настоящего, – Харт улыбнулся, – у меня свои, а у вас – свои. Так что, – Стивен начал потихоньку вставать, – я не буду вам ничего говорить, чтобы не разрушить ваши.

– И что же вы знаете такого, что может разрушить мои так называемые иллюзии? До сих пор ничего внятного я не услышала.

– О, простите, что завёл вас в столь нудный разговор, – поклонился Стивен.

– Ничего, но просто если мы уж затронули такие темы, то и аргументация должна быть соответствующая.

– Хорошо, – Харт расправил плечи, потягиваясь, – тогда позвольте задать встречный вопрос – вы сказали, что намерены продолжать борьбу. Но с кем? И кого вы считаете врагом номер один для Империи и лично для вас?

Майа смутилась: «Если вам нужны фамилии местных советников и тех, кто отвечает…».

– Нет, это всё не то. Если бы прямо сейчас перед вами оказался тот, с кого можно было бы спросить за произошедшее с вами, то кого вы бы хотели увидеть перед собой?

– Стивена Харта, – без запинок отчеканила Майа.

– И почему же? – улыбнулся собеседник.

– Можно вечно ползать по низам и встречаться с такой мерзостью в управлении, что растерять всю человечность становится не так уж и сложно. Но наш король, точнее уже самопровозглашённый Император, как-никак – это Харт, и это его обязанность защищать подданных ценой своей жизни. А не наоборот – защищать себя ценой жизней других. Про это мы говорили в самом начале и вернулись к этому вновь. Но почему вы спрашиваете?

Харт вплотную приблизился к Майе и улыбнулся: «Я с вами полностью согласен. Власть дается не ради власти, но ради ответственности, рад, что хоть кто-то это понимает». С этими словами Стивен обогнул девушку и поплёлся вниз по склону: «Не хотел бы вас оставлять в одиночестве, но мне нужно ещё успеть на похороны одного старого друга».

– Правда? – оживилась Майа, – так значит, вы тоже знали госпожу Геллу лично?

– Да, иначе думаете, почему бы я был в таком состоянии?

– О, Богиня, простите меня, я и не знала…

– Ничего страшного, а вы сами случайно не..? – Майа замолчала на секунду, – поедем вместе! У меня есть машина, и я вас подкину…

– Не стоит волноваться, – прервал её Харт, – я пройдусь пешком. Успею. Да и к тому же мне ещё нужно многое обдумать по дороге и забежать домой переодеться. Нехорошо ведь появляться на похоронах в таком хламье. Думаю, Гелле бы это не понравилось. Так ведь?

– Согласна с вами, главное, не наделайте глупостей, дайте слово.

– Обещаю, – помахал на прощание незнакомец.

– А кого вы бы обвинили во всём случившемся с нами? – бросила вслед Майа.

Харт остановился, замерев на секунду, и, задрав голову кверху, рассмеялся: «Не скажу за всех, но в своих бедах уж точно виноват я сам».

– Далеко ли приведёт такое самобичевание?

– Увидим, – улыбнулся Харт, – по крайней мере, видеть вас и других моих подданных, наконец, совершенно здоровыми, придаст мне сил, чтобы не сдаваться, верно?

Прежде чем покалеченная память Майи выдала ей ответ на этот как бы невзначай брошенный шифр, бывший агент департамента исследований Сердца уже скрылся в лесной чаще.

144. Довольный своей спонтанной встречей с одной из давних знакомых, Харт вприпрыжку бежал со склона вниз, далее подпрыгивая от переполнявшей его энергии, стал пересекать полосу леса, за которой уже начиналась цивилизация.

– Доуз был прав, устроив меня в отдел Сердца, всё же смог развеять мои сомнения раз и навсегда, – улыбаясь, радовался про себя Император, – одно дело – убивать по приказу своими руками, тут если и есть твоя вина, то весьма косвенная, ведь ты всего лишь инструмент чужой воли, но вот когда на казнь человека отправляет уже твоя рука… – Харт почувствовал, как по телу бегут мурашки от неуловимой власти, которая однажды была им поймана за хвост, а теперь целиком и полностью была под его контролем. Параллельно с этим Харт вбивал данные на маленьком коммуникаторе о своём местонахождении и согласие на встречу со своими агентами, которые должны были быстро доставить его в Императорский дворец. Положив устройство обратно во внутренний карман своего измазанного грязью пиджака, Харт, предчувствуя очередные знаки вселенной, обернулся, обнаружив тысячи «себя», которые, образовав многокилометровую гусеницу из дороги, по которой он шёл, с удивлением уставились на него, а затем один за другим стали поворачиваться назад, точь-в-точь повторяя его движение. Наблюдая за этой удивительной синхронностью, Харт громко рассмеялся, и его голос, отскакивая эхом от деревьев, выстрелил в его мозг, заставив появиться заводную мелодию в его голове, которая являлась синтезом самых лучших композиций на земле, которые, перемешавшись, дополнили друг друга, создав идеальный гимн для его величественной прогулки. Обрадовавшись такой приятной детали, Император зашагал дальше, достигнув края лесной полосы, где его уже поджидал кортеж, незамедлительно доставивший его во дворец. Далее всё происходило, как в одном из музыкальных пропагандистских клипов, зазывающих молодых ребят отправляться убивать ради защиты Империи от посягательств «шаманов». Харт сбросил с себя всю грязную одежду, служанки помогли ему быстро отмыться и переодеться в чёрный траурный смокинг. Всё это сопровождалось музыкой в голове Харта, и ему показалось, что всё это действо заняло не более десятка секунд. Порадовавшись своему отражению, где он скорее походил на собравшегося на свидание любовника, чем на потерявшего друга и убитого горем мужчину, Стивен подмигнул сам себе и буквально выпорхнул из дворца, окрылённый ощущением того, что вся вселенная наблюдает за его чудесным выступлением.

Сев в свою чудную, технологически продвинутую чёрную карету, Император в окружении десятка машин направился на важнейшее событие последних лет, а могло оказаться, что и всей жизни, под извивающихся рифмы в своей голове, которые переплетались в любовном танце с чудесной музыкой, которая заставляла Харта пуститься в пляс. И только тесное помещение автомобиля сковывало отчасти чудесное выражение себя миру, которое хотел показать Император. Агенты с молчаливым беспокойством наблюдали за трясущимся Императором, который бросался из одного угла автомобиля в другой, периодически вылезая из окна и выкрикивая разнообразные фразы на неизвестных ему языках. Тряся головой и завывая от ощущения своей полной завершённости, Харт смотрел, как рождается извилистая дорога, превращающаяся в самый настоящий аттракцион, по которому подобно выпущенному снаряду летел его кортеж. Эта дорога, подобно гигантской змее, то сворачивалась в узлы, то вновь распрямлялась, подобно огромному змею-дракону, и целью всего пути было отыскать голову величественного существа, чтобы целиком отдаться его воле. Харт с неистовством кричал, подгоняя шофёра, который, казалось, и не замечал вовсе всех тех чудес, что творились вокруг. Городской ландшафт вокруг преобразовался в сеть из геометрических образов «костей», по которым медленно сползали текстуры расплавленных домов. Вся шипящая масса в свою очередь превращалась в разноцветное море, которое оказалось не только за пределами змея-дороги, но и вверху, превратившись в титаническую сферу, внутри которой и существовал бесконечный дракон – Утконос.

– Хотя нет! Конечный! – взревел Харт, увидев гигантские здания, которые появились впереди на пути, оказавшееся на поверку титаническими перьями, укравшими голову существа. Перья игриво переливались, вибрируя такой запредельной мощью, что и тело Харта стало вибрировать с ними в унисон, и торжественная заводная музыка, что стучала в черепушке Императора, будто бы вырвалась наружу и обрела визуализированную форму в виде волн, которые пронизывали всё пространство вокруг. Это физическое воплощение музыки стало подбрасывать автомобиль, и в итоге карета, подпрыгнув, минула расступившиеся перед ней перья, оказавшись за пределами тела божества. Задрав голову в летящем и ставшем полупрозрачным автомобиле, Харт увидел морду зверя, точнее морды семи утконосов, которыми оканчивалось длинное тельце, они пристально смотрели на Императора своими сдвоенными парами глаз, между которыми горело ещё по одному – вертикалью расположенному. Гигантские тотемные звери стали вибрировать разноцветными волнами, которые нашли выражение в языковых символах, покрывающих их клювы. Одновременно с этим та же волна дошла и до правителя, покрыв его невыразимо прекрасным преображением, заставив его сфокусироваться на маленькой танцующей фигурке на центральной голове зверя. Это был гигантских размеров карлик, который совершал самый прекрасный в своем уродстве танец. Тут же осознав, насколько противоречивая картина открылась ему, Харт разразился божественным смехом, который заставил лопнуть разноцветную сферу, внутри которой он находился. Вместе с ней пропал и зверь, оставив длинноухого эльфа танцевать в одиночестве, прямо меж двух распахнутых ворот, ведущих, как подумал Харт, к космическому существованию, прямо как в самой настоящей книге Просветления великого Арчибальда! Значит, всё это правда! Значит!.. – ликовал Харт, чувствуя, что все глупые книжки первобытных мифов оказались правдивыми, и действительно существует мир вне планеты людей, и туда, оказывается, можно попасть. Но для этого придется!..

– ААААА!! – закричал от страха и одновременно возбуждения Харт, когда автомобиль, в котором он ехал на полной скорости, врезался в танцующего карлика, – стоять!

Агент тут же выполнил волю Императора, и колесница затормозила в то самое время, когда взбудораженный Харт выбежал из машины, чтобы проверить, что же случилось с его проводником. Не заботясь о том, что вне автомобиля может быть пропасть, он уже стоял посреди пыльной дороги у ворот городского кладбища, где не было и следа существа из иного измерения. Сначала это озадачило и опечалило Стивена, но затем он вспомнил о цели своего путешествия, опустившись до земного уровня вибраций, и громко рассмеялся, достав из-за пазухи пистолет и бойко покрутив им в воздухе.

– Да, – оскалился он, – я пристрелю этого зверёныша, зачатого не моей спермой, на глазах всего этого быдла, и вот тогда… тогда! – Харт затрясся от возбуждения, нырнув в воспоминания о своей жизни, и ощущая, как все дороги мира сошлись на нём одном только ради этого момента. С этой горящей мыслью Стивен побежал через утыканные каменные столбы и плиты, символизирующие ушедших в иной мир людей. Глядя на них, Харт громко смеялся, чувствуя, как мир даёт ясно понять ему, кто же победитель в этой игре. Невидимый ранее проводник, эльф-карлик, всегда был с ним с самого рождения, но дал ему вспомнить о своем присутствии лишь недавно, ещё раз показав ему избранность власти Харта и его особенность. И действительно, он бежал, чтобы свершить правосудие – вышвырнуть то единственное напоминание об исключительной неудаче, что однажды постигла его. О невозможности заполучить сердце и тело женщины. Какой идиотизм, ну, надо же! Этого просто не может быть! Чтобы я – король этой жизни и Император желаний – не получил желаемого! Если это не может быть моим, то и надобность в существовании этой вещи отпадает. Будто бы в ответ на эту мысль музыка вновь с ещё большей интенсивностью зазвучала в голове Харта, заставляя его уже немолодое тело подпрыгивать в такт играющей мелодии. Глядя по сторонам, Стивен вновь разразился смехом, наблюдая, как его охранка рассредоточивается по периметру, но не решается подступиться ближе, боясь поймать пулю от хозяина. – Всё правильно, собачки, – громко закричал Харт, – наблюдайте со стороны, такого представления вы больше нигде не увидите! И, о… – Харт резко затормозил, разглядев виднеющееся вдали скопление людей.

– А вот и наша остановка! – Харт выпрямился и размеренно пошёл царственной походкой к процессии, которая, замерев на месте, прощалась с выдающейся журналисткой, где каждый считал своим долгом сказать своё прощальное слово.

Слово держала редактор газеты, где работала Гелла, которая потеряла дар речи, завидев приближающегося Императора. Все остальные, поймав этот импульс, повернулись в сторону приближающейся фигуры и тоже замерли. Некоторые просто не верили своим глазам, другие стали улыбаться, третьи же помрачнели, чувствуя что-то неладное.

– Приветствую всех! – деловитым тоном произнёс Император, вклинившись в расступившуюся перед ним толпу.

Со всех сторон раздались невнятные приветствия, вылившиеся в кратковременный гул, который стих так же внезапно, как и начался.

– Какая потеря… – глядя на гигантский портрет убитой, который стоял у каменного обелиска, – я уверен, всем нам…

– Вообще-то, Стивен, – нахмурилась редактор, – ваше слово из тех, кто не смог присутствовать сегодня, мы опустили и по весьма объективным причинам, неужели у вас хватило наглости ещё прийти самолично, чтобы поглумиться над чужим горем? – с надрывом, но одновременно стараясь сдерживаться, выпалила в лицо слегка удвоившегося правителя женщина, которая была старше него.

– Простите, – поклонился Стивен, – не знаю, правда, вашего имени…

– Роуз.

– Ах, да. Роуз, что-то припоминаю такое, да. Знаете, несмотря на то, что часть вины как главы государства лежит на мне, я всё же человек и разделяю боль всех присутствующих, – Харт обвёл взглядом десятки лиц, сумев выловить побледневшее от гнева лицо девушки, Майи. Харт запомнил её имя, ещё будучи агентом, благодаря её собачьей хватке, которая наверняка прокляла себя уже миллиард раз за последнюю минуту, что не придушила, не узнав Харта в лесу всего пару часов назад, когда была такая подходящая возможность.

– И это мой долг не как Императора, но как гражданина и друга Геллы – отдать ей последние почести и поддержать её родных, – Харт скосил глаза на мужа и сына Геллы, которые стояли рядом с урной, в которой покоился прах Геллы, и, сделав к ним несколько уверенных шагов, сократил расстояние до минимума.

– Примите мои глубочайшие соболезнования, – протянув руку, грустно улыбнулся Харт. Майкл, ненавидя себя всем сердцем и готовый провалиться сквозь землю за то, что не покинул остров вместе с сыном тут же, как услышал о гибели жены, кое-как подняв руку, позволил Харту своей холодной клешнёй вцепиться в неё.

– Спасибо, – ответил белый как мел Майкл, когда Харт отпустил её и присел на корточки напротив лица маленького Джареда.