Работорговцы

И Кингстон – грязный Кингстон, знойный Кингстон, нездоровый Кингстон – готовился разбогатеть на торговле людьми.

II

Фердинанд Хафнер очень быстро доказал, что его репутация эффективного и предприимчивого банкира заслужена. Как только его голубые глаза остановились на огромном количестве серебряных слитков, нагромождённых на песке, он взял один из них, взвесил в руке и, едва кивнув своей круглой, лысой и всегда блестящей головой, спросил, обернувшись к Селесте:

– Где вы хотите получить свои деньги?

– Во Франции, Англии, Голландии и Португалии, – был её быстрый и уверенный ответ.

– Я не сотрудничаю с португальскими банкирами, – заметил он. – Но могу разместить для вас хорошую сумму в Бразилии.

– Согласна.

– Мне придётся применить цену, которая действовала до землетрясения, плюс четыре процента комиссии.

– Меня это устраивает, при условии, что вы возьмёте серебро на себя прямо сейчас. Я не могу дольше задерживать солдат полковника.

– Дайте мне час.

До истечения назначенного срока оставалось пять минут, когда он появился, сопровождаемый тремя тяжёлыми повозками в сопровождении дюжины вооружённых людей. Он принёс с собой письменные принадлежности и печать с сургучом. После тщательного подсчета слитков он выдал расписку на двести сорок шесть из них.

Остальное по праву принадлежало английской короне, поэтому солдаты остались при своих обязанностях под его исключительной ответственностью.

Затем энергичный банкир попросил три дня для оформления векселей, должным образом заверенных компетентными властями, но перед прощанием подчеркнул с предельной вежливостью:

– Если есть что-то ещё, в чём я могу быть вам полезен, не стесняйтесь просить.

– Есть, – ответила Селеста. – Возможно, вы знаете кого-то, кто сможет разыскать преступника, пережившего катастрофу. Его зовут Жоао…

Тот прервал её, подняв руку.

– Предпочитаю не знать подробностей, – сказал он. – Но я знаю этого человека. Я пришлю его к вам этой же ночью. Где вас найти?

– В моём доме у Белых Лошадей, меньше чем в часе пути по прибрежной дороге.

– Он будет там!

Действительно, едва стемнело, как мужчина с выдающимся подбородком, густой рыжей бородой и мрачным видом, одетый с неожиданной элегантностью, остановил свою чёрную кобылу у входа в красивый дом на пляже и спросил, не решаясь спешиться:

– Сеньорита Селеста Эредиа?

– Это я.

– Меня зовут Гаспар Ройтер, меня прислал сеньор Хафнер.

– Войдёте?

– Не нужно. Кого вы ищете?

– Португальского моряка по имени Жоао Оливейра, более известного как капитан Тирадентес. Насколько мне известно, он ранен в руку и очень опасен.

– Вам нужен он живым или мёртвым?

– Предпочтительно живым. Мне нужно задать ему несколько вопросов.

– Это будет стоить вам пятьдесят фунтов.

– Если подождёте минуту, я их принесу.

– Не утруждайтесь, – был сухой ответ. – Я беру деньги только за выполненную работу. Доброй ночи!

Он слегка ударил по бокам своей лошади и исчез в ночи, как будто его и не было.

Спустя несколько минут из-за деревьев появился Мигель Эредиа и, облокотившись на забор рядом с дочерью, спросил:

– Думаешь, мы поступаем правильно? Месть ещё никогда не возвращала жизнь никому.

– Месть – это удовольствие, а удовольствия обычно служат только для того, чтобы доставлять удовольствие. Если этот мерзавец отрубил голову Лукасe Кастаньо и тридцати с лишним людям, которых ценил Себастьян, он заслуживает смерти.

– Они были пиратами и знали, на что шли.

– В Порт-Ройяле даже пираты уважали законы, и, если они их соблюдали, имели право чувствовать себя в безопасности.

– Но судить его должна власть.

Дочь долго не отвечала, но затем повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

– Прими как данность, что отныне не существует другого закона, кроме моего. Если ты готов идти за мной, тебе придётся принять это, не задавая вопросов. В противном случае ещё не поздно остаться в стороне.

– Я и представить не мог, что ты можешь так со мной говорить, – ответил он с болью.

– Я тоже, но теперь я такая, – спокойно ответила девушка. – Имей в виду, что если мы решим бороться с торговцами рабами, мы столкнёмся с самыми могущественными людьми нашего времени, и поэтому нам придётся действовать вне закона, так как законы, которые защищают эту торговлю, очевидно несправедливы. Либо мы будем действовать так, либо ничего не добьёмся.

– Единственное, чего мы добьёмся, – это виселицы.

– У тебя ещё есть шанс этого избежать.

– Ты же знаешь, что нет. Если это твоё решение, я его приму. Какой другой путь мне выбрать в моём возрасте?

– Спокойствие и уединение здесь. Это прекрасное место.

– Зная, что ты подвергаешь себя опасности в этих божьих морях…? Какая глупость! Я всегда буду рядом с тобой, даже если не согласен с твоими методами.

Они больше не говорили об этом до тех пор, пока три дня спустя не узнали, что огромный и роскошный галеон ухоженного и обаятельного Лорана де Граафа бросил якорь в центре бухты Порт-Ройяла, и капитан, как и вся команда, был потрясён, обнаружив, что на месте самого красивого и оживлённого города, который они знали, теперь возвышалась лишь куча руин.

Его некогда гордое и сверкающее судно теперь выглядело разбитым, грязным и обожжённым, паруса были разорваны, бизань-мачта сломана, а корпус пробит в сотне мест. Несчастная попытка нападения на Маракайбо принесла лишь унизительное поражение и более десятка погибших.

Как будто этого было недостаточно, вскоре на борт поднялся полковник Джеймс Бьюкенен, который сухо сообщил обескураженному голландцу, что у него есть шесть дней, чтобы сдать пиратский флаг и подписать документ о прекращении своей «преступной» деятельности на всю жизнь, иначе ему придётся навсегда покинуть Ямайку.