Призма Сердца

– Если бы вы так думали, то сейчас бы пытались поймать своих шаманов вместо молодых ребят, что гибнут в мясорубке на «золотом» острове.

– Вы действительно так думаете?

– Это по крайней мере доказало бы, что вы, хоть частично, но человек.

– Мы ходим вокруг да около. Каждый должен заниматься своим делом, солдат – воевать, Император – править, если всё будет наоборот, то страна, даже такая могущественная, как наша, рухнет в одночасье, поэтому я просто не могу позволить себе кинуться с ружьём в стан неприятеля.

– Это вы верно сказали.

– Ещё бы, ну хоть в чём-то мы согласны…

– Солдат не должен править страной. Империей должен управлять лидер, который будет биться до последней капли крови за жизни своих подданных, осознавая всю ответственность своего поста. А не становиться оловянным солдатиком в руках третьих сил.

– Третьих сил? – не показывая никаких эмоций, спросил Харт – и кого же вы это имеете в виду, мне интересно?

– Я не могу сейчас забросать тебя именами, Харт, – стиснув кулаки, продолжила Гелла, – но невмешательство Конгресса в агрессию Империи по отношению к священной земле «Лилового Трайба» означает только одно. В этом замешан кто-то из их круга, и нельзя исключать возможности…

– Это всё ваши домысли, причём не самые изобретательные. И поверьте мне, если бы я не знал вашего отца, талантливого творца, то подумал бы, что Конгресс спонсирует вашу клевету насчёт небольшой проблемы…

– Клевету о «небольшой» проблеме?! – не выдержав, прокричала Гелла, – да что ты, подонок, можешь знать о войне?!

72. – Гражданочка, ваши документы, – с напускной серьёзностью спросил солдат.

– Джим! – чуть не плача, бросилась на него Гелла.

– Да, да, сколько лет уже прошло? Два, три? Я думал, ты меня и не вспомнишь уже.

– Господи, да я помню тебя, вас, ребята, всех вас! – чуть не плача, прокричала Гелла.

Джими рассмеялся: «Это всё потому, что мы такие красавцы, а? А ты, кстати, тоже ничего. У меня когда есть выход в информационное поле, всегда читаю твои заметки».

– Правда?

– Слово солдата, – отсалютовал мужчина, – среди всех помоев, что пишут о том, что тут – солнечный курорт … Я тут даже комментировать не буду, сама понимаешь.

– ДА, – грустно кивнула журналистка.

– Экипаж № 25, приготовиться! – зазвучал синтезированный голос через громкоговоритель.

– Ну, что, подруга, пора, – попытался приободрить её солдат.

– Пора.

Через несколько минут вертолёт, где уже сидели Гелла, Джим и его взвод, нёсся через ночь в сторону острова Утконоса.

За весь перелёт не было произнесено ни слова, а когда преждевременно включился громкоговоритель, напряжение внутри салона стало практически осязаемым.

– Из-за угрозы воздушного огня со стороны шаманов и применения ими ДЕСТУРКТИВНОЙ МАГИИ, мы сядем на берегу в порте… – дальше никто уже не слушал, это означало лишь одно – боёв сегодня не будет.

Когда вертолёт приземлился в порту, находящемся на юге острова, весь взвод, выйдя на залитую желто-оранжевым огнём площадку, просто взревел от нечеловеческой радости, которая скопилась внутри солдат, и они начали обниматься, биться одетыми на головы касками. Джими же, чуть присев позади Геллы, проскочил между её ног и, резко встав, поднял её на плечах в воздух.

Гелла взвизгнула от неожиданности, слившись голосом с единым потоком радости, что лилась из сердец солдат, стала ночным воздухом, который питал миром души и сердца людей.

Не обращая внимания на подъехавший автобус, который должен был доставить их до здания аэропорта, солдаты с криками радости бросились наперегонки через взлётные площадки с горящими на них огнями, чувствуя как никогда себя живыми. Гелла, наблюдая это всё с высоты почти двухметрового Джима, на котором она сидела, чувствуя, что происходит нечто невероятное – будто бы весь мир переродился, и что они, возможно впервые в жизни, осознали, что это такое – быть живым, бежать через тысячи ночных огней. НЕВАЖНО КУДА, неважно откуда, главное – ощущать биение своего сердца, слышать радостные выкрики людей вокруг себя, вдыхать ночной воздух, который был ценнее всего в этой вселенной, а, скорее всего, во всех возможных плоскостях реальности.

Через кавалькаду времени, мест и событий, что сопровождали их последующие полчаса, весь взвод завалился в местную кафешку, из которой почти тут же эвакуировались почти все постояльцы.

– Это они нас так испугались? – радостно воскликнул один солдат.

– Похоже на то! Ты себя в зеркало видел? – залился смехом Джим, и все остальные ребята вместе с ним.

Гелла тоже смеялась в голос, любая шутка, любой вдох сейчас был на вес золота.

– Мои товарищи! – Джим встал, когда принесли поднос с огромными стаканами, что были до краев залиты бодрящим алкоголем, – вы знаете, я не силён в тостах, речах и подобной чуши, но позвольте мне сказать, – все, включая Геллу, схватили по стакану и встали, чувствуя себя частью единой сущности, которая разделилась на несколько тел и смотрела сама на себя через пары слезящихся от радости глаз. – Я знаю. Знаю, что, возможно, везти так, как нам сегодня, будет далеко не всегда, и однажды, однажды мы встретимся лицом к лицу со смертью, я не буду юлить. Однако, давайте запомним этот вечер, этот момент, когда мы обманули её, когда мы показали этой старой суке, пардон, – Джим подмигнул Гелле, и та тут же ущипнула его за щёку, что повлекло за собой очередной всплеск смеха, – мы показали ей, что мы не её игрушки, а солдаты, люди, чёрт возьми, которым жизнь куда милее!

– Ура!!– хором выкрикнул взвод, и под звон бокалов только что осознавшее себя божество ликовало, плача и смеясь сквозь слёзы тому, что живёт и что есть с кем разделить эту рвущуюся изнутри радость.

Девушки, которые не побоялись остаться в баре, вскоре были вознаграждены танцем, что подарили им солдаты под ритмы музыки, они стали логическим продолжением песни души, что зазвучали из сердец собравшихся воинов. Ночь пролетела незаметно, и под утро, уставшие до смерти, но счастливые солдаты и некоторые девушки, которые решили составить компанию им, уже сидели на пристани, встречая пурпурный рассвет.

Гелла лежала на песке, позволив прохладной морской воде лизать ноги, и с упоением наблюдала за храбрыми бойцами Империи, которые, устроившись на постеленной форме со своими дамами, с увлечением рассказывали о своих военных подвигах.

– Хотел бы я всегда видеть их такими, – присаживаясь рядом, улыбнулся Джим.

– Это… Это бесценно, – посмотрев в глаза командира, улыбнулась Гелла.

– Да, пожалуй. Слушай… Нас, скорее всего, отправят назад, – Джим расстегнул рубашку и снял золотую цепочку с шеи, – и, скорее всего, там наши пути разойдутся.

– Джим, что ты такое…

– Тшшш. Слушай, я не параноик, но знаю, что всякое может произойти, передай это моей жене и сыну, – на ладони его лежал символ веры Империи – золотое колесо с распростёршимся на нём великим алхимиком, – это у меня от матери осталось, и я хочу, чтобы он передался моему сыну. Пусть сохранит его ото всех зол, подобно тому, как Арчибальд защитил нашу свободу много веков назад. Сделаешь это для меня?

Гелла вновь подняла голову, взглянув прямо в глаза, и не было смысла спорить о том, что он останется в живых или давать выход другим пустым речам, достаточно было лишь… – конечно, я передам его, – Гелла сжала в руке золотой круг, – клянусь жизнью.

– Спасибо, – Джим крепко, но вместе с тем со всей нежностью и благодарностью заключил Геллу в объятия.

73. – Нет, это тебе спасибо, – Гелла, чувствуя, как по её лицу текут слёзы всё сильнее, прижимала к себе Джима.

– Всё хорошо, – похлопал её по спине воин.

Девушка чуть отстранилась от солдата и наблюдала, как имперская форма, разделившись на миллионы идеально подходящих друг к другу частичек, превратилась в чудесный переливающийся геометрический рисунок, который, немного сменив радиус своих линий, переформировался в просторное цветастое одеяние старого шамана. Лицо же Джима тоже претерпело изменения. Рисунок, проявившийся на нём, так же слегка поменял свое положение, что нашло отражение в разительной перемене в облике на другом слое реальности, где раса белого человека уступила лиловому оттенку, а возраст подпрыгнул с четырёх десятков до восьми, а возможно ещё и того более.

Гелла подняла голову вверх, наблюдая за тем, как прочерченное паутиной информации небо стали закрывать полупрозрачные тела гигантов, которые, вдыхая эфир в свои лёгкие, на выдохе давали жизнь всему, что их окружало. Окончательно проявившись, деревья так же заполнили всё пространство вокруг девушки симфонией звуков природы, что слились в единую партитуру, ворвавшуюся в тело Геллы. Чтобы войти в контакт с окружающим миром, Гелла, закрыв глаза, всё ещё продолжая, тем не менее, видеть всё вокруг себя, только ещё более ярко и выразительно, издала голосовую вибрацию, что слилась с вошедшей в неё музыкой природы и на выходе превратилась в гигантского золотого Змея-Утконоса, хранителя мира, который его же и породил. Овившись вокруг каждого творения вселенной, этот золотой бог вновь поразил Геллу своей чешуёй, что состояла из триллионов глаз, в каждом из которых рождалась уникальная и неповторимая вселенная. Взглянув в один из таких зрачков, девушка узрела себя и старого шамана, сидящих в декорациях придуманного мира, а затем журналистка поняла, что это были не глаза, а зеркальная чешуя, которая отражала рисунок вселенной, незримый в «обычной» жизни, но тем не менее присутствующий на каждом объекте реальности вне зависимости от его «земных» качеств. Осознав это, девушка посмотрела на своё тело и поняла, что оно, как и всё остальное, – лишь чешуя Великого Змея и она сама является частью потока, этой великой энергетически силы, что и есть весь мир. Вместе с этой мыслью она провалилась внутрь геометрического узора, чтобы вновь воссоздать своё тело, но уже в другом фрагменте тела бога.

74. Маленькое божество, умещающееся на клочке измятого пергамента, слегка покачивалось на дрожащих руках туземца, который под конвоем имперцев миновал охранный пост и постучался в маленькую дверцу деревянного домика.

– Да-да? – раздался знакомый, слегка удивлённый голос с той стороны двери.

Мужчина осторожно толкнул дверь и, чуть наклонившись, заглянул вовнутрь.