Алеста. Сквозь сны. Рождение хамелеона

Мы, повесив голову, вылазили из воды, а потом весело строили песочные замки или закапывали папу, мама себя закапывать не разрешала, а ещё мы любили перебирать камешки, но за ними нужно было пройти чуть-чуть подальше, и одних нас не отпускали, в те дни, когда это удавалось, и тащили самые красивые домой, куда они потом исчезали, я не помню. В нашем огороде и ближайших лесах всегда было полно разных ягод, не хватало их только в начале лета, потому мы объедали ещё не дозревшую красную смородину и лиственницу, нам очень нравилось в этом уголке нашего земного шарика.

Первое время было даже электричество, по часам, обычно эти часы совпадали с сериалами, и бабушка с подругами усаживалась перед телевизором. Мне было неинтересно, всё время мы с сестрой проводили на улице. В первое же лето я приехала с бабой Валей раньше, лед на реке ещё не растаял, хотя, по правде сказать, жара стояла тридцатиградусная. Да и в целом климат этой местности отличался некоторыми особенностями, утром на траве часто образовывался иней, а днем иногда невозможно было выйти на улицу, так жарко светило солнце. Поэтому бабушка слушала по радио прогнозы и закрывала тыквы с кабачками на ночь какими-то тазами. Сестру привезли позднее, и первый вопрос, который она мне задала, звучал примерно так:

– Ты уже подружилась с кем-нибудь?

Вот тут я задумалась, ведь мне и так было неплохо, я играла где-то в своем мире. Однако почему бы и нет? Сестра продолжала:

– Вон там девочка у речки, пошли познакомимся.

– Давай, – согласилась я, и мы направились к речке.

– Привет, – начала сестра, – давай познакомимся?

– Давай, – согласилась девочка.

– Я Лена, это Алеста.

– Я Олеся.

– Приятно познакомиться, – сказала я.

– И мне тоже.

– Мы вот тут живём, – показала пальцем Лена, – а ты где?

– А я вон там, – показала Олеся в другую сторону, но и её дом было видно.

– А ты тоже на лето?

– Нет, я здесь всё время живу, – ответила Лене Олеся.

– Здорово, – согласилась Лена, – а мы на лето. А ты что делаешь?

– Рыбу котам в банку ловлю.

– Можно с тобой?

– Да, конечно.

Мы дружно наловили рыбы, Олеся росла с двумя братьями, мы тоже рассказали, что у нас есть брат. Потом вместе отнесли рыбу котам.

– А пойдёте на речку? – спросила Олеся.

– Не знаю, надо у бабушки спросить, если отпустит, – ответила я.

– Да отпустит, – уверенно заявила Ленка, – пойдём спрашивать.

– Сейчас я тогда купальник надену, – на бегу прокричала Олеся и скрылась за воротами. Мы дождались и все втроём направились к бабушке, правда, у калитки Олеся остановилась.

– Ты что стоишь? – спросила Лена.

– А к вам можно?

– Да, можешь вообще заходить, не спрашивать, а то мы на том конце участка тебя не услышим.

Мы нашли бабулю, она опять полола грядки.

– Баба, можно мы на речку пойдём?

– Одни? – удивилась бабушка.

– Нет, с Олесей.

Бабуля наконец оторвалась от грядок и посмотрела в нашу сторону.

– Здравствуйте, – засмущалась Олеся.

– Добрый-добрый, – поздоровалась бабушка, – так там глубоко, мало ли что…

– Мы не на сам Китой пойдём, – сообщила Олеся, – там мне максимум по грудь.

– Ну ладно, идите, – согласилась бабушка, и мы первый раз отправились на речку без сопровождения взрослых.

Потом Олеся познакомила нас с остальными, так началось наше общение с местными ребятами. В конце концов именно с Олесей мы стали играть не так много, оказалось, что на неё взваливают очень много домашней работы и погулять времени остаётся мало. Мы играли со всеми, играли у нас, играли за пределами участка, мама просила бабушку отпускать нас. Даже ходили в ближайший лес за грибами и ягодами, правда, местные девчонки набирали раза в три больше нас, но мы не сильно расстраивались, у них опыта явно было больше. Именно в этот период я поняла особенность свечения сестры.

Мы были разные, семьи у всех тоже были разные. Я не буду перечислять особенности и имена всех, с кем мы общались, это будет долгим и неинтересным рассказом. С местными у нас не возникало никаких особенных проблем и разногласий, возникали они в основном с детьми, приезжавшими на лето, как и мы. Так было и в этот раз.

Девочку звали Викторией, Викой. Она не успевала за нами и постоянно плакала из-за этого. Я чувствовала её состояние, но всё равно не понимала, почему мы должны это терпеть. Откровенно говоря, от её капризов устали все, и в момент очередного срыва Лена не выдержала, свечение её потемнело: «Чтоб ты провалилась!» – ругнулась Ленка. Я не до конца уверена, что правильно уловила суть произошедшего, пространство вокруг Вики зашаталось, она, конечно, этого не заметила. Зато точно почувствовала падение в ледяную реку с проломившегося под ней мостика, река Манька здесь была неглубокая, но Вика заплакала и убежала домой.

– Язык у тебя поганый, Ленка, – пробормотала Катя, одна из местных девчонок, с которой мы довольно часто гуляли вместе. Откровенно говоря, мы все были в некотором смятении от такого разворота ситуации. Несмотря на то что мы немного переживали за Вику, я чувствовала это, никто за ней не пошел, глубоко вздохнули и спокойно продолжили играть. Мы потихоньку переставали звать Вику на улицу, она всё реже выходила и сама, а потом они уехали. Так бывало достаточно часто, в дома заезжали семьи, а на следующее лето уезжали – насовсем. Редко кто оставался надолго, без электричества, водопровода, канализации и прочих благ цивилизации. У местных выбора не было, кто побогаче – заводили себе электростанции. Подобное изменение пространства я замечала ещё несколько раз, оно сильно сказывалось на тех, кто причинял неудобства Ленке. В этот момент её свечение всегда темнело, но оно темнело и у других детей, хочу уточнить, что я вообще никогда не встречала темных детей. Они темнели на какие-то доли секунд, иногда минуты, в моменты злости или обиды, наверное, а потом опять становились светлыми. Быть может, если бы люди вокруг оказались глубоко верующими, добром бы не закончилось, но в том уголке нашей необъятной родины гадалок и ведьм было больше, и многие воспринимали такие происшествия как данность. Ходили к бабушкам за травами, лечили у них сотрясения и испуг, просили сделать заговор или погадать на суженого. Взрослые светились по-разному, они были и светлыми, и темными, были даже какими-то тусклыми, что ли, я тогда не знала, что это значит. Помню милого старичка, мы вместе с бабушкой приходили к ним с женой в гости на сериалы, понятно, что долго сидеть перед телевизором с плачущими людьми на экране нас было не заставить, мы лазили по двору. Этот старичок называл Ленку каким-то смешным именем из этих сериалов. Ну конечно, она была чернобровая, с густыми волнистыми волосами и зелеными глазами. Мне прозвищ не доставалось, внешне я была вполне обычным ребенком, даже то красное пятно на лбу давно исчезло и проявлялось, только когда я сильно плакала или злилась. Потом от старичка уехала жена, он стал темнеть, потом потускнел, а потом повесился в этом же домике. Я не понимала, почему так произошло, пробовала поговорить с бабулей, но она от меня только отмахивалась, мол, вырастешь, сама всё поймешь. Как-то бабуля взяла на лето местную собаку, а я захотела посмотреть ей в глаза, мне же говорили этого не делать. Собака сначала никак не реагировала, но потом громко залаяла и попыталась меня укусить, а я испугалась. С тех пор стала обходить этих животных стороной.

Несмотря на отсутствие электричества и прочих неудобств, в поселке были школа и библиотека. На одном из утренников для детей я познакомилась с прекрасной женщиной, Анастасией Геннадьевной, поселковым библиотекарем. Она очень любила детей и постоянно стремилась организовать наш досуг, в библиотеке показывали мультики и даже проходили дискотеки. Она с улыбкой зарегистрировала меня и выдала карточку, с тех пор у нас не было проблем с материалами для чтения. А читала я запойно, наверное, у каждого человека есть своя зависимость. Моя – книга, как только освоила это занятие, оторвать меня было практически невозможно. С книгой я теряю связь с реальностью, моё воображение переносит в космос или в мир, где живы магия и драконы. Я осознала, насколько яркие картины рисует моё воображение давно, вернемся ненадолго назад в городскую квартиру, и вот я читаю книгу, а сходив на кухню за стаканом воды, возвращаюсь не к печатному изданию, а к телевизору, переключаю каналы и не понимаю, как мог так быстро закончиться фильм, там же всё в самом разгаре. Минут через пять я осознала, что это был совсем не фильм… Поэтому в деревне книга заменяла для меня тот самый пресловутый телевизор. Я читала по вечерам для сестры и бабушки, они засыпали, а я продолжала читать. Как я не потеряла зрение, не знаю, ведь единственным источником света для меня была наша старая керосиновая лампа. На следующий день мне приходилось возвращаться на несколько глав или сказок назад, потому как мои слушатели четко помнили, на каком моменте заснули, я немного злилась, но не могла им отказать. В целом отсутствие родителей я переносила нормально, а вот Ленку мне было жаль, она каждый вечер пятницы и утро субботы усаживалась на столбик у ворот и ждала, когда приедут родители, они приезжали каждую неделю. Но иногда они пропускали выходные, наверное, у них были на то причины, Ленка расстраивалась и плакала, я, как могла, успокаивала её, зато как она сияла, когда родители наконец приезжали. Я, наверное, так и не умею. Вот как-то так проходили дни в одном из чудеснейших уголков планеты, а мы росли.

В конце лета нас, как обычно, отправили на пару недель к бабе Лене, и там произошло одно не совсем обычное событие, а может, мне просто показалось? Я вообще стала задумываться, всё ли со мной в порядке, на самом деле всё это происходит или это моё вышедшее из-под контроля воображение? В тот раз мы гуляли втроём: я, Лена и Таня. Накатались на самодельных качелях, объели горох с грядки и сидели, скучали.

– Может, на ранетку пойдём? – спросила я.

– Мы там вчера уже были, что-то не хочется, – скучно ответила Таня.

– Ну тогда предлагай что-нибудь другое, – немного возмутилась я.

– Не знаю, Лен, давай ты предлагай.

– Может, в центр пойдём? – предложила Лена.

– А там что делать? Просто гулять? – спросила я, но мои рассуждения оборвала Таня.

– Нет, нас туда не отпустят.