Призма Сердца

Из-под сцены взметнулись вверх гигантские, горящие фиолетовым огнём змеи, которые начали танцевать над сценой. Вместе с ними появились полуобнажённые девушки, чьи тела прикрывали лишь ожерелья из золотых бусин. Они стали, пританцовывая, прыгать по извивающимся телам гигантских змей. А чтобы все зрители могли насладиться их грацией, позади сцены, распростёршись чуть ли не до звёзд, загорелись гигантские голограммы, в точности копирующие тела и действия девушек. Гелла неосознанно переключилась на этот отвлекающий маневр, который теперь представился ей игрой древних забытых богов, которые, приняв облик девушек, теперь предстали перед своими созданиями, находящимися на земле. Гигантские змеи взлетели вверх и пролетели над восхищённой толпой, образуя в воздухе замысловатые узоры из своих длинных тел. Цвет их чешуек вибрировал в такт музыки и голосу вокалиста, который был сродни режиссёру, командующему этой симфонией. Образовав в воздухе очередной геометрический узел, змеи устремились к сцене и взорвались над певцом, врезавшись друг в друга на невероятной скорости. Вся палуба погрузилась во тьму. Гелла подумала, что из-за этого взрыва она потеряла зрение, однако чёрные силуэты богинь в воздухе вновь обрели свои очертания, благодаря геометрическим следам в небе, оставленным змеями. Они легли на тела исполинских богинь, превратившись в звёздную карту, которой теперь дышали их тела. Прорисовав собой, казалось бы, весь небосвод и превратив его в упорядоченный рисунок, фиолетовые линии сорвались с неба и испещрили тело артиста той же неоновой сетью, которая затем нашла свой выход в невероятно мощном вокале, который, вибрируя, заставил всю палубу содрогнуться. Тело Геллы всё покрылось мурашками. Она стояла не в силах отвести свой взгляд от этого шоу, и тут она заметила новый элемент представления: параллельно со взрывом за сценой и по бокам от неё открылись гигантские воронки, из которых стало литься само пространство, концентрированный космос, который начал собираться в гигантский пузырь, разрастающийся из бесформенных субстанций, которые вылетали из этих люков. Через пару минут они превратились в спиральные водопады, устремившиеся вертикально вверх к монструозному шару, который уже достиг нескольких миль в диаметре. В очередной припев прожекторы с палубы взметнулись наверх, чтобы осветить гигантский чёрный Шар, который, казалось, превратился в чёрную дыру, что поглотила звёзды. Как только свет коснулся поверхности сферы, она взорвалась, осветив фиолетовым блеском гигантский лайнер и океан вокруг него. Гелла тут же опомнилась: «Это же был эфир – в его жидкой форме! Как… Значит это не только транспортный лайнер, но и танкер! Это же просто невообразимое количество эфира!». – Гелла наблюдала, как шар продолжает надуваться, подобно кровососущему насекомому, впитывая в себя всё содержимое недр корабля до последней капли. Параллельно с этим сцена снизу залилась золотым светом, и под ремикс гимна Империи из недр сцены вырвались потоки жидкого золота, которые под воздействием гравитационных отражателей сплелись в герб Империи – гигантского золотого дракона, выгравированного на пронзённом сердце, которое было защищено ромбовидным щитом в вертикально расположенным на нём всевидящим оком.

– А вот и кульминация нашего вечера, – провозгласил разогревший себя и публику исполнитель, – начало фестиваля Сердца!

Вместе с этим раздался хлопок, качнувший всю палубу, и из пасти дракона вырвалось пламя, которое, подобно снарядам, врезалось в шар, висевший в воздухе. Тот моментально вспыхнул, превратившись в титаническое зелёное солнце. Гелла завороженно смотрела на рисунки, которые то и дело возникали на поверхности светила, и она стала различать на его поверхности людей, которые танцевали, нет… Совокуплялись, скользя по поверхности небесного тела. Это были самые настоящие боги, титаны, что открыли свои любовные игрища смертным. Несмотря на всю грандиозность зрелища Гелла осознала, что это была всего лишь проекция того, что происходило… Девушка медленно опустила голову, и звуки музыки моментально стихли в её голове, уступив место вздохам, что стали слышны со всех краёв палубы. В метре от журналистки две девушки, сбросив платья, и оставшись в одних украшениях, уже переплелись телами. Гелла, никогда не интересовавшаяся лесбийским сексом, тут же испытала непреодолимое желание и жар внизу живота, который превратил все её поры в сочащиеся от вожделения каналы, выделявшие из себя пот и мускус, говорящий о самой непреодолимой потребности живых существ – продолжении рода. Вокруг себя Гелла обнаружила не просто официальных лиц Империи и гостей: важных министров и культурных деятелей, но полуголых людей, которые в порыве страсти срывали друг с друга одежды и предавались любовному наслаждению. Иначе Гелла не могла эта охарактеризовать – мужчины совокуплялись с мужчинами, женщины – с женщинами, иные же проникали друг в друга несколькими членами, языками и пальцами. Всё вокруг превратилось в гигантскую оргию, где имели значения лишь прикосновения, запахи, звуки удовольствия, тут уже не играли никакой роли ни пол, ни возраст, ни положение в обществе. Всё вокруг затянулось в тугой узел страсти, который мгновенно поглотил Геллу и случайно возникшую в её голове догадку о том, что… Сама эта мысль была тут же сметена, как и одежда девушки, которую она скинула с себя за несколько секунд, подобно тому, как змея отбрасывает омертвевшую кожу при линьке. Однако вместо того, чтобы броситься в самую гущу событий, Гелла осталась стоять, медленно проведя рукой по шее до груди, затем до живота и под конец проникнув внутрь себя ниже. Закрыв глаза от удовольствия, Гелла медленно повалилась на спину под нескончаемые вздохи вокруг, превратив своей обнажённой спиной палубу в мыльный пузырь, который тотчас же лопнул, позволив океану удовольствия поглотить существо девушки от самой макушки до кончиков пальцев.

78. – Ой! – взвизгнула героиня, чуть не сорвавшись с ветки столетнего древа.

– Осторожнее, – рассмеялся алхимик.

– Предупреждать же надо! – возмутилась собеседница, однако было совершенно очевидно, что она никак не могла скрыть того восторга, который она только что испытала. – То есть ты… ты хочешь сказать, что в будущем появятся целые управляемые плавающие острова, и… на них люди будут совершать этот, этот… ритуал?

– Не всем это будет доступно, конечно… – мечтательно глядя на ночной небосвод, отозвался мужчина, – но да, таковой будет реальность.

– То есть можно будет безо всякого риска переселяться и путешествовать с острова на остров? – от радости выкрикнула девушка.

– Да, да, – кивнул алхимик, – а через какое-то время люди научатся передвигаться не только между островами, но и между планетами, а затем и …

– Планетами? – перебила его подруга, – а что это?

– Скажем так… Это то, чем мы называем великий океан.

– Что?! Ты хочешь сказать, что он не один такой? Но… Разве это не кажется странным? Он ведь на то и великий … Что покрывает собой всё, чего не касается небо.

Алхимик улыбнулся.

– Вот поэтому это и может казаться невероятным, просто потому что ты ищешь ответ совсем не там, где следовало.

– Что ты хочешь сказать?

Алхимик кивнул головой на звёзды.

Девушка подняла глаза, пытаясь понять этот жест. Она хотела было уже спросить своего странного друга, что именно он пытается сказать, но тут её осенило: «Нееет… Ты же не хочешь сказать, что…».

– Именно. Великий океан находится на небе. И не один. Их триллионы.

Девушка во второй раз за пару минут опять чуть не свалилась вниз от неожиданности.

– Это … Если это правда, то ведь это просто чудесно! Сколько всего люди смогут узнать! Потрясающе! И… Мы будем использовать эти острова … эти лайнеры, чтобы добраться до этих океанов?

– Будут использовать нечто подобное, – кивнул Арчибальд, – но потом людям не потребуется пользоваться этими костылями.

– А как тогда?

– Я покажу позже, хорошо?

– Ты всегда забываешь сделать то, что обещаешь, – надула губки девушка.

– Да, верно, – рассмеялся алхимик, – прости, прости.

– А вот и нет! – кинувшись на своего друга, воскликнула девушка, – отдай мне эту штуку!

Арчибальд ловко увернулся от её захвата и перепрыгнул на ветку повыше.

– Ты не умеешь этим пользоваться, так зачем… – подруга его не слушала и продолжала преследовать его, пока они не достигли самой верхушки спиралевидного дерева, покачиваясь на несильном ветру, подобно маятнику.

– Ладно, ты меня прижала, – рассмеялся алхимик и, покопавшись в складках своей мантии, извлёк оттуда калейдоскоп, затем протянув его девушке.

– И всё? – качнула головой она.

– А что ещё?

– Ты ведь знаешь. Ты должен сказать своё заклинание или ещё что-то в этом духе, что бы эта штука заработала.

– Ты действительно так считаешь?

– Нет, но… Как я могу заставить тебя …

– Ну, ну, давай же.

– Как я могу заставить тебя сделать так, чтобы я снова поверила, что это не простой тубус с разноцветными стекляшками?

– Умница! – радостно воскликнул алхимик, – и стоило тогда за мной тут гоняться?

– Но ведь это лучше, чем просто сидеть на месте.

– Да, тут ты права, – кивнул головой мужчина, – ты должна сама поверить в то, что ты хочешь увидеть, в это будущее, и только тогда оно проявится, но только со временем. Поэтому не оставляй попыток, ни за что не оставляй, и тогда в один прекрасный миг этого, – Арчибальд протянул руку, указывая на что-то, – не будет.

Девушка проследовала за его жестом и увидела в нескольких десятках миль от них тысячи мелькающих огней.

– В смысле? – удивилась девушка, – хочешь сказать, что орда варваров будет существовать даже при условии, что люди смогут создавать целые новые острова?!

– Не в теперешнем виде, конечно, – отозвался мужчина, – но суть останется, для таких людей острова будут не больше, чем разноцветными фигурками на карте великого океана, которые должны утонуть в одном и только в одном цвете.

– Но разве не ты говорил, что, если сильно чего-то хотеть, то это и произойдет? Ты только что сам это повторил! Значит, я буду сильно хотеть, и тогда эти животные…

– Безусловно, у тебя, как и у любого другого человека, есть сила менять мир вокруг себя, но необходимое зло иногда должно проявить себя, чтобы люди извлекли уроки и получили толчок к развитию…

– Ха, не, нет, – махнула головой девушка, – на этот раз ты меня не проведёшь! Ты всегда говорил, что мыслить в таких категориях – всегда уступка самому себе. Есть циклы жизни, которые не изменить, это да, но они базируются на других поменьше, но не менее важных! И вот на них мы можем воздействовать, нет, обязаны! И в данном случае у зла есть имя. Без сомнения, и это…

79. Гелла билась в полнейшем экстазе. Пальцы её превратились в проводник тока, энергии, которая сотрясала её тело, исходя из низа живота и разливаясь разноцветными волнами по рисунку её духа, била по каждому нерву её существа. Эта метаморфоза нашла себя не только в телесном поведении, её сердце готово было разорваться от радости быть приобщенным к этому фестивалю любви, где люди, забыв про все барьеры между собой, наслаждались животной природой себя и друг друга. В океане вздохов, которые подначивали Геллу, девушка смотрела за переливающимися волнами эфира, сгорающего над лайнером. В нём отражались тела совокупляющихся гостей Императора и сама журналистка. Она смотрела на своё отражение, возбуждающее её всё сильнее. Помимо этого, она почувствовала незримую связь со всеми вокруг через полупрозрачный узор, который, становясь ярким фиолетовым переплетением нитей жизни, растворял в себе временные формы, которые были вокруг. В этом единстве энергии открывалась истина, всегда находившаяся у всех под носом. Вибрация, что была рисунком подобна приливам и отливам гигантского океана вокруг лайнера, ускорялась, и узор вновь становился менее видимым, создавая из себя людей и объекты, которые, осознавая себя, давали толчок к созданию всего остального мироздания, которое заключалось в маленькой крутящейся точке в низу живота Геллы. Соскользнув с пальцев и проникнув через её клитор в кровь, она собралась битами информации в её мозгу, заставив девушку распахнуть глаза. Два этих зеркала осветили мир золотым огнем, а возможно сами стали такими, слившись с окружающим миром. Всё было эфиром, древним алхимическим элементом, самосоздающимся золотом – силой, властью над реальностью. И Гелла была частью этого, нет, даже больше! Она была тем катализатором! Все войны, что испытали на себе острова её родной планеты, все слёзы матерей, весь пот отцов человечества слился воедино в одной земной женщине, превратив её в богиню времени, ведь всё уже замерло по её воле в едином моменте на гигантском лайнере в исключительных обстоятельствах. И главная роль у этого вечного спектакля, а возможно, и единственная, была у Геллы, которая, лёжа на спине, наблюдала, как вокруг гостей по всей палубе разливался золото-фиолетовый эфир, дарующий каждому страждущему то, что он хотел – свободу от всего, свободу от обязательств, труда, ответственности. На смену им пришёл экстаз от ощущения совершенности себя, завершенности мира, который раскрыл свой бутон именно в тот момент, когда девушка, обретя зрение тысячи глаз, обратила на него свой взор. Ничто не могло этого нарушить, ничто и никто.

– Я не помешаю? – подошёл к девушке человек.

– Ты… – насмешливо протянула богиня, лежащая на спине, – ну что же ты? Покрывшись фиолетовым туманом, который чуть прикрывал её золотое тело, промурлыкала она: «Иди ко мне». С этими словами она грациозно изогнула спину, расставив ноги. Рисунок, превратившийся в лепестки, ведущие точно к центру мироздания, который должен был слиться с другим проявлением физического мира, началом, чтобы подарить вечное удовольствие новой жизни.

– Мне и тут хорошо, – так же насмешливо ответил человек.

– Ты …