Алеста. Сквозь сны. Рождение хамелеона

– Стойте, я нож не могу найти. Мама меня убьёт.

Мы ещё потратили какое-то время на поиски ножа, но безрезультатно, в конце концов Таня смирилась с неминуемой участью, и мы благополучно вернулись на свою улицу. Гулять не стали, и каждый со своим уловом отправился домой. Вот мы с Ленкой сидели на крыльце и уплетали недозрелые семечки, когда зашёл дядя Паша.

– О, подсолнухи, где взяли?

– На поле ходили, – ответила я.

– На какое?

– Не знаю, Таня довела, – пожала плечами Лена.

– Колхозное имущество, значит, воруем? – рассмеялся дядя Паша и отломил себе половину от одного из подсолнухов.

– Мы не воруем, – протянула я, – там же их много.

– Много-то много, но хорошо, что вас не поймали, а то поддали бы за такие проделки, – резюмировал дядя, съел пару недозрелых семечек и ушёл в дом, оставив нас размышлять о произошедшем самостоятельно. Мы с Леной молчали. Не знаю, какого эффекта хотел добиться дядя Паша, и не знаю, какие выводы сделала Лена, но меня стала мучать совесть, после этого я решила, что больше не пойду на поле воровать что-либо.

В том же году дядю Пашу с Димой снова оставили с нами, и они явно хотели куда-то уйти. Не знаю, как это пришло им в голову, но вошёл дядя Паша и сообщил:

– Так, играем в захват заложников, садитесь на стул, а мы вас привяжем, ваша задача освободиться.

– Только не туго, – потребовала Лена.

– Хорошо, – согласился Дима.

Они привязали нас к стульям и куда-то ушли. Я отвязалась, Ленка тоже, и к их возвращению мы уже скакали по дому.

– Отвязались?! – с каким-то восторгом и гордостью порадовался дядя Паша.

– Молодцы, – похвалил Димка.

– А можно ещё раз? – спросила я.

– Ну давай, – пожал плечами дядя и привязал меня ещё раз. Потом привязал Дима, в конце концов дядя заявил:

– Так, всё, Алька, надоело, я больше узлов не знаю. Топайте на улицу.

Я вздохнула, но поняла, что спорить бесполезно, и мы с Леной ушли гулять. А где-то через неделю дядя Паша, весело хихикая, предложил мне:

– Алька, давай снова в заложников? Только сложнее будет.

– Да, я согласна.

После этого дядя Паша пристегнул меня наручниками к батарее, не знаю, где он их взял, и ушёл в магазин. Понятно, что «развязаться» я не смогла, хотя честно пыталась вывернуться, но из этого тоже ничего не вышло, по возвращении дядя спросил:

– Что? Нет? А я думал, ты меня удивишь, – отстегнул и продолжил: – Пойдём, научу вскрывать, тащи скрепку.

Я отыскала скрепку, и дядя показал мне, как вскрываются наручники, я быстро освоила навык, но у меня возникли вопросы:

– А где мне взять скрепку?

– Ну ты же девочка, у вас там шпильки разные есть.

– А, да, точно, – согласилась я.

В городе происходили изменения. Где-то во втором классе я предпочла пению и ритмике художественную школу, была успешно принята в подготовительный класс. Где-то в тот же год я потихоньку стала бороться со своими страхами. Наш детский сад, в котором теперь находилась ещё и школа для начальных классов, был огорожен кирпичным забором, мы регулярно лазили по нему, но я всегда старалась за что-то держаться, а в тот день решила, что пора завязывать. Ну упаду, ну сколько здесь? Я отпустила руки и выпрямилась, сначала было страшно, но потом страх ушёл и появился азарт. Я стала пробегать не только по широким кирпичным заборам, но и по железным решёткам между ними. Потом мы с девочками на спор крутились на перекладине назад, вперёд могли все, а вот назад единицы, и я была в их числе. И в одну из ночей, когда снова падала, поняла, что меня больше не пугает это ощущение, мне оно нравится, я прямо во сне представила крылья и почувствовала, как парю на них в воздухе. Я проснулась, но в этот раз осталась на кровати и никакого страха от этого пробуждения не было, наоборот, мне было жутко обидно, что всё закончилось, и я хотела назад. Так стало происходить и с другими снами, не сразу, постепенно, но я стала как-то понимать, что всё, что происходит, нереально, и сама стала менять сюжет. После того как я становилась автором истории, немного дольше находилась во сне, чем в тот первый раз, но потом всё равно просыпалась. Иногда после того, как реальность вырвала меня из интересного и в тот момент уже безопасного мира, я лежала и представляла, а что же будет дальше. Ведь не интересно видеть историю без логичного завершения. К чудовищам я привыкла, мне стало даже интересно. Их смертоносная красота завораживала, пару раз я видела моменты их охоты во сне. Я не признавалась себе, но мне нравилось наблюдать за тем, как хищник всего несколькими движениями убивает свою жертву, не оставляя ей никаких возможностей сбежать от своей участи.

В Новожилкино дядя Паша откопал где-то велосипед с рамкой. Ездить на нём было не просто, но очень хотелось, я долго и упорно училась. Ленка боялась, а я падала, обдирала коленки, но снова пробовала, в конце концов научилась ездить на нём, просунув ногу под рамой, а потом стала перекидывать и через неё, несмотря на то, что до земли доставала, только слегка наклонив велосипед вбок, а тормоза на нём не работали. Скорость моего перемещения увеличилась, и я с радостью стала соглашаться сходить в магазин, несмотря на то что он находился на горе и поначалу ехала я только малую часть пути, потому как в гору мне приходилось свой транспорт затаскивать на себе, а съезжать с первой, самой крутой части я без тормозов побаивалась. Но спустя некоторое время я решилась попробовать и, поехав, ощутила это легкое и приятное щекочущее и бодрящее чувство опасности, моё сердце забилось чаще, и реакции обострились, я успешно слетела с горы по асфальту на казавшейся тогда огромной скорости. Педали крутить не нужно было, ну а тормозов просто не было, я тогда решила, что если что, буду рулить на чей-нибудь участок, вдоль дороги росла высокая трава и мне она казалась приемлемой подушкой в случае непредвиденной ситуации. Так с каждым днём я становилась увереннее, а иногда была и слишком самоуверенна. В один из прекрасных солнечных дней конца лета мы вместе с Таней отправились кататься. Проехали по соседним окрестностям, съездили в сторону магазина, а потом решили вернуться домой по новому маршруту. Проехали по параллельной от нашей улице, но находящейся выше, и упёрлись в очень крутой неасфальтированный спуск, стоял выбор: либо возвращаться назад, либо спускаться, вот только спуститься, наверное, стоило пешком.

– Пешком спустимся? – спросила Таня.

– А может, съедем? – с вызовом задала встречный вопрос я.

– Ты смотри, у меня-то маленький велик и с тормозами, а твой огромный, и сама знаешь, что тормозить тебе нечем.

– Поехали, мне кажется, всё получится, – решилась я, но в этот момент перед глазами возникла моя старая знакомая искра, которая давно не появлялась. Она явно протестовала, но я лишь отмахнулась, перекинула ногу через перекладину и поехала. Уже метров через тридцать я осознала свою ошибку, поверхность была слишком неровной, сильные толчки сначала выбили педали из-под моих ног, я держалась как могла, но под конец спуска мои руки не справились и руль я тоже потеряла. На скорости велосипед повалило набок, амортизировать я могла только рукой и коленкой, думаю, не нужно объяснять, что им опять сильно досталось. Вообще что-что, а группироваться во время падения я за время своего беспокойного детства научилась весьма неплохо. Велосипед отлетел на несколько метров. И пока я осознавала, не сломаны ли кости, рядом грохнулась Таня. Ей и вправду досталось меньше, она отряхнулась и посмотрела на меня:

– Ты как?

– Да цела вроде, – отмахнулась я, – а ты?

– Ну мне-то проще, я видела, как ты грохнулась, точно всё в порядке?

– Да вроде, но обработать надо, – из ссадин на моей ладони и коленке сочилась кровь, – поехали домой.

– Поехали.

По дороге до дома я размышляла, а стоило ли так успешно учиться блокировать чувство страха, моя чрезмерная смелось стала уже отдавать глупостью. Дома меня встретил дядя Паша, забрал у меня велосипед и скомандовал:

– В дом иди, – отвёз мой транспорт на место, потом зашёл в дом и достал мне аптечку. – Кости целы?

– Да вроде да.

– Тогда на, обрабатывай, – дядя поставил передо мной аптечку, – ты где так навернулась?

– С горы съехала, а там кочки.

– Ты головой-то думай, – Паша слегка постучал кулаком мне по макушке, – хорошо, что только ссадины.

Я не стала спорить, как положено, намотала кусочек ватки на спичку, обмакнула в зелёнку и стала обрабатывать место вокруг раны, дядя долго и внимательно наблюдал за этим, потом попросил:

– Дай я?

Я отдала ему баночку с зелёнкой и палочку, он взял её у меня, а затем просто вылил часть содержимого из банки с зелёнкой мне на ладонь. Жутко защипало.

– А! Ты что делаешь?

– Ну а что ты ерундой какой-то занимаешься? Давай ногу.