Назад дороги нет. Часть 1

– Ладно, – сказал он со вздохом. – Пошли тоже на занятия. Не хочу, чтоб мистер Спаркс на нас опять слюной брызгал.

И мальчишки с тяжелым сердцем, полные тревожных размышлений, поспешили на ненавистные им уроки, хоть и понимали, что сосредоточится на них ни у Оливера, ни у Ника точно не получится.

***

Через несколько часов, когда занятия были закончены, Габби и Джейн, как и договаривались, торопливо подошли к лестнице, встретившись там с уже поджидавшими их хмурыми Оливером и Ником. Переглянувшись, все вчетвером кинулись к комнате Уэнди.

Габби сгорала от нетерпения увидеть Тео. Она бежала впереди всех, перепрыгивая ступеньки и не оглядывалась, чтобы проверить, успевают ли за ней друзья. Сердце ее гулко стучало, в боку кололо, а дыхание перехватило, но останавливаться она не собиралась. Девочка всю ночь и полдня мучилась от ожидания, желая немедленно увидеть брата, и сейчас, когда их отделяли друг от друга какие-то жалкие ярды, больше не могла терпеть. В считанные минуты подлетев к комнате медсестры, Габби, не заботясь о том, чтобы постучать, распахнула дверь настежь, и замерла, открыла рот глотая им так нужный в этот момент воздух, огляделась по сторонам. Тео она заметила почти сразу же, и при его виде отчего-то потеряла всю свою решимость.

Он сидел в кресле, у небольшого открытого окна, положив на колени потрепанную книгу с пожелтевшими от времени страницами. Легкий ветерок трепал нежно-розовые занавески за его спиной, слышались голоса ребят, которые решили выйти на прогулку. Тео с мрачным видом перелистывал страницы, слегка дрожащими пальцами и хмурил брови, беззвучно шевелил потрескавшимися губами, читая текст. Его длинный нос закрывала сероватая повязка, лицо выглядело опухшим, а темные кудри были полностью острижены

Габби издала сдавленный писк, прикрыла ладошками рот, во все глаза с ужасом рассматривала брата.  Она слышала, как за ее спиной в коридоре нервно топтались Джейн, Ник и Оливер, однако войти в комнату и пропустить друзей от чего-то не могла. Тео и раньше участвовал во многих драках, получал ссадины и царапины, ходил с синяками под глазами, но в настолько плохом состоянии девочка видела его впервые, и оказалась к этому не готова. Она почувствовала, как ее заполняет новая волна ненависти и ярости, направленная Тома.

– Генри… – слабым голосом, тихонько позвала Габби брата таким непривычным именем.

Он, услышав ее голос, резко вскинул голову, вскочил на ноги, отчего книга с хлопком упала на пол, но он даже не обратил на это внимания. Сделал один шаг в сторону Габби и замер, внимательно вглядываясь в ее маленькое бледное лицо. Его глаза заблестели, а на губах появилась слабая кривоватая улыбка, и это послужило своего рода толчком для девочки. Она всхлипнула, чувствуя, как снова щиплет в глазах от непролитых слез. Она бегом кинулась к Тео, обнимая его за шею, и крепко к нему прижалась всем своим худеньким подрагивающим телом.

Тео поморщился от боли, вызванной ее крепкой хваткой, закусил губу, старательно сдерживая стон, но отпускать от себя Габби был вовсе не намерен. Он обхватил руками ее за талию, лбом прижался к ее плечику и закрыл глаза, вдыхая родной запах. Сейчас, когда он наконец держал ее в своих руках, чувствовал настоящее облегчение, как будто и не было тех ужасных четырех часов, когда он не находил себе места. Несмотря на запреты Уэнди, он нервно бродил по ее комнате, превозмогая невыносимую боль во всем теле, порывался даже сбежать на поиски сестренки, только бы поскорее убедиться, что с ней всё хорошо, и этот ублюдок даже пальцем ее не тронул. «У тебя прелестная сестренка, чудила – продолжало звучать в его голове, словно играла заезженная пластинка, от которой он был не в силах избавиться, как бы не старался это сделать. Мальчик понимал одно: если Том что-то сделает с Габби, Тео его убьет.

Он осознавал это так же чётко, как и то, что трава на самом деле зеленая, а небо голубое. Он считал, что ему хватит на это духу, да и в целом, как ему казалось, избавлять мир от таких мразей, наверное, даже правильно. Отец наверняка сказал бы, что есть более гуманный способ наказать паршивого человека, но Тео часто расходился с ним во мнениях, а за младшую сестренку, единственного оставшегося родного человека, можно и запачкать руки кровью. Тео приподнял голову, и они с Габби чуть отстранились друг от друга, но по-прежнему не спешили расцеплять объятий.

– Твоё лицо, – тихонько пробормотала Габби, осторожно коснулась ладонью синяка на его щеке, но быстро убрала руку, когда он, не сдержавшись, зашипел от боли. – Боже мой! Это так ужасно! Я всё знаю, Ник и Оливер мне рассказали.

Она шмыгнула носом, посмотрела на него покрасневшими глазами. Тео погладил ее по растрепанной макушке, снова улыбнулся, надеясь показать, что он в порядке, хоть и не особо верил, что у него это получится.

– Всё в порядке, Га… Нэнси, это обычный синяк, – хрипло произнес мальчик, и мысленно укорил себя за неосмотрительность. Еще не хватало, чтобы из-за своего постоянного беспокойства, он забыл всю их легенду.

Габби на это только всхлипнула и сильнее расплакалась, уткнулась головой ему куда-то в шею, избегая взглядов друзей, которые замерли в дверях и смущенно переглядывались.

– Ну всё, всё… – Тео нежно похлопал ладонью по спине сестренки, больше всего на свете желая, чтобы она скорее улыбнулась и хотя бы чуть-чуть повеселела. Он немного отстранил ее от себя и, осторожно приподняв пальцами ее голову за подбородок, заглянул в глаза. – Эй! Не вешай нос!

Он щелкнул Габби по ее аккуратному милому носику, от чего она смешно поморщилась, легонько ударила кулачком по его плечу, и наконец, слабо улыбнулась своей очаровательной солнечной улыбкой, доставшейся ей от мамы. Тео неожиданно вспомнил, как отец  однажды рассказывал, что именно в эту улыбку влюбился, когда впервые увидел Грейс Кинг, юную смешливую девушку, которая бесстрашно полезла на дерево, чтобы достать для маленькой  девочки ее застрявшего в листве ярко-оранжевого летучего змея.

«Достать-то она его смогла, – с любящей и какой-то  грустной улыбкой рассказывал отец, – да только когда спускалась, зацепилась подолом платья за сучок,  попыталась его снять, но не удержалась  упала и умудрилась сломать ногу. Я, тогда как раз проходил мимо, спешил на встречу с друзьями, а когда увидел ее…– на этих словах, лицо отца засветилось чистым восторгом, будто бы помолодело на несколько лет и он снова стал тем милым юношей, влюбившимся с первого взгляда. – Представляете, она ведь даже не заплакала, увидела меня и улыбнулась, показывая свои очаровательные ямочки, а я сразу же понял, что пропал. Целый час нес ее на руках в больницу и потом каждый день навещал. Я ведь больше и думать ни о чем другом не мог, только о ней, о моей Грейс».

Сердце Тео рухнуло куда-то вниз. Мысли об отце и маме приносили ему невыносимую боль, гораздо сильнее той физической, которую он чувствовал из-за сломанного носа и гематом по всему телу.

– Дай-ка вытру, – сказал он тихо, потянулся и стер мокрые дорожки слез на ее щеках. А Габби, пристав на цыпочки, поцеловала его в щеку, а затем снова крепко обняла.       Так они и стояли некоторое время, наслаждаясь теплом и уютом, которые получали, когда были вместе. Только они вдвоем остались друг у друга, и поэтому Тео, во что бы то ни стало, обязан сдержать последнее обещание отцу: они с Габби всегда будут держаться вместе.

На это раз она первой от него отстранилась, сделала шаг назад, потерла ладонями глаза и оглянулась на друзей, которые так и продолжали тихонько стоять у дверей.

– Я хочу тебя кое с кем познакомить, – бодрым голосом сказала она Тео и призывно помахала рукой. – Джейн, иди сюда скорее. Генри, это Джейн, я тебе про неё рассказывала.

Только сейчас за спинами Оливера и Ника Тео заметил невысокую круглолицую девчонку, которая, стоило ее позвать, вышла вперед, пихнув при этом Оливера плечом, остановилась возле Габби и наклонила голову, с неким любопытством разглядывая Тео.

Он тоже внимательно посмотрел на нее и, сам того не желая, отметил, что она вообще-то была чертовски симпатичной. Не типичной красоткой, каких в его школе было полно, и на каких они с Уэсли любили пялится, обсуждая с какой из них они бы переспали, но очень привлекательной. Он даже не до конца понял, что такого в ней было, но отчего-то в этот момент никак не мог отвести от нее глаз. Быть может, дело было в ее волосах, длинных и огненно-рыжих, спускавшихся ей до поясницы, или в ее серовато голубых живых глазах, сияющих каким-то бесноватым блеском, а может, его привлекли ее пухлые красиво очерченные розовые губы и ладная тонкая фигурка с уже сформировавшимися плавными изгибами. Тео не знал, но вдруг подумал, что она возможно и сама этого еще не осознавала, но было в ней что-то пылающее и яркое, заставляющее смотреть только на нее.

– Я Генри, – сказал он ей, когда понял, что неприлично так долго на нее пялился. Он не испытывал по этому поводу каких-либо угрызений совести, но отчего-то не хотел ее смутить. Протянул ей руку, и она, не раздумывая, взялась своей маленькой ладошкой за его ладонь, легко ее встряхнула и выпустила, вполне дружелюбно ему улыбаясь. Тео не мог не отметить, что у нее была красивая улыбка, немного дразнящая, с приподнятыми кверху уголками губ.

Он кашлянул, по привычке потянулся рукой к голове, желая смахнуть непослушные волосы, но вовремя вспомнил, что у него их больше не было. Засунул руки в карманы брюк и через плечо девчонки посмотрел на приятелей.

Ник за это время успел где-то найти скомканный исписанный лист бумаги, и на его обратной, чистой стороне, простым карандашом делал зарисовку, разглядеть которую Тео не смог. Оливер же неподвижно застыл на месте, переводил мрачный серьезный взгляд с Джейн на Тео и хмурился, а Габби сияла радостной улыбкой, выглядела как никогда похожей на себя прежнюю. Тео снова кашлянул, поморщился от острой боли, пронзавшей его тело, и потер бок. Оглянулся по сторонам. Уэнди, ничего не объясняя, ушла по какому-то важному делу к директору Киллигану, но могла вернуться в любой момент, а ему не хотелось, чтобы лишние уши могли подслушать то, о чем он собирался поговорить с приятелями.

– Предлагаю пойти на улицу, и кое-что обсудить.

Оливер и Ник покосились друг на друга, после чего согласно закивали.  Ник спрятал незаконченный рисунок в книгу и бодрым шагом первым двинулся к выходу, за ним сразу же поспешила Габби. Она схватила мальчика за руку и наклонившись о чем-то его спрашивала, а Ник с удовольствием ей отвечал. Тео же, не в силах что-либо с собой поделать, не удержался и снова взглянул на Джейн, заметив, что она тоже смотрит на него с интересом. Не сговариваясь, они улыбнулись друг другу и одновременно зашагали за Габби с Ником. Джейн была ниже его на целую голову, и на один его шаг, делала целых два, но ее это, кажется, ни капельки не смущало, они с Тео продолжали поглядывать друг на друга, но ничего не говорили. А замыкал всю процессию Оливер, смотревший себе под ноги.

Ребята вышли на улицу. Погода в этот день была не по осеннему теплой. Ярко светило солнце, заливая своим светом верхушки деревьев с еще не до конца опавшими листьями, дул теплый не сильный ветерок. Другие воспитанники, находившиеся на улице, при виде Тео резко замолкали, прерывая свои разговоры и провожали его насмешливыми взглядами, кто-то даже крикнул что-то издевательское, но он их равнодушно игнорировал. Мальчик знал, что стоит немного потерпеть и совсем скоро все будет по-другому. Они будут его бояться.

Ребята пришли на свое уже привычное место возле уродливой статуи. И Тео прислонился к ней спиной, зная, что если сядет, то возможно не сможет после встать, скрестил на груди руки и наблюдал как размещаются друзья. Джейн и Габби присели на старый поваленный ствол дерева рядом друг с другом, чуть подальше устроился Ник, Оливер оставался стоять.

– Нэнси расскажи про ваш план, –холодно попросил он. Лицо его равнодушно застыло, словно маска.

– План? – непонимающе спросил Тео, удивленно взглянув на сестру. Внутри него разом зародилось плохое предчувствие. Что-то подсказывало ничего хорошего он сейчас не услышит.

Габби как-то нервно замялась, почесала щеку, затем поглядела на Джейн огромными полными волнения глазами, словно искала в ней поддержку.

– Очень хороший план… – медленно произнесла его сестра, опустила голову, старательно избегая смотреть на Тео. –  Ну… там…

Она замолчала, не зная как это всё сказать брату, чтобы его не разозлить. До этого она как-то не задумывалась, и только сейчас поняла, что Тео, узнав их идею, может прийти в настоящую ярость.

– Давай я расскажу? – мягко спросила ее Джейн, взяв ладонь девочки в свою и успокаивающе поглаживая. Когда Габби облегченно кивнула, девочка повернулась, уверенно смотря на Тео, и заговорила: – Когда мы утром пошли в столовую, то встретили Тома.

Джейн заметила, как напрягся Тео. Его лицо исказила гримаса ненависти. Ей нужно было продолжить говорить, но под тяжелым взглядом Тео это было непросто:

– Он сказал, что готов тебя простить, если заполучит Нэнси, – Джейн опустила глаза, стараясь не смотреть на мальчика.

Тео вдруг как будто холодной водой окатили, его лицо приняло до того страшный, яростный вид, что сидящие Габби, Ник и Джейн разом подскочили на ноги и немного отошли от него назад, словно почувствовали предстоящий взрыв. От злости у Тео вскипела кровь, перед глазами возникла красная пелена, в ушах резко зазвенело.  В этот момент он перестал осознавать кто он, и где находится, все застилала животная ярость.

– Что ты сказала? – обманчиво спокойным тоном спросил он, и посмотрел Джейн в глаза с такой непередаваемой ненавистью, как будто это она сделала Габби это непристойное мерзкое предложение.

Джейн сделала крошечный шажок в сторону Тео, остановилась, потянулась к нему рукой, но, не решившись его коснуться, засунула ее в карман своей коричневой курточки.

– Послушай… – решительно заговорила она. Но Тео было абсолютно плевать, что эта девчонка ему скажет. В это мгновение он даже смотреть на нее не мог. Впрочем, как и на напугано дрожащего Ника, и на нерешительно замершего Оливера, глядевшего на него зелеными глазами. Он обошел Джейн, остановился перед Габби, ладонями взял ее за плечи, крепко сжимая, не давая ей сдвинуться с места.

– Нэнси, это правда?

Габби сильно побледнела, ветер раздувал ее смоляные длинные волосы, заплетенные в неровную косу, от чего некоторые выбившиеся пряди падали ей на глаза, но она этого словно не замечала. Ее губы задрожали, глаза расширились, она быстро часто задышала и утвердительно закивала головой, боясь произнести хоть слово. И взрыв случился.

Если до этого Тео считал, что уже испытал самую жгучую ярость, то он сильно ошибался. В это мгновение, ему словно сорвало все тормоза на полную катушку. Все правила и убеждения, которым учил его отец, которых он старался придерживаться больше не действовали. В голове набатом бились три слова: «Этому ублюдку не жить!»

Он жаждал этого, представлял как проломит Тому череп чем-нибудь тяжелым, а после будет бить его не останавливаясь, мозг Тома серой жижей растечется по грязному замызганному полу, а жизнь медленно покинет его никчемное тело.

– Я убью, блядь, этого ёбаного сукина сына! – взревел он и, не обращая внимания на боль во всем теле от его малейшего резкого движения, уже было ринулся бежать, желая только одного, найти Тома и уничтожить. Но Ник с Оливером схватили его за руки, удерживая на месте, чтобы он, не дай Бог, не наделал глупостей.

– Пустите меня! – заорал он, настолько громко, что его голос эхом раздался по округе всего приюта. Благо, прогулка закончилась, те некоторые воспитанники, которые были на улице, поспешили обратно внутрь, получать очередное грязное задание от воспитателей и не слышали его воплей.

– Я сказал, пустите меня! – продолжал кричать Тео, дергался и извивался, но, то ли Ник с Оливером были сильнее, чем казались на вид, то ли он слишком слаб и не мог нормально сопротивляться, высвободиться у него не получалось. Ник заломил руки Тео за спину, прижал к себе, не давая пошевелиться, хоть он и был намного ниже Тео, его крупные габариты сейчас ему, как некстати, помогали. Оливер же возник перед лицом Тео, болезненно бледный, но отчего-то ни капельки не напуганный. Он потянулся к Тео холодными ладонями, схватил его за плечи, вглядываясь в его бешеные, пылающие злобой темные глаза.