Принцы Асгарда

– Если ты ищешь Тора, так бы и спросил. Я отправил его в Мидгард.

– Давно?

– Ещё утром.

– И, я так понимаю, обратно не возвращал?

– Можно и так сказать.

Локи поковырял ногой в попытке добыть ещё кандидата на упокоение в Гиннунгагап.

– Ну, и как он там?

– Неплохо, – уклончиво ответил Златоокий.

– Не можешь отправить меня к нему?

Хеймдалль обдумал вопрос.

– Не уверен, что это будет правильно. Тор сейчас… занят. Твоё присутствие вряд ли окажется желанным.

– Вот как? И чем же он занят таким? Знакомится с девицей? – хохотнул Локи.

– Ты как в воду глядел, – спокойно ответил страж, отслеживая реакцию.

Реакция его порадовала. Глаза наглого йотуна помрачнели.

– Хм. Но здесь отчаянно скучно! Да и Тор хотел, чтобы я пошёл с ним! Неужели не предупредил тебя?

– Нет, представь себе! – Хеймдалль оживился, почувствовав приятное удовлетворение. – А коль скучно – иди на главную площадь, там сейчас весело!

Локи вопросительно посмотрел на него.

? – Бальдр! – пояснил Хеймдалль.

– Ааа! – протянул Локи. – Швыряние копьями в неуязвимого Светлого Принца! Всепапаша говорил, да я не поверил! Неужели действительно ему ничем нельзя навредить? Фрейя сказала, что её это дико бесит. Типа, ему бы на передовую, живым щитом, а не фигнёй страдать!

– Бальдр не терпит жестокостей войны, – возразил страж.

– Конечно, наша принцесса всегда падала в обморок при виде крови! Теперь хоть не узрит своей никогда, свезло парню!

– Разве что омелой поцарапается, – уточнил Златоокий.

– А что не так с омелой?

– Это единственное растение, у которого Великая забыла взять клятву непричинения вреда Бальдру.

Локи засмеялся:

– Не врёшь? Шучу-шучу, знаю – честнее тебя только смерть! А она-то сама в курсе?

– Нет. А зачем? Это не имеет значения. В наших краях нет омелы, а гонять Фриггу в те места, где она растёт, мы со Всеотцом не видим смысла.

– «Мы со Всеотцом!» – передразнил Локи. – Звучит! Однако, мне в отличие от наших мудрых асов, совсем неинтересно бросать в принцессу камешки.

– Метать их в Гиннунгагап тоже занятие так себе, – парировал страж.

– Верно. А потому, отправь-ка меня к брату, Златоокий!

?

***

Вороны влетели в тронный зал. На тяжёлое хлопанье крыльев, Один обернулся и, заметив в клюве Мунина тонкую скрюченную ветвь, улыбнулся уголками губ.

Сделав круг, птицы приземлились к его ногам.

– Так это и есть та самая омела? Выглядит безобидно.

Мунин положил ветку и отпрыгнул в сторону. Хугин покосился на него и ответил кратко:

– Она и есть. С трудом нашли.

– Хорошо. Теперь отправляйтесь по своим делам. Отдыхайте.

Всеотец дождался пока вороны улетят и поднял ветку. Провёл по ней рукой, шепча слова заклинания. Омела задрожала, распрямилась и заострилась, приобретая очертания дротика. Он снова зашептал. Дротик засветился тёмно-красным, заискрился и снова стал обычным с виду. Один удовлетворённо вздохнул:

– Теперь достаточно будет одного попадания.

Близкое знакомство

Я явился посреди улицы, и доспехи мои сияли в лучах высоко стоящего солнца. Молот привычно отягощал ладонь, а плащ весомыми крыльями хлопал по ногам. Я был величественен!

Но мидгардцы этого не поняли.

– Твою мать! Чего встал-то, клоун?

Плешивый муж зло таращился на меня, высунувшись из прорехи колесницы, в которую не было впряжено ни коня, ни козла. Колесница урчала и разражалась пронзительными звуками.

Оглядевшись, я понял, что меня окружают возничие похожих колесниц. Не покидая своих мест, они смотрят на меня и проявляют недовольство, не ведая почтения и страха.

Шум нарастал и крики множились.

Я только спустился в этот мир, но уже начал испытывать раздражение. Почуяв мой приближающийся гнев, Мьёльнир задрожал в руке, наполняясь пламенем битвы.

– Эй! – ко мне бежала дева, подняв над головой блестящий прямоугольник. – Охренел?! Быстро с дороги!

Она схватила меня за руку и потянула за собой, уводя от шумных колесниц и крикливых мидгардцев в них. Прямоугольник в её руке всё время был обращён ко мне.