Алька. Второе пришествие

– Не парься, что бог не делает – к лучшему.

– Это ты к чему? У меня спёрли дублёнку, шапку ондатровую, шарф мохеровый, и это к лучшему?

– Так и будет. Вопрос: дублёнка у тебя болгарская?

– Болгарская.

Это было какое-то dеj? vu, меня стал разбирать смех.

– Вот ты точно соответствуешь стандарту директора бани, а я нет.

– Охренеть, он ещё ржёт, у меня всю одежду попятили, попадос практически на косарь, а ему смешно. Какой стандарт бани, ты о чём?

– Старших надо слушать, номерок с собой таскать. А вообще-то с этой баней пора завязывать, что-то часто здесь вещи переть стали. Не ссы, Серёга, ничего не потеряешь, а может, даже слегка поднимешься.

– Это как?

– У меня здесь год назад, тоже зимой, вещи умыкнули, я путь этот прошёл до конца, всё теперь доподлинно знаю, как и что. Сейчас пойдём к директору, будешь писать заявление, скажешь, что дублёнка у тебя была югославская, шапка норковая, ну шарф мохеровый, но самый дорогой.

– Да пиши не пиши, хрен чего получишь с этой бани.

– Я получил, и ты получишь, и не с этой бани, а с банно-прачечного треста, у них денежки есть. Получишь всё до копеечки. Я, как первоход, всё рассказал, как есть, опыта не было, а теперь ты, имея такого консультанта, всё сделаешь как нужно. Должен же ты получить компенсацию за нанесённые моральные страдания. Ты ж переживаешь?

– А то.

– Ну вот, пошли к директору.

Директор был уже другой, и милиционер тоже, да и такси в этот раз уже искал я, но оформление прошло тем же порядком.

Перед тем как Серёга поехал в товароведческую экспертизу, я рассказал ему, как происходит оценка.

– Ты подготовься перед поездкой, узнай, как дублёнка дорогая выглядит, сколько стоит, также и по остальному барахлу, и главное, прихвати какой-нибудь подарок, конфеты или шоколад, она, я думаю, получше посчитает.

Когда мы в день суда стояли у дверей зала заседаний, к нам подкатил какой-то вёрткий хмырь.

– Ребята, вы по делу о краже?

– Да, а что?

– Я юрист банно-прачечного треста. Буду выступать против вас, но вы имейте в виду, что я против вас ничего не имею, просто защищаю интересы треста.

– Ну что ж, будем иметь вас в виду.

На этот раз всё было по-взрослому, заседание происходило в большом зале, кроме судьи были народные заседатели. Выступил адвокат треста, что-то долго говорил. А вот судья была та же, допросив Серёгу, она наехала на юриста банного:

– Что у вас там происходит в этой бане, у меня скоро половина дел будет только вас касаться. Иск я удовлетворяю полностью, а по поводу вашей конторы вынесу частное определение.

После суда Серёга затащил меня в пельменную, отметить успех – сумма компенсации его перевалила за тысячу, как не отметить! Рассказывал.

– Для экспертизы купил коробку конфет, дорогих, не знал, куда их засунуть и как отдать, опыта мало. Чтобы не бросалось в глаза, взял у жены платок мохеровый большой, якобы для образца, и завернул в него конфеты. На стол его положил, говорю: «Простужен был, поэтому точно такой же у жены взял, укутаться получше». Она глянула, говорит: «Забирайте платок», я платок забрал, конфеты на столе оставил и к выходу. Она мне: «Вы тут забыли», а я повернулся и ей: «Я не забыл». Ну она мне и посчитала, не поскупилась.

После Нового 1989 года поехали на время Мишкиных каникул в «Зори России», в Крым. Купили две путёвки – у Мишки был свой номер, у нас свой. Он познакомился с какой-то девчушкой, и мы видели его только изредка во время обеда или завтрака. Тем не менее мы всё равно оценили преимущества отдыха со взрослым сыном – когда они мотались в Ялту, нам всегда перепадала бутылочка шампанского. А санаторий стал менее пафосным – его передали из российского ведомства в украинское, всё стало хуже – и питание, и обслуживание.

По возвращении ко мне в секцию зашёл Толя Белобеев, сели поговорить.

– Алек, мы тут создаём с ребятами малое предприятие, хотим, чтобы ты стал директором.

– А что за ребята?

– Друг мой, Виктор Романов, наш эмвэтэушный, вместе шестёрку кончали, сейчас на Краснозаводском химзаводе, под Загорском, главный технолог. Серёга Кузинов и его друг Олег Дубопятов, с Э факультета.

– Троих я знаю, нормальные ребята, Виктор наверняка тоже, в принципе, почему нет. Но если вам нужен зицпредседатель, то это не ко мне. А если вы предлагаете мне быть членом команды, то я готов влиться на любой позиции.

– Мы хотим, чтобы ты стал членом команды, так что вливайся директором.

– По рукам, с чего будем начинать?

– Предприятие в Краснозаводске регистрируем, надо в исполком подъехать, представиться.

– Поехали, дорогу покажешь?

Через пару дней я надел костюм, нацепил галстук, и мы с Толей на электричке доехали до Загорска, потом на автобусе до Краснозаводска, и дошли пешочком до исполкома Краснозаводска. Фирма наша называлась «Софтекс», учредителями её являлись исполком, комитет ВЛКСМ завода и ещё пара каких-то организаций, разрешение на открытие давал исполком, куда мы и дотопали.

Какой-то весёлый лысый дедок непритязательного вида, сидящий в конторке, сказал Толяну:

– Ну показывай мне вашего директора.

– Вот он, Рейн Алек Владимирович.

Дедок оглядел меня и произнёс:

– Ну этот похож, а то всё приводите… – Кого приводят, дед не объяснил. Взяв мой паспорт, переписал данные в толстый гроссбух, дал мне расписаться, выдал устав и сказал:

– Удачи, трудитесь.

На следующий день я поехал на Лубянку. Там на улице Дзержинского, на втором этаже маленького особнячка, расположенного рядом со зданием КГБ, была контора, которая изготовляла печати. Предъявив устав и заплатив сто двадцать рублей, я заказал печать, которую получил через неделю. Теперь мы могли заключать договоры, открывать счета в банках. Первый счёт мы открыли в Краснозаводской сберкассе.

Переговорив с ребятами, я предложил привлечь к работе Сашку Чертова как мужика инициативного и с хорошими связями.

Надо было заниматься нашей фирмой, поэтому пришлось отказаться от работы в «Автотексе» и у Гороздина. Ребята в «Автотексе» огорчились моему решению об уходе, но распрощались мы тепло, а Славик психанул. Вообще-то решение уйти от него пришло ко мне ещё до создания «Софтекса», не ушёл только потому, что хотел закончить хотя бы первый этап работ по шубной застёжке – проектирование оснастки. Когда штампы были закончены, я передал чертежи Славику со словами:

– Держи чертежи, на этом наше сотрудничество заканчивается.

Славик чуть не подпрыгнул:

– А куда я их, на х…й, дену!?

– А куда хочешь.