– Не вопрос, а что, у тебя есть выход на крупного банкира?
– Да нет ни хрена, но если мужик серьёзный, то побегаем, найдём денег я думаю.
Вечером следующего дня мы катили на Казанский вокзал на раздолбанной шестёрке Олега с растрескавшимся лобовым стеклом. Видимость была нулевая, но Олег уверенно газовал, мы опаздывали. Знакомый его, полубомжёвого вида, в дырявых трениках, высокомерно поглядывая на нас, интересовался:
– А какие вам двоечки нужны, и сколько?
– Да любые, штук сто для начала, чтобы убедиться, что имеем дело с серьёзным партнёром.
– А двухкассетнички какие?
– А у вас какие есть?
– Да мы любые можем достать, вам какие нужны?
Поговорив так минут десять, мы разбежались, наш vizavi побежал к пригородной электричке, а мы пошли к стоянке. Размышления о несостоявшемся бизнесе навели меня на мысль, которую я изложил по дороге:
– Не, ну мы реально круче.
– Почему?
– Мы как-никак на машине приехали, а он на электричке.
Поржали.
Бочаров собрал совещание, на которое пригласил человек восемь, как я понял, тех, кого он рассчитывал вести в светлое будущее, я попал в счастливое число избранников. Огласил:
– Мы начинаем работать с Тушинским машиностроительным заводом, это, кто не знает, предприятие, которое планер делало для программы «Буран». Заводу выделены средства для внедрения САПРа (систем автоматизированного проектирования) в технологические цепочки. Есть возможность поучаствовать в этой программе, вы должны сформулировать свои предложения через неделю.
Расходились все с разными чувствами, у кого-то были наработки или какие-то мысли, кто-то был в недоумении. Я чувствовал себя уверенно, поскольку знал определённо, что я буду предлагать через неделю. Вечером я позвонил Шамису:
– Мишаня, привет!
– Алек, здорово, как дела?
– Дела, Мишаня, грядут, готовься.
– К чему?
– Ты знаешь, что такое Тушинский машзавод?
– Нет, а должен?
– А как же. Это один из флагманов советской космической отрасли, планер для «Бурана» делал. А мы с тобой будем там внедрять САПР технологии холодной штамповки метизов. Скажите мне, Михаил Давыдович, скажите, глядя мне в глаза: вы, вот лично вы, готовы?
– Обижаете, Алек Владимирович, откуда такое недоверие в голосе? Вы ж знаете, клич пионеров – всегда будь готов. А прививку для поднятия энтузиазма обещают?
– Всенепременно.
– И какой диаметр иглы?
– Тыщонок на пять рассчитываю.
– Когда вставать под знамёна?
– Ждите звуки горна.
Через неделю на совещании, посвящённом работам на Тушинском заводе, на вопрос Бочарова, готов кто-нибудь участвовать в работах, и если да, то каким образом, я с достоинством ответил:
– Готов, будем предлагать САПР технологии холодной объёмной штамповки метизов.
– А у вас есть наработки?
– Да, конечно, я руководил работой по созданию такой САПР.
– Есть люди, наработки?
– Конечно.
Бочаров, обратившись к присутствующим, произнёс:
– Обращаю ваше внимание, вот как надо работать, неделя прошла, а человек уже предлагает готовые наработки.
Такой подлянки от меня явно никто не ждал, кто-то из литейщиков буркнул, глядя исподлобья:
– Конечно, чего ему. У него же никакой общественной нагрузки нет.
Бочаров пропустил эту тираду мимо ушей, а я задумался – как это меня ещё не впрягли в какое-нибудь говно? Размышления привели к простой и ясной мысли – надо коррумпировать шефа. Через пару дней я зашёл к нему в кабинет.
– Юрий Александрович, у меня к вам просьба.
– Какая?
– Не могли бы вы быть консультантом по Чебоксарской теме?
Первая реакция Бочарова была абсолютно здоровой, как у любого нормального человека, которому предлагают пахать, непонятно за какие коврижки.
– Нет, нет, Алек Владимирович, у меня столько загрузки по кафедре, что я по своей теме работать не успеваю.
Стало понятно, что надо брать его в мягких рукавицах.
– Юрий Александрович, так это будет совсем незначительно по времени, может быть, раз в год, от силы два раза, – обсудить ход работ, направление движения. От силы полчаса. Минут сорок.
– Ах так, ну это возможно. И сколько это будет в стоимостном выражении?
– Стандартно, ежемесячно полставки эсэнэса.
– Это невозможно, я уже оформлен по НИСу.