Назад дороги нет. Часть 1

Дико хохоча, она подвергла юношу самому ужасному испытанию из всех возможных – начала щекотать его за бока. С самого детства Калеб до безумия боялся щекотки, он даже объяснить этого не мог, но для него это было даже похуже чем, например, разбить свой единственный фотоаппарат, зная, что на новый денег не будет.

Он задергался под пташкой и громко завопил:

– Помогите! Так не честно!

Но Эмма была беспощадна и не желала останавливаться. Калеб всегда подозревал, что глубокого внутри нее жил маленький вредный садист. Он вдруг потянулся, схватил ее за лодыжку и с силой дернул со своей спины, отчего она охнула и свалилась на пол, продолжая звонко смеяться. Ее светло-рыжие волосы полностью растрепались, щеки мило порозовели, а лицо сияло весельем и беззаботностью, и со стороны она казалась невероятно очаровательной. Калеб с улыбкой на нее посмотрел и, недолго думая, приземлился на пол, рядом с подругой, легонько толкнул ее локтем в бок и тоже засмеялся, а Эмма сразу же поспешила ущипнуть его за щеку. Так они и продолжали толкать друг друга, щипать и смеяться, пока через пару минут окончательно не успокоились.

Фредди и Майк смотрели на них с широкими довольными улыбками, в то время как старушка Рейчел от долгого смеха схватилась одной рукой за бок, из глаз у неё катились слезы, которые она вытирала носовым платком.

– Давненько я так не смеялася! – сказала она наконец, с теплотой глядя на Эмму и Калеба.

А юноша, взглянув на нее, вдруг подумал, что не зря он все же решился и пришел домой к Беннетам. Видеть родные радостные лица Эммы, близнецов и Рейчел для него стоили дороже любых денег.

Они в впятером настолько сильно увлеклись своим весельем, что даже не заметили, как домой вернулся еще один Беннет, пока Эван громко не прокашлялся, привлекая все внимание на себя. Он стоял прямо в дверях гостиной, слегка наклонив вихрастую рыжую голову, скрестил на груди худые руки, жевал жвачку и насмешливо улыбался.

В отличии от остальных своих братьев и отца, которые  являлись невысокими и коренастыми и имели крепкое сбитое телосложение, Эван был высокий и тощий четырнадцатилетний мальчишка, и даже  волосы его были намного светлее чем у остального семейства и имели скорее золотистый оттенок, но в остальном он был такой же весельчак и хитрюга, как и все Беннеты,

– Привет, Калеб! – воскликнул он, в три шага преодолел между ними расстояние и, протянув руку, помог Калебу подняться с пола, проигнорировав при этом Эмму, которая недовольно заворчала и, вскочив, отвесила младшему брату подзатыльник.

Фредди и Майк, покосившись друг на друга, захихикали над ним, и Эван, пока не видела мать показал им средний палец. Он так сильно скучал по шуточному противостоянию, которое вели между собой близнецы и Эван. Они с Эммой даже как-то устраивали пари о том, кто кого сделает. Выиграл естественно Калеб. Фредди и Майк, его верные ученики и последователи, никогда его не подводили.

Юноша уселся на диванчик, поправляя указательным пальцем немного съехавшие по носу очки, по бокам от него тут же устроились Эмма и Эван, близнецы же о чем-то зашептались в уголке, наверняка придумывали новую шалость, а Рейчел двинулась на кухню, скоро должен был приехать их старший с Джоном сын Харви, и в ожидании она решила что-то приготовить.

– Ну рассказывай! – Эван толкнул Калеба в плечо и подвинулся к нему поближе. Голубые глаза мальчишки любопытно заблестели. – Как у тя’ дела? Как с Пташками? Тя’ щё не окрутили?

Калеб фыркнул и закатил глаза, покачивая головой.

– Нет такой пташки, которая сможет меня окрутить! – с неимоверным чувством собственного достоинства произнес он.

Юноша и в самом деле, считал, что был не создан для отношений и любви. Да и есть ли она вообще, эта любовь? Привязанность – да. Страсть – однозначно. А любовь… Возможно для таких романтиков как Эмма и Ричи, но он слишком ценил свою свободу, и собирался оставаться вечно молодым.

Калеб взглянул на Эвана, подвигал бровями и хитро улыбнулся

– Я недавно познакомился с одной милой девушкой с такими большими…

Он многозначительно замолчал, руками изобразил плавные изгибы крошки Гретты, очаровательной брюнетки, с которой он хорошо повеселился на прошлых выходных, и Эван, глядя на него, заливисто рассмеялся.

– Калеб!!! – крикнула Эмма, толкнув его локтем в бок.

Лицо ее приняло возмущенное выражение, вздернутый носик смешно наморщился, и юноша, не удержавшись, щелкнул по нему пальцами, вызвав недовольное фырканье девушки. Она скрестила руки на груди, затем демонстративно повернулась к нему спиной. Рейчел же, услышав шум, выглянула из кухни и с легким укором покачала головой.

– Ты совсем не меняешься, Калеб, – сказала она строго, но с некой теплотой в голосе.

Калеб, продолжая молчать, посмотрел на нее, затем перевел взгляд на Эмму, и окинул взглядом веселившихся от всей этой ситуации близнецов и Эвана. Он не мог не наслаждаться тем эффектом, который произвел на Беннетов. Улыбка на его лице стала шире.

– Я хотел сказать, с большими глазами, – довольно произнес он, вызывая новый взрыв хохота у мальчишек и плохо скрываемую улыбку у старушки Рейчел. Она махнула на него рукой, словно говоря: «Все с тобой понятно», и вернулась обратно на кухню, только одна Эмма не собиралась менять гнев на милость.

– Ну да, конечно, – буркнула она недовольно, все также продолжая сидеть к нему спиной.

Калеб дернул её рыжий локон, но она не повернулась, лишь раздраженно дернула плечом. Тогда, он поглядел на мальчишек, подмигнул им и нарочито громко дразнящим тоном произнес:

– И вообще, женщины, не лезьте в мужские дела! Правильно я говорю, парни?

– Да, да! – в один голос закричали близнецы, сияя улыбками, а Эван согласно покивал вихрастой головой, и выдул огромный розовый пузырь из жвачки, которую жевал.

– Дайте пять, – Калеб невозмутимо протянул им выставленную вверх ладонь, краем глаза наблюдая за своей пташкой. Глаза ее гневно засверкали, брови сошлись на переносице, щеки слегка порозовели, как и всегда, когда она злилась.

– Ну сё! – воскликнула Эмма, поворачиваясь. С громким шлепком, она ударила юношу по его ладони. – Ты доерипенился!

Она навалилась на него, от чего вдвоем они едва не спихнули вовремя вскочившего Эвана на пол, ущипнула Калеба за сосок, и он громко взвыл, чем вызвал злорадный смех Эммы и хихиканье мальчишек. Между ними завязалась новая дружеская потасовка, утихомирить которую смогла только Рейчел, когда вернулась из кухни, остановилась в центре комнаты и, уперев руки в бока, рассерженно прокричала:

– Что вы здеся устроили? Не пора ли сё ж успокоиться? Харви с Полли вот-вот придут с минуты на минуту! А вы ведете себя как дети малые!

И действительно, стоило ей это только сказать, как раздался звонок в дверь. Старушка Рейчел недовольно запричитала что-то о том, какие у нее безответственные дети, все, кроме умницы Харви. Раздосадовано покачивая головой, она заспешила открывать, а Калеб с Эммой, раскрасневшиеся и растрепанные, переглянулись и весело друг другу улыбнулись.

Харви Беннет, или как за глаза называл его Калеб «дубиноголовый», являлся старшим из детей Джона и Рейчел, и отношения у них с Калебом с самого начала были довольно-таки прохладными. Юноша не мог забыть ту нудную лекцию о том, как это безответственно и неправильно, впустить в дом без их одобрения грязного беспризорника, которую Харви прочел Джону, когда тот только привел Калеба.  Как будто это было вчера, юноша  помнил его слова, чувствовал, как от них в груди вскипает раздражение, а в тот момент, когда он притаился у двери комнаты Джона с Рейчел и специально подслушал,  была еще и паника, что его отправят обратно на улицу, и ОНИ найдут его.

«Ты только представь, папа, вдруг он нас обворует? – говорил тогда Харви раздраженным занудным тоном. — А у вас с мамой и так ни на что не хватает денег! И еще, сколько времени он провел на улице, ты подумал? Может быть он чем-нибудь болен и заразит Фреда с Майклом? Они ведь еще совсем маленькие! Мне кажется, его нужно отвезти туда же где ты его нашел или вообще сдать полиции!»

Калеб, услышав его слова, безумно перепугался.

«Если приедет полиция, – подумал он, – то меня точно отправят к ним, а если меня отправят к «Ним…»

Он украдкой, стараясь не шуметь, уже вытащил из куртки Джона, висевшей в прихожей, бумажник, но его остановила Эмма, замершая в дверях их комнаты, и наблюдавшая за ним все это время через щелку.

– Что эт’ ты делаешь? – спросила она его подозрительным тоном, и этим своим вопросом не дала ему уйти.

Он оторопело замер, смотря на нее: щуплую рыжую девчонку в широкой мальчишеской пижаме, словно увидел перед собою настоящее привидение. А через минуту, когда он справился с удивлением и уже было собрался бежать,  уверенный, что она его не догонит, из другой комнаты вышел Джон, взял его за плечо крепкой мозолистой ладонью  и сообщил, что Калеб остается с ними, кто бы что ему не говорил. Юноша не представлял даже, что бы с ним случилось, если бы не Пташка. Наверняка, он торчал где-нибудь в трущобах, или его нашел кто ни будь из «НИХ», что было бы еще хуже.

Харви к тому же, по мнению Калеба, являлся настоящим скучным педантом, и долгий разговор с ним любого нормального человека мог заставить зевать. Год назад он женился, на такой же занудной Полли, и у них родился ребенок, который, как Калеб подозревал, со временем станет таким же мистером занудой, как и его папочка с мамочкой.  У бедняги и выбора особого не будет. Наклонив голову, все так же обнимая Эмму за плечи, Калеб с усмешкой наблюдал, как стоически Харви выдержал крепкие объятия матери и облегченно выдохнул, когда она его отпустила и склонилось над его сыном, единственным Беннетом с темными кудряшками.

– Здравствуйте, миссис Беннет, – как-то неловко улыбнулась Полли, передавая женщине внука, пока тот смешно дергал маленькими ножками, засунув пухлый пальчик в рот и круглым глазами смотрел на Калеба и Эмму.

Калеб скривил ему рожицу, желая напугать будущего мистера зануду. Маленьких детей он побаивался и даже не представлял, что с ними можно делать, он и сам, как иногда говорила Пташка, был еще сущим ребенком, хоть и всегда на такие ее слова возмущенно пыхтел. Но, однако же, будущий мистер зануда, сумел его удивить. Он широко улыбнулся юноше, пуская слюни и показывая свой пока еще единственный зуб.

– Привет, мои хорошие! – проворковала светящаяся от счастья Рейчел сыну, его жене и ребенку. Аккуратно взяла малыша на руки и погладила его по макушке. – А кто у нас такой карапузик, кто такой ангелочек? Ты уж так вырос, Джейми! Помнишь свою бабушку?

Она начала слегка подкидывать мальчика, ловко его подхватывая, от чего малыш звонко радостно засмеялся. Полли неодобрительно нахмурилась, а Харви покачал головой, поджимая тонкие губы. Он сложил руки на груди и повернул голову, наконец заметив Калеба и Эмму, слабо улыбнулся сестре, затем холодно кивнул юноше, даже не пытаясь изобразить дружелюбия на лице, и поспешил отвернуться.

– Чего ж мы стоим в коридоре?! – вдруг спохватилась Рейчел, оглядев каждого радостным взглядом, она передала ребенка обратно Полли, и поманила их за собой на кухню. – Я испекла шарлотку, твою любимую, Харви.

Женщина улыбнулась сыну, на что тот скривил губы в подобии ответной улыбки.

– Джон бы тож’ не отказался от кусочка, но он спит, а я не хочу его будить, но, думаю, мы могём и ему немного оставить, ежели конеш’ близнецы, как сегда, все не слопают. Ох и намучаюсь я щё с этими мальчишками!

***

После чаепития, в ходе которого Эмме все же удалось припрятать кусочек пирога для отца, каждый разбрелся кто куда: близнецы, похватав свои велосипеды, отправились развозить газеты, платили им за это совсем немного и Калеб был уверен, что они опять попытаются надурить какого-нибудь наивного беднягу и мог только посочувствовать ему; Эван двинулся к друзьям, по секрету сообщив Калебу, что его друг Тим принесет пива; Эмма, Рейчел и Полли играли со счастливым малышом, а Калеб  с Харви,  стоя на крыльце выкурили по сигарете, не произнеся ни слова.