Принцы Асгарда

Мидгард стоило посмотреть!

Я заявил о своём намерении отправиться туда утром, и Локи с готовностью меня поддержал, сказав, что и сам тоже не имеет ничего против того, чтобы посетить приютивший его мир. Раз уж теперь путь в него стал быстрее и проще.

И вот теперь я сидел на скамейке в тени раскидистого куста сирени, считал солнечные блики и гонял в голове имеющиеся в моём распоряжении кусочки картины.

Во что-то целое она не складывалась, хоть умри! Я чувствовал себя дураком, и от этого становилось тошно. С этим чувством я встречался настолько редко, что совершенно не понимал, что с ним делать?

Вопросы легко решались, если прижать особо посвящённых к стенке и… в общем, всё узнать. Но посвящённых, как я видел, было мало: Всеотец (этот-то точно знает всё, вот только вынудить его говорить не каждый может); Локи (но он и так демонстрирует удивительную открытость в отношении меня, по крайней мере сейчас); Златоокий (этот тоже знает многое, а видит и ещё больше, но он скорее свой язык проглотит, чем станет болтать). Были бы вороны, спросил бы у них, но вездесущих птичек как ветром сдуло – были и нет.

Время шло. Мидгардцы тоже шли.

В своих размышлениях я уже подобрался к моменту, когда мы с Ангрбодой пришли к соглашению, что брата надо найти скорее и сделать это вместе. Я тогда ещё прикинул, с чего Один сперва отмахивался от моих расспросов, а после вдруг, по собственному почину, сам же и отправил к великанше? Придумал задачку, которую решить ничего не стоило, нагнал тумана… Ну, ладно, дети у неё с Локи ничего получились, девчонка только мрачновата. Впрочем, как оказалось, и Ангрбода многого не знала.

В животе заурчало, и я решил прерваться. В конце концов, голод ещё ни разу не способствовал нахождению правильного решения.

Локи называл еду, которой кормил нас, когда мы его нашли, но название ускользнуло из памяти. Зато я помнил, как она выглядит и решил, что найду сам. Нет, конечно, будь при мне козлы, и вопрос бы не встал, но Асгард там, я здесь, и голод гложет все сильнее.

Я встал.

Роща со скамьями закончилась быстро, я вышел на дорогу, шумную и пыльную, огляделся и заметил, что из дверей одного дома выходят люди, откусывающие куски какой-то еды. Живот подвело ещё сильнее, и я двинулся в сторону гостеприимного жилища.

В помещении было тесновато, на странных жаровнях что-то шипело и трещало, молодые мидгардцы суетились возле них. Вдоль длинного высокого стола стояли цепью ждущие люди.

Я подошел и опустил руку на серую столешницу, хлопком ладони привлекая к себе внимание:

– Мне нужна еда.

– Туда иди, хвост там, – сердито сказала стоявшая рядом женщина, которую я поначалу не заметил, настолько она была мала, и ткнула пальцем куда-то себе за спину.

Я посмотрел в указанном направлении, но не увидел ни хвоста, ни головы, ни какой-то другой части туши. Там стояли хлипкие столы да ненадежные с виду, сиротские скамьи. Я засмеялся:

– Мне нужна еда, а не хвост!

– Очередь там! – снова сказала маленькая женщина и пихнула меня локтем, отодвигая в сторону.

Мне не нужна была перебранка, так что я молча двинулся вдоль стоящих людей, пока не достиг последнего человека.

Тонкая, как нитка, дева, за которой я встал, всё время встряхивала локонами. А из ушей её свисали длинные и жесткие веревки, тянущиеся куда-то в глубь одежд. Дева притопывала ногой и постукивала тонкими пальцами по поверхности высокого стола, делая короткие шаги вперёд, по мере того, как другие мидгардцы удалялись, унося с собой еду.

Она произнесла: «два хот-дога и капучино с корицей». Из всего сказанного я понял только корицу и начал внимательно следить за тем, что подадут ей.

Еду я узнал сразу! Это было именно то, чем накормил нас Локи, но здесь она лежала внутри разрезанного хлеба, а сверху была полита разноцветными полосами, очевидно, тоже снеди. Корицы я не заметил, но поскольку этих штук было две, значит это было то, что дева назвала «хот-дога».

– Хот-дога и пива, – объявил я глядящему на меня отроку по ту сторону высокого стола.

Он поднял взор и, перекрикивая шум жаровен, пропищал:

– У нас пиво не продается. Есть чай, кофе, соки и вода. Хот-дог один? Кетчуп, горчица, майонез?

Я понял, что мало что понял, и пошел по самому простому пути, назвал всё, что услышал, кроме воды. Воды я не хотел.

Отрок кивнул и увлечённо начал тыкать пальцем в чёрную коробку, на которой, сменяя друг друга, появлялись слова и цифры.

– Триста девяносто девять. Картой? Наличными? – взгляд его был здесь и не здесь.

Я вынул из-за пояса кошель и положил на стол:

– Тут даже больше. Подавай еду.

Отрок тоскливо посмотрел мне в глаза:

– С Комик-Кона что ли?

Я непонимающе поднял брови. Здесь говорили странно, не так, как я это помнил. Этот мир совсем другой! И на известный мне Мидгард он все же не очень похож.

– Не знаю, про что ты, но я даю тебе золото и хочу получить еду. Ты дашь её мне?

Отрок вздохнул:

– Мы принимаем оплату наличными или картой. Игровые валюты не принимаем. Вы задерживаете очередь.

Я испытал голод настолько сильно, что отрок воззрился на мой живот. А во мне поднималась злость:

– Пренебрегаешь золотом Асгарда?

Отрок закатил глаза и тоненько пропищал:

– Охрана!

Где таился неуклюжий детина, я не понял, но возник он рядом, не успел стихнуть зов:

– Мужчина, пройдите на выход, пожалуйста.

– И вот это заберите! – отрок оттолкнул моё золото.

Я здесь не для драки, напомнил я себе, с трудом подавляя закипающую ярость. Ладно, поем в чертогах, но место это запомню. И ещё вернусь. Раз Тора здесь забыли, значит самое время напомнить.

– Хеймдалль! – крикнул я, перекрывая голосом шум негостеприимного дома. – Открой Биврёст!

Сверкнула вспышка, ослепляя опешивших мидгардцев.

– Это золото Асгарда, взятое у цвергов! Цена его в этом мире высока. Ты упустил свой шанс, глупый отрок.

Я сгрёб со стола предложенную мною плату и шагнул в радужное сияние моста.

Я возвращался домой. Злой, голодный и так ничего и не надумавший.

Хеймдалль лишь бровь поднял, когда я шагнул мимо него: