Врачебная тайна доктора Штанца

– Конечно, – ответил высокий господин.

– Отлично. Иначе я бы усомнился в необходимости существования вашего нового подразделения в нашем городе и счёл его финансирование военным министерством бесполезной тратой государственных денег.

Так герр Вагнер намекнул на своё недоверие к недавно открытому в их городе подразделению криминальной полиции, учреждённому департаментом внутренних дел Мюнхена, вследствие принятия новой конституции и реорганизации местных администраций.

– Итак, мы вас слушаем.

– Ровно сутки назад, в своём собственном доме, расположенном по Малой улице, были найдены тела мужа и жены семьи Хорьх, – начал свой доклад начальник жандармерии. – На месте работала наша группа, которую возглавил лучший инспектор города Иоахим Леманн. Пока, мотив этого преступления нам не ясен. К сожалению, на обычное ограбление это не похоже. Опрос соседей показал, что незадолго до этого, у них останавливался человек. Приезжий. Он прожил у Хорьхов всего пять дней, а на шестой съехал.

– А как они были убиты? – поинтересовался заместитель главы магистрата Менгер. – А то газета очень мутно и невнятно об этом пишет.

Абелард Вагнер недовольно кхекнул.

– Им разорвали горло, – громко ответил шеф полиции.

По залу пронеслись гул и оханье.

– Тише! – потребовал герр Вагнер. – Каким орудием убийства, мог, по вашему мнению, действовать убийца? – обратился он с очередным вопросом к шефу полиции.

– Не знаю, – ответил герр Штольц, – но их шеи разодраны так, словно это сделал дикий зверь своими клыками, нежели человек каким-то предметом.

По залу вновь пронеслась волна негодования.

– Ну что же, – проговорил, наконец, герр Вагнер, когда гул затих, – прошу вас лично проконтролировать расследование этого дела и не позднее чем через неделю, ко дню нашего следующего заседания, иметь гораздо больше информации об убийстве семьи Хорьх.

– Кстати, – обратился к шефу полиции Адольф Менгер, – а вы узнали, кто был их последним квартиросъёмщиком?

– Конечно, – спокойно ответил герр Штольц, под небольшой гомон присутствующих людей.

– И какого же его имя?

– Это был герр Хенрик Штанц!

В зале моментально воцарилась тишина.

– Хорошо, – сказал Вагнер, нарушив молчание из-за наступившего недоумения у всех. – К сожалению, герр Штанц уже ушёл, поэтому прошу вас в ближайшее время встретиться с ним и как следует расспросить о его последних днях в доме четы Хорьх. А куда он, кстати, переехал сейчас?

– По имеющимся у нас сведениям, герр Штанц купил дом фон Веберов, – с улыбкой иронии ответил шеф полиции, довольный тем, что может показать свою осведомлённость почти обо всём, что происходит в городе.

– Теперь я вижу, что вы не зря тратите деньги из нашего военного бюджета и справляетесь с возложенными на ваше подразделение обязанностями, – похвалил его герр Вагнер, удовлетворившись полученными ответами, и тут же добавил, – будем надеяться, что ваш инспектор во всём разберётся.

Затем, немного помолчав, он встал из-за своего стола и, вытирая со лба пот, громко объявил:

– Позвольте на этом закончить наш сегодняшний рабочий день. Заседание закрыто!

Через несколько минут зал опустел, а от здания резиденции стали отъезжать, один за другим, ожидавшие своих господ экипажи.

5 глава

Фридрих Брудер даже не ожидал такого. Только что он вернулся из бывшего аббатства Святого Андрея, при котором состоял приходским лекарем, а дома его уже поджидал сюрприз в виде приглашения на светский раут, который давал в своём особняке доктор Хенрик Штанц.

Никто толком ещё не знал и не видел этого человека, а о нём уже все говорили. Новость о том, что у них в городе появился доктор, окончивший Пражский университет и вступивший в полемику с самим Адольфом Менгером, разнеслась сразу после собрания в президиуме.

– И чего о нём столько говорят? – пожав плечами, сказал Брудер, откладывая приглашение в сторону и скидывая дорожный плащ обшитый мехом.

– Ты о ком, дорогой? – спросила его жена, которая вошла в гостиную, как только услышала приход мужа.

– Да об этом новом докторе, поселившемся в доме фон Веберов, – ответил ей супруг, направляясь к камину, в котором горел огонь.

– А! Я что-то слышала о нём. Правда совсем немного, – сказала жена, заботливо пододвигая мужу стул, чтобы он мог сесть и как следует отогреться.

Осень в этом году выдалась необычно холодной.

– Вот видишь Марта, даже ты слышала о нём, – заметил Брудер, садясь на стул и протягивая к огню замёрзшие ноги, обутые в старые поношенные башмаки. – А между тем; что этот человек сделал для нашего города? Я пока не слышал ни об одном вылеченном им больном.

– Да ведь он только с месяц, как поселился у нас, – сказала Марта, садясь рядом с мужем на другой стул. – Я так понимаю, ты не собираешься совершать визит вежливости и ответить своим приходом на его приглашение? – спросила она.

– Ах, значит, ты уже прочла приглашение?

– Ну конечно, – ответила Марта, – и даже заказала себе у фрау Диммар новое платье. Ведь мы так редко куда-нибудь выбираемся. Да и неплохо было бы познакомиться с новыми людьми. Кажется, у доктора Штанца есть жена. Вдруг мы подружимся.

– Марта, тебе поменьше нужно ходить на карточные вечера к Генриетте, – сказал ей муж. – Похоже, вы там не только проигрываете состояния своих мужей, но и собираете сплетни со всего города. Насколько мне известно, он живёт один. А главное, я не понимаю, зачем ему такой особняк и откуда у него столько денег, что он смог позволить себе купить его, да ещё нанять туда целый штат слуг.

– Так ты пойдёшь на приём? – не обращая внимания на рассуждения мужа, спросила молодая женщина.

– Ну, разумеется, пойду, дорогая, – улыбнувшись, ответил герр Брудер. – Всё-таки мне тоже хочется познакомиться с новым коллегой. Возможно, он действительно окажется не только интересным собеседником, но и хорошим доктором.

Жена радостно встала со своего стула и, чмокнув мужа в щёку, захлопала в ладоши и, кружась, словно в танце, позвала служанку, которую тут же отправила к фрау Диммар за своим новым платьем.

Чета Брудеров была типичной провинциальной семьёй. Фридрих Брудер приехал из дорфа под Мюнхеном, окончил в университете Вюрцбурга медицинский факультет и остался здесь же, выбрав себе в жёны дочь местного адвоката. И если получению образования и степени бакалавра он был обязан отцу, до самой смерти проработавшему сельским преподавателем, то своим положением и службой – именитому тестю.

Сейчас Фридриху было всего лишь двадцать восемь, а его жене – двадцать. Он был невысоким, с тёмными волосами и острыми чертами лица, молодым интересным мужчиной. Его жена Марта имела миловидное лицо и длинные прямые светлые волосы.

Живя в доме, купленном на деньги отца жены, Брудер всегда чувствовал душевное обременение и из-за этого никогда не мог ощутить себя в нём полноправным хозяином. Лишь только безмерная любовь к собственной жене, и осознание того, что девушка не сможет существовать в более аскетичных условиях, а на свои доходы он мог позволить им лишь снимать дешёвое жильё, заставляли его прятать свою гордыню подальше и продолжать жить именно здесь. Тем более на Родине его ждали лишь могилы родителей и чуть восстановленный после пожара небольшой дом, из которого он ещё в юном возрасте едва спасся со своим отцом. Мать же Брудера навсегда почила задохнувшись от дыма.

Фридрих никогда не мог забыть её почерневшего от копоти лица и открытых стеклянных глаз. И сколько он не пытался её спасти, когда соседи вытащили женщину из огня, ему это так и не удалось. Видно данная детская травма и повлияла на осознанный выбор его настоящей профессии.

На следующий день, на который и был назначен приём, Марта Брудер облачённая в новое платье, скрывшееся под тёплым пальто из-за наступивших на улице холодов, весьма неестественных для этого времени года и наступивших как-то сразу после лета, села со своим мужем в фиакр и поехала к дому доктора Штанца.

Время приёма было назначено на три часа воскресного дня. Немного рановато для обычного раута; но не обсуждать же с хозяином часы своего приезда?

Фиакр остановился на приличном расстоянии от особняка Штанца, так как вся ближайшая округа была уже забита экипажами, которые всё продолжали и продолжали прибывать.

– Боже! – вырвался возглас удивления у Марты Брудер, когда она вышла из фиакра. – Кажется, здесь сегодня действительно собрался весь цвет общества нашего города.

Её муж, Фридрих, был в ни меньшем недоумении. Молодая пара взялась за руки и проследовала к воротам усадьбы пешком. Ещё большее удивление у них вызвал факт отсутствия экипажей на самом дворе особняка, ведь в воротах была раскрыта только калитка.

Сразу же у входа в дом Фридрих встретил больше половины знатных и авторитетных людей города. Он немало этому удивился, так как знал, что пригласивший их доктор Штанц, появился в Вюрцбурге всего лишь чуть больше месяца назад, и как ему удалось собрать столь значительную публику у себя на первом же светском приёме, стало для молодого человека наиглавнейшей загадкой дня.