Нерумикон

Он за годы жизни в Сахасале, казалось бы, должен был привыкнуть к местным ландшафтным особенностям. И его должно было сразу насторожить – нет, напугать – что он оказался в воде.

В Долине воды вообще не было. Не может быть, чтобы он внезапно нашёл скрытый оазис. Их нет.

Хьюго недоверчиво похлопал по журчащей воде и даже протёр глаза. Затем с удивлением оглядел пустыню, потонувшую в ночи, алые пески и серебристую дорожку ручейка. Который бежал, точно не зная, что его здесь быть не должно.

«Великая Сфера Жизни, что же с тобой в очередной раз происходит?» – подумал Хьюго, снова глядя наверх. Его треугольные уши слегка даже пошевелились от удивления, как у сугниров.

Звезда сияла.

Журчала вода.

Нерумикон, ночь Жатвы, 10—11

– Рассвет наступит, если ты не будешь его ждать, – неуверенно проговорила Васка, глядя в небо.

Только в Доме Экзорцистов ей наконец объяснили, что это означает, это инстинктивное томление в груди, не дающее уснуть, пока ты не удостоверишься, что на горизонте зажегся огонь зари. А Васка всю жизнь верила, что это её личное.

В стороне от костра сидела Иэра, закинув голову к небу. Наставник решил в воспитательных целях отправлять их вдвоём на все задания. Сугнирка тоже отказывалась спать, пока не дождется утра. Никто из них об этом не говорил, конечно. Они просто знали без слов.

Они – пережившие, мглорождённые. Сколько неласковых кличек придумали тем, благодаря кому полторы тысячи лет назад каждое утро вставал солнечный диск из-за разорванной полосы горизонта.

Впрочем, всё закономерно – ведь они же в своё время и убили Алого Льва, отвечающего за подъём светила. И, наверное, во многом благодаря первым пережившим горизонт обрёл рваную форму. Но это сейчас не волновало Васку. Она размышляла, каково это – сотворять рассвет.

Снова это ночное настроение, заметила Васка. Только в этот раз рядом не милашка Шанс, а сугнирка Иэра, по-волчьи глядящая на луну. Словно вот-вот завоет. У неё тоже это, ночное. По профилю видно. Такому чувственно-романтическому профилю, который на картинах подаётся со звёздным сиянием и лёгким туманом по краям. И, судя по тому, что Васка думала об этом почти без иронии, ночное настроение пробрало её больше, чем казалось. Оно вообще опасное, это ночное. Ещё чуть-чуть, и возникнет соблазн философствовать. Иэра, вон, уже готова воспарить к луне.

Девушка откинулась на зелёный ковёр травы и вдохнула ночной воздух.

Славная охота выдалась сегодня. Может, не так уж и зря их с Иэрой отправили обучаться вдвоём. Если не обсуждать нравственно-этические предпочтения, команда получается неплохая. Как сильно Иэра отличается от податливого и пугливого Шанса! Она не слушает Васку, никогда, но она слушается своих законов. И когда Васка выучит их все до одного и научится использовать по своему усмотрению, это будет то же, как если бы сугнирка повиновалась ей.

И тут Васке впервые стало тошновато от своих мыслей, и это экзорцисткое «изгони зло из себя»… Она удивилась. «Ночное», – решила она в конце концов и вздохнула.

Иэра подкинула хворост в огонь. Васка поёжилсь от прохлады и подползла ближе к трещащим язычкам костра. Они с Иэрой очень мало разговаривали, и, в отличие от общения с Шансом, им это было не нужно. Они просто понимали друг друга, так как чувствовали одни и те же вещи. Симметрично устроившись по разные стороны от огня, две юных экзорцистки приготовились спать.

– Спокойной ночи, – не выдержала Иэра.

Васка неопределённо помахала рукой. Ей даже это было лишним.

Дымок от их маленького костерка поднимался вверх, к небу. И ни Васке, ни Иэре не нужно было подниматься, вставать на цыпочки, вглядываться в медленно проявляющуюся бледно-розовую полосу, чтобы знать, что наступает рассвет.

Что он всё-таки наступает.

Очень долго им придётся заучивать постулаты экзорцистов, проводить дни в тренировках и раздумьях, медитировать, чтобы осознать эти простые вещи. Васка знала, что полученный ей Талисман Определения будет ещё долго отражать её сущность ржавой и бесполезной, прежде чем засверкает. И скорее уж его железо обратится белым золотом, как и её волосы, и её душа, чем она сможет спокойно засыпать до полуночи.

Потому что есть монстры или нет их, Родиан или Сахасал или Нерина, правы инквизиторы или не очень, и какая бы кровь не текла в тебе – самое важное, самое непременное и нужное, это знать, что в конце концов солнце рано или поздно поднимется.

Слишком страшно жить, если не ждать рассвета.

Небо окрашивалось розовым. Иэре и Васке уже снились сны.

Часть II

Нерумикон, день месяца Жатвы, 15

Закат окрашивал долину красным. Тут и там под ползущими лучами загорались золотом пятна пигмовой листвы. С холма было хорошо видно окрестности, и вечерний летний ветер мягко трепал волосы. Было приятно сидеть на бревне, слушать трещащий костёр и песни просыпающихся сверчков. Пахло молодыми цветами.

Васка чистила саблю от крови.

– Опять упыри… – прошмыгал молодой экзорцист, появляясь из-за спины. Васка за весь поход так и не запомнила его имени. Он дрался значительно хуже их с Иэрой, вот им его и навесили. Или для того, чтобы девушки окончательно не загрызли друг друга. – Где-то в долине источник заражения, не иначе. Какое-нибудь болото с древней магией. Уже четвёртую тварь встречаем.

– Доложим в Дом, пусть устраивают полноценную охоту по их души, – спокойно ответила Васка. – Человек шесть. Если, конечно, не хочешь сам сейчас туда лезть.

– Я бы сходил.

Васке нравился юный рекрут. Его распирал огонь, однако очень светлые глаза всегда оставались пристальными и умными. Он не боялся убивать, хотя рвался делать только благие деяния.

Когда-то Васка и поверить не могла, что трое переживших могут сидеть в одном лагере, не устраивая игру на выживание. Но мглорождённые, вступившие в Дом, действительно вели себя прилично. Как долго это продлится, перед тем как тёмная кровь возьмёт верх, размышляла Васка. Недокорми или перекорми, и кто-нибудь точно сорвётся с поводка. Васка не могла дать гарантии, что сама не пойдёт вразнос в один день. Её донимала атмосфера Дома, где жизнь текла так спокойно, так правильно. Казалось, вот-вот обрушится занавес, все сорвут с себя маски и обнажат волчьи пасти.

Но экзорцисты продолжали верить в то, что делали. И Васка не унималась, пытаясь их спровоцировать. Вот и сейчас. Как же звали этого юношу? Он казался старше Васки, но совершенно не умел сражаться, поэтому она относилась к нему как к ребёнку.

– Хочешь героем стать, я погляжу?

– А почему бы и нет? Мы здесь, упыри там. Можно защитить ближайшие деревни и сделать что-то значимое.

– Значимое, хах… ну, вот Иэра вернётся от заказчика, поведаешь ей свой план.

Васка придирчиво осматривала клинок под последними лучами солнца. Ей казалось, крючок на конце изогнутого зубчатого лезвия слегка погнулся. Паренёк уселся рядом.

– А зачем ты пришла в Дом? Защита тебе вроде как не нужна. Да и слава, как погляжу, тоже.

– Слава? «Совершить что-то значимое» – забава для тех, кто живёт один раз. Они так пытаются добиться бессмертия. А я-то в любом случае буду жить дольше, чем любые мои поступки.

– Ну, знаешь… Можно просто стлаться тенью, теряя личность после каждой смерти. Вертеться, как шпунтик в часах. Но разве тебя эта перспектива не бесит? Вот тебе разве не хочется разорвать это однообразие, в которое нас скрутила жизнь, и показать, что ты – нечто большее, чем звено в цепи? Сделать что-то настолько удивительное, чтобы даже после перерождения восхищаться собой? Разве тебе не хочется подарить своему следующему воплощению врождённую память о том, как быть героем?..

Васка холодно смотрела в его разгоревшиеся глаза.

– Нет. Я не хочу выстилаться ковром перед этим миром, страдать ради него, только для того, чтобы иметь отметку «герой» в биографии. И я не хочу помнить предыдущие жизни.

– Потому что презираешь их все? Думаешь, что они, как и твоя нынешняя, были наполнены только болью и ненавистью?

– Слушай, откуда ты взялся такой?..

Васка собралась серьёзно осадить его, но её отвлёк тёмный силуэт в собирающемся вечернем тумане. Рослая фигура выделялась на фоне огней деревни. Юноша проследил за взглядом Васки и схватился за меч.

– Остынь. Это не вурдалак. Это Иэра.

Сугнирка подошла ближе и остановилась. Она избавилась от рюкзака, который пошла доставлять торговцу. Значит, задание официально выполнено. Но в лице экзорцистки были сомнения. Рога бросали резные тени на её лицо.

– Чего такое?