Искорка для дракона

– Спешу, Шилли. Отойди с дороги! – хлопнул входной дверью лорд-дракон, ругая себя, что от ярости совсем позабыл о вежливости.

Люди не должны считать драконов чудовищами! Драконы дали мир людям, избавили от междоусобных войн. Нужно поддерживать порядок, проявлять уважение и покровительство к подданным – таковы устои Империи.

Но Ретогон был раздражён. Время поджимало. До драконьей обители много часов пути – без крыльев, по земле-то! А Турнир уже совсем скоро!

– Лорд Эрмон, подождите! – окликнула Шилли, выскочив за ним на заснеженное крыльцо в одном тонком платье, и потрясла конвертом в пухлой руке. – Вам срочное послание от Великого Лорда Вардарона, от Императора, лорд…

Ретогон обернулся, рывком преодолел отделяющие его от служанки шаги и вырвал конверт.

– Извините, что не разбудила, когда принесли послание, не хотела тревожить ваш сон. Вы так мало спите…

– Всё! Иди в дом! – прогнал он.

Срывая магическую печать, Ретогон глядел вслед старой женщине, которая неуклюже взобралась по ступеням и перед дверью вновь обернулась к нему влажным ласкающим взглядом. Он не понимал, почему, несмотря на его резкость, она всегда остается к нему мила и добра. Возможно, потому что его отец спас жизнь её мужу. Хотя других людей это не остановило…

Не поймёшь этих людей!

Ретогон поглядел на аккуратный росчерк пера в письме Императора:

“Эрмон, замени меня сегодня с визитом в пансион, у меня внезапно изменились планы. Посети детское выступление и привези воспитанникам подарки. Ремми вместе с письмом передаст тебе мешок. Золотую шкатулку подари леди Кейси Бранлон, дочери графа Бранлона, ты его должен помнить. Девушка – моя будущая любовница. Будь вежлив и поклонись от меня. Твой Повелитель, Император Вардарон.

Post scriptum: может, присмотришь и для себя постоянную девушку – статус советника по безопасности Империи обязывает содержать большой гарем!”

Ретогон прошипел ругательство. Целый день потратить на каких-то детей в пансионе! Целый драгоценный день, за который он мог бы добраться до дальней заставы у подножия гор! Не потеряй драконью ипостась, он был бы в обители уже к ночи!

Ретогон снова выругался. Он был правой рукой своего лорда и не мог ни в чём ему отказать. На него надеялись, ему доверяли. Поддерживать пансионы и подрастающее человеческое потомство считалось главной политической миссией. Император Вардарон мечтал о том, чтобы люди и драконы жили в мире, забыли о кровавой вражде и уважали друг друга, живя на одной земле.

Устало потерев лоб, лорд-дракон вновь упёрся взглядом в лицо Шилли:

– Ну, и где этот мешок?!

4

Я проснулась ещё затемно. Спала плохо. Всю ночь терзали мысли о предстоящем выступлении, об отъезде в обитель и совершеннолетии, которое станет самым горестным днём в жизни.

Я обняла тряпичную куклу, слегка потянулась, смаргивая сонную негу, и повернулась с бока на спину. Ягодицы резануло болью, и я отчётливо вспомнила вчерашнее происшествие, после которого заснула в слезах, и меня снова сковало чувство одиночества и беззащитности.

Отлупили, как проказную девчонку! Обидно!

Но хватит жалеть себя, впереди тяжелый день! Меня ждут сиротки, надо идти!

Я поспешила встать. Натянула серое тугое платье и повязала плотный платок на голову.

Прихрамывая в сумеречном свете по широкой лестнице и попискивая от боли в ягодицах, я жадно бралась за перила. Ласкала пальцами шероховатую поверхность дерева и вбирала полной грудью густой тягучий запах старого дворца, в котором располагался пансион.

Когда-то здесь была резиденция одного из драконьих лордов, родственника Императора. Но когда его род прервался, дворец и прилегающий к нему грандиозный каскадный сад с фонтанами передали пансиону.

Драконы, установившие на земле людей многовековой мир, медленно и необратимо уходили. В Империи оставалось всего пара десятков драконьих родов. Их женщины рожали лишь одного ребёнка и впадали в забытье, умирая через несколько лет. Чародеи говорили, что всему виной древнее проклятие магов-чернокнижников, которых драконы прогнали с нашей земли.

А кровосмешения с людьми, несмотря на пылкий характер драконов-мужчин, не происходило. Драконы заводили по целому гарему любовниц-человечек, но те не беременели. Любовницы драконов имели особый статус в Империи. Их одаривали не хуже законных жён, они сопровождали своих драконов на мероприятиях, а отпуская женщину из гарема, лорд-дракон награждал её мешком золота и подыскивал лучшего мужа, с титулом и землёй. Огромное приданое и неземной опыт плотских утех имели самый весомый аргумент в глазах знатных мужчин.

Кейси станет любовницей лорда-дракона!

Завидовала ли я?

Да, немножко. Но не постели дракона, мне от этого делалось противно. Я завидовала тому, что у дочек графов и герцогов всегда всё складно, а у меня – нет.

Я вошла в сиротский корпус, нянечка малышей сразу узнала меня и пропустила в спальню.

– Вставайте, ребятки, – прошептала я, ласково погладив своих малышей по плечикам и тёплым головкам.

Стены спальни сирот были мне до боли знакомы, я росла здесь. Когда меня перевели в пансион, я часто прибегала к старым друзьям и делилась с ними пышными пирожками, которые присылали из Императорского дворца. И, конечно, когда нам, воспитанницам пансиона, для совершенствования лидерских качеств задали поставить между собой сценку, и дочери графов и герцогов вертели от меня носами, то я пришла к своим сироткам, и вместе мы придумали чудную сказку, которую потом целый год показывали на праздниках.

Так начался мой собственный театр.

Мои старые друзья из приюта выросли и разъехались, но с каждым годом появлялись новые малыши, и я разучивала с ними сценки и танцы. С каждым годом у нас получалось лучше и лучше, и нас пригласили выступить на Новогоднем празднестве во дворце самого Императора! Это был невероятный успех для такой юной и безродной девушки, как я. Мне не терпелось показать Императору, что дети бедняков талантливы и достойны обучаться в пансионе наравне с детьми лордов.

Сегодня мы показывали нашу постановку у себя в пансионе перед воспитанниками и приглашёнными знатными особами. И всего через неделю должны отправляться во дворец!

Должны были…

Я была уверена, что моё совершеннолетие перенесут на пару дней или даже месяц, и дадут спокойно выступить. Так говорила наставница Теамера. Но, видимо, Кейси пожаловалась отцу, и для меня детство мгновенно закончилось…

– Пойдёмте завтракать! – ласково сказала я детям. – И затем нам надо успеть порепетировать!

Как же не хотелось расставаться с ребятами! Как же хотелось продолжать моё дело!

У меня на глаза выступили слёзы, я быстро смахнула их и улыбнулась.

После завтрака мы поднялись в зал. Дети принялись прыгать по сцене и бегать вокруг декораций, которые я только вчера закончила устанавливать.

– Так-так, малыши – со сцены брысь! А старшие – заняли свои позиции! – громко похлопала в ладоши привлекая внимание.

– А костюмы будут? – пискнул маленький пухляш Сэмми.

– Костюмы наденем позже, а сейчас просто повторим танцы и песни!

Старшие дети собрались в две колонны и подняли руки – начальная позиция.

Я подошла к клавесину, положила холодные руки на клавиатуру, но не решилась сесть – ягодицы всё ещё болели.

– Три-четыре! – скомандовала я, зажав нужные клавиши.

Музыка отрывистым весёлым перепевом посыпалась из-под пальцев. Дети закружились в танце.

Краем глаза заметила, как малыш Сэмми забрался на сцену, и, прячась за импровизированными картонными деревьями, проковылял к ели, установленной в центре.

Вдруг раздался скрип, и импровизированная трехметровая ель с треском повалилась в зал.