Последняя ночь моей убогой жизни

– Как? Я ведь часть тебя. Неотъемлемая. Ты не сможешь попросту взять и стереть часть своей личности. Я всегда буду с тобой.

– Нет. У нас есть план, и он сработает. Делай то, что делал и не путайся под ногами, – разозлился я.

– Как скажешь. Но мы оба знаем, что всё это добром не кончится.

– Люди! – крикнул я на ругающихся Софию и Хэнка. – Может, хватит?

– Это всё она, босс, – отозвался Хэнк. – Будь моя воля, я бы просто пошёл в «Чиз» и разобрался со всем на месте.

– Так и сделаем. Все, собираемся. Где Натиг?

– Он, вроде, пошёл к барной стойке, – сказала София, пытаясь высмотреть нашего приятеля за моей головой.

– А сейчас его там нет. Прекрасно. И куда же запропастился наш маленький принц?

Не найдя Натига в первой комнате паба, я прошёл во вторую, но его не было и там. Тогда я решил, что он, скорее всего, пошёл в уборную. Когда я дошёл до коридора, где обычно стояла очередь, судорожно желающая облегчиться после выпитого пива, я заметил в проходе только своего спящего на лестницах друга, который прислонился к стене с капроновым стаканом в руках. Но я не стал будить беднягу раньше времени, ибо мне снова захотелось пописать.

Опустошив мочевой пузырь и размышляя о том, перестанут ли теперь хотеть писать остальные мои личности или каждому из них нужно в туалет по отдельности, я вышел, поправляя толстовку, после чего тронул друга за плечо и крикнул:

– ЭЙ! «ЧУВАК»! НАМ ПОРА!

– Эээ, – сонно заныл Натиг и нагло продолжил спать.

Я долго тряс Натига и всячески орал на него, но мой друг оставался непреклонен. Он сам вынудил меня пойти на крайние меры, поэтому взяв у него из рук пустой капроновый стакан, я наполнил его в туалете ледяной водой, снова подошёл к Натигу и быстрым движением кисти вылил содержимое стакана прямо ему в лицо.

Вздрогнув, Натиг очухался, после чего в хронологическом порядке произошло несколько вещей. Действия происходили так быстро, что мне показалось, будто всё это случилось одновременно, как любит писать в своих книгах повернутая на толерантности Джоан Роулинг.

Во-первых, солнечные очки Натига упали на пол, во-вторых, он ударил меня кулаком в нос, а в-третьих, его немного вырвало себе же на ноги. И когда я говорю «немного», я слегка преуменьшаю.

Я пытался оправиться от удара, в то время как Натиг заинтересованно осматривал свои кроссовки, на которых теперь была горстка разноцветных кусочков еды и вонючая коричневатая жидкость, скорее всего являющаяся ромом с колой.

– БЛЯТЬ! – заорал я, схватившись за нос. – КАКОГО ХЕРА, НАТИГ? КАК ЖЕ БОЛЬНО, СУКА!

– Малик, чего ты пытался этим добиться? – жалобно спросил Натиг, осматриваясь по сторонам и массируя виски. – Как же меня тошнит…

– Разбудить тебя, дубина. Что ты вытворяешь?!

– Прости, конечно, но знаешь, окатывать водой спящего человека не самая лучшая идея, – монотонно ответил он.

– Да, это я уже понял, спасибо, – сказал я, снова вернувшись в уборную за туалетной бумагой, которую запихал в кровоточащий нос, зная, что в ближайшее время он заживёт. – Послушай, нам нужно в «Чиз», к твоей сестре и было бы лучше, чтобы ты нас познакомил. Кстати, не знаешь, где могут быть наши?

Натиг посмотрел на меня с такой болью во взгляде, что мгновенно стал похож на Хатико и мне одновременно захотелось и утешить, и ударить его. После этого он пытался держаться изо всех сил, но в итоге губа моего товарища дрогнула, и он всё же заплакал, громко промямлив:

– Прости меня, Малик, пожалуйста. Я не знаю, где ребята. Господи! Как же я жалок! – всхлипнув, он указал на рвоту на кроссовках. – Они ведь новые, – сказал это, он расплакался пуще прежнего.

– Чувак, успокойся. Всё нормально! Сейчас мы их вытрем, и они будут как новые, ладно?

До меня сразу же дошло, что я позволил другу напиться в отключку[12 - Состояние, наступающее после употребления слишком большого количества алкоголя. Обычно человек абсолютно ничего не помнит по пробуждению и это даже несмотря на то, что он находился в сознании и творил всякую всячину, о которой он позже, скорее всего, будет жалеть.], при этом даже не почувствовав его перехода из просто пьяного в практически полумёртвого.

Положив руку на его плечо, я затолкал Натига в туалет, где вырвал большое количество туалетной бумаги, намочил её и, пытаясь не смотреть и не нюхать рвоту, вытер кроссовки своего хнычущего товарища. София, прибежавшая на зов моих отчаянных мыслей, чуть не расплакалась от умиления, пока сидевший за столом Дэмиан фыркал и качал головой.

– Всё, Натиг. Теперь давай выйдем и ты подышишь свежим воздухом, ладно? – София будто говорила с трёхлетним, обиженным ребёнком. Натиг грустно кивнул и, взяв его за локоть, я вывел парня из паба, а за мной последовали и все остальные части меня, оставив на столе немного денег.

На улице я вытащил из носа красную и влажную от крови бумагу, которая мне была теперь ни к чему, выбросил её в ближайший мусорный бак, положил очки Натига в карман, после чего зажёг сигарету. Я уже было собирался расспросить пьяного в стельку друга о том, почему он так отреагировал на вопрос о ребятах, но тут меня начали учить, как и что нужно делать.

– Пожалуйста, не дави на него. Он и так ранимый, а сейчас выпил и на нём это сказывается вдвойне, – тихо попросила София, соединив руки в просьбе.

– Мы могли бы сейчас лежать на удобной кровати, смотреть сериал, жрать чипсы и попивать колу, но ты предпочёл смывать рвоту с чужих кроссовок. Кстати, тоже чужую. Посмотрим, сможешь ли ты пасть ниже, Малик, – добавил Дэмиан.

– Натиг, что случилось? Ты помнишь куда ушли ребята? Они были с ЛаФлёром? – спросил я раскачивающегося друга, игнорируя голоса своих воображаемых, но в то же время вполне реальных друзей.

– Не помню, – взгрустнув, ответил он, хватаясь за голову.

– Ладно, ничего.

Снова схватив полностью окосевшего Натига за локоть, я, было, хотел начать шагать в сторону паба «Чиз», но тут с крыши спрыгнул Экзюпери и взял Натига на руки, словно новоиспеченную невесту, которую жених вот-вот должен внести на руках в их совместный дом.

– Как себя чувствуешь? – спросил я.

– А как бы ты себя чувствовал?! – хныча, ответил Натиг.

– О чём ты?..

– Зря ты спросил. Ты знаешь, о чём он, – шепнула София мне на ухо.

– Ты знаешь, о чём я! – повторил Натиг.

– Похоже, ты была права, – улыбнулся Хэнк.

– Ладно тебе, Натиг. Зачем ты вообще это вспомнил? Будешь делать своё дело как-нибудь по-другому, – подбодрил я друга.

Он притих. Экзюпери шёл рядышком, а Натиг продолжал издавать болезненные стоны, не проронив ни слова, пока мы не вышли на улицу Низами. Там Хэнк вдруг спросил:

– Слушай, а чё мы тупим? Почему бы нам просто не позвонить твоим друзьям?

Тут-то и началось. Мой пьяный приятель грубо вырвался из рук своего костюма и закричал на всю Торговую:

– Какой же я идиот! Это всё я виноват! Наивный, глупый идиот! Зачем, Господи, зачем? Зачем мы живём?! Наши жизни словно плевки, высыхающие под лучами жаркого солнца. Со временем они блекнут и пуф, – он сделал жест, который обычно делают фокусники. – Нас будто никогда и не было. Так зачем мучиться и пытаться что-то изменить, если через тысячу, нет, даже сто лет никто не будет ничего о тебе знать! Зачем страдать ради людей, которым всё равно, ради людей, которые тебя ненавидят? В чём смысл? – Натиг кричал и кричал, убегая от нас и еле держась на ногах. Я пытался поймать и заткнуть идиота, пока никто не вызвал полицию, но поскользнулся и упал, а он продолжал орать на весь город так, будто его собирались изнасиловать шваброй, как того бедолагу из сериала «13 причин почему». Хэнк и София во главе с Экзюпери ринулись за ним, пока я медленно поднимался с холодной земли, а Дэмиан стоял статуей возле меня, насмехаясь над моими страданиями.

Должность повествователя имеет некоторые преимущества и, так как это мой рассказ, я воспользуюсь своими волшебными силами, которым в данном случае мог бы позавидовать даже сам Дамбл Дор.

Пауза. Круто же, нет?

Дабы вы поняли, что именно толкнуло моего хмельного товарища на столь драматичный приступ гнева, нам придётся сесть в Делореан и переместится на пару недель назад, после чего мы вновь плавно вернёмся назад в будущее.

Пока я поднимался с земли с застывшим выражением боли на лице в надежде поймать Натига, но так и не придумав, как заткнуть его после этого, пока все, кроме хохочущего Дэмиана находились в позе бега, а сам Натиг, тем временем, продолжал пронзать тихий ночной воздух своими воплями, так вот, пока всё это происходило в невероятно замедленной съёмке – наслаждайтесь недолгой поездкой в прошлое.

Глава 10 – Хитроумный идальго Дон Кихот Бакинский