Искорка для дракона

– Не плачь, Лесла, всё образуется, – фыркнула я, откинув покрывало.

Нужно было что-то делать, чем-то занять руки, чтобы не расплакаться у всех на глазах.

Я расстелила постель, достала сорочку и принялась снимать тугое платье.

– Тебе можно позавидовать, да, Бри?! – прошипела Кейси, оценивающе глядя на моё полуобнажённое тело.

Не знаю, чему тут завидовать. Все мечтали о полных грудях и пухлых бёдрах, я же была откровенно тощенькой.

Кейси шумно вздохнула и приблизилась. Она была немного младше меня, её совершеннолетие должно была наступить после моего всего через неделю. Но в отличие от меня, она страстно ждала этой поры.

– Слышала тебя берёт в свой род герцог Кеннет!

В голосе девушки звучала ревность. Я расправила ночную рубашку на бёдрах и развернулась. Глаза Кейси горели неистовым ожесточением. А ведь на этике нас учили, что леди не положено показывать недовольство, и совсем плохо – выказывать злость. Я приподняла бровь, пытаясь понять, почему Кейси так взвилась из-за герцога.

Ах, да, она же рассказывала, как прошлым летом успела поцеловаться с Беном, пока мы с детьми выступали на городском празднике.

– Дрянь! – выругалась Кейси, раздула щеки и плюнула на мою распахнутую простынь.

– Что ты вытворяешь?! – рявкнула я, не сумев удержать себя в руках от откровенного оскорбления. Причём, двойного.

Голос у меня был сильным. С сиротами, которые выступали в театре иногда приходилось говорить громко, очень громко. И все замирали, слушая меня. Замерли и теперь, вытаращив глаза.

– Кейси, ты чего разошлась? – успокоила я голос. – Я вроде ничего тебе не сделала.

– Ты! Да ты! – зашипела соседка, сжимая кулаки. – Из-за тебя Бен отверг меня!

– Почему из-за меня?! Я с твоим Кеннетом ни разу даже слова не проронила!

– Во-от! Потому и отверг меня! Говорит, запал на строгую рыжеволосую певунью! И никто ему больше не нужен!

– Я не певунья! – рявкнула я.

Терпеть не могла, когда меня так называли. В груди вспыхнула детская обида, когда я искренне и от всего сердца хотела, чтобы все вокруг меня любили. Чтобы хвалили. Чтобы из сиротского приюта, расположенного в одном из корпусов Императорского пансиона, меня забрали на обучение в этот самый пансион.

Я была сиротка, до семи лет я жила в приюте и пела идиотские песенки нежным голоском и глядела наивными глазёнками на мир. Мечтала обрести родителей, мечтала о любви и заботе. Я знала, что талантливых детей по высшему распоряжению Императора-дракона передают на обучение в пансион. И я добилась, чтобы меня перевели. Тогда мы и познакомились с Кейси…

– Можешь успокоиться и подавиться своим Беном! Я не собираюсь замуж! – заявила я. – После завтрашнего выступления Искорок, еду в драконью обитель!

– Сама можешь подавиться герцогом! Мне уже сделали новое предложение! Лорд-дракон прислал мне предложение пойти к нему в гарем!

Дверь спальни отворилась, и на пороге возникла наставница Грейс. Строгая и безжалостная, в отличие от Теамеры.

– Ты чего раскричалась, Бриида?! Хочешь наказания?! Ты его получишь! Оголяй зад!

Меня отлупили прутом на глазах зажимающей со смеху рот Кейси. Наставница Грейс поработала на славу. Она никогда меня не любила, стараясь выслужиться перед родителями знатных воспитанниц, которые требовали держать меня подальше от их сладких девочек.

Молча вытерпев наказание, я легла в постель, красная от обиды и стыда. Зад саднило, по лицу текли слёзы.

Отец Кейси был графом. У Леслы – виконтом. Настоятельницы никогда не лупили их прутом. Да что прутом, пальцем не трогали. В тот горестный миг мне страшно хотелось, чтобы кто-то пришёл и защитил меня.

Но никто не пришёл.

3

Лорд Эрмон Ретогон

Первые лучи золотистого солнца упали на простыни через иней на стекле. Лорд Ретогон поднялся с постели, окинув взглядом свою очередную любовницу. Белая молочная кожа, длинные пальцы, которые вчера в нетерпении сжимали простыни. Розовые губы, с которых слетали стоны удовольствия.

– Мой Лорд… мой дракон… Эрмон… – вспомнил он грудной голос, шептавший его имя в темноте.

– Ну же, детка! Ну же! – рычал он, награждая звонкими шлепками её округлые ягодицы. – Дай мне утолиться!

Он замучил её до беспамятства, и она заснула с его именем на устах. Ей было хорошо. Человеческим женщинам всегда хорошо, когда дракон берёт их к себе на ложе. Но ему, как всегда, было мало.

Скучно, тоскливо и одиноко.

Женщины не могли утолить его голод. Истерзанные им и до одури счастливые, они засыпали только перед рассветом, и он сразу уходил. Чаще – навсегда. Редко оставлял, чтобы повторить. Постоянных любовниц он не заводил – человеческие женщины были скучны, неискренни и корыстны.

Быстро натянув штаны и сорочку на мощное тренированное тело, Ретогон развернулся к окну и застыл, разглядев в причудливых узорах инея силуэт прекрасной леди. Точёный профиль, белая кожа, огненно-рыжие волосы – такой она ему привиделась.

Жадно коснулся пальцами стекла, но образ тут же растаял от тепла руки, открыв зимний пейзаж и искрившиеся на солнце сугробы за окном.

Кто она? Как жаль, что не похожа на его невесту-драконицу леди Арлету. Та была темноволосой и пухленькой. Впрочем, он плохо помнил, ему показывали её лишь один раз.

Женщины-драконицы в Империи были на пересчёт. Браки назначались с рождения. Всего год оставался до совершеннолетия невесты. Он надеялся, что, конечно, полюбит её, но год – это слишком долгий срок. Он горел и сходил с ума от желания найти, обрести, завладеть! Как и каждый дракон!

И потому были Турниры – победитель мог взять любую драконицу, даже чужую невесту! Род драконов беспощадно уходил в вечность, и уже лет двести как Император разрешил победителям брать понравившуюся девушку на ложе, чтобы драконья кровь крепла, чтобы род процветал.

Ретогон с нетерпением ждал, как всего через несколько недель выйдет на Турнир, победит всех противников и выберет себе, наконец, женщину-драконицу. Ту, которая, утолит его исступленный болезненный голод, от которой кипит кровь и каменеют чресла. Возможно, она даже родит ему наследника, о котором мечтает каждый дракон!

Все прошлые годы, Ретогон всегда уступал на Турнире своему любимому Императору, но в этому году Великий лорд-дракон Крейг Вардарон, драконий Повелитель, отказался от участия, увлёкшись новой любовницей, и открыл Ретогону путь.

Ретогон был лучшим, первым после Императора. Был до недавних пор… до того, как потерял свою драконью ипостась.

Потерял по глупости, из-за злости. Говорил ему Император: “Эрмон, в сердце дракона нет места ожесточению. Ты или простишь людям, или погубишь себя”.

Но он не послушал. Много лет назад его отца, лорда Рейлина Ретогона, убили во время мятежа. Тела не нашли. Виновные не были наказаны, и он не мог этого простить. И вот в очередную годовщину он так напился, что, встав наутро, понял, что не может обернуться драконом.

Ретогон перерыл все архивы и библиотеки в поисках лечения. Но ничего не нашёл. Оставалось лишь одно – отправиться в драконью обитель, чтобы чародейка нашла способ вернуть ему себя самого.

Ретогон отошёл от окна, заканчивая с пуговицами, ещё раз взглянул на спящую любовницу. Поморщился от того, какой скотиной себя ощущал, когда каждую ночь приглашал новую женщину. Но зато он хорошо их благодарил.

Выйдя в холл, дракон отдал распоряжения слугам, чтобы женщине обеспечили все удобства, накормили, извинились за его скорую отлучку, и спровадили к обеду с приличным кошелем золотых.

Несмотря на то, что эту усадьбу Ретогон держал специально для свиданий, он не любил, чтобы его временные барышни задерживались здесь дольше необходимого.

– Лорд Эрмон, вы не будете завтракать? Я вам накрыла, – пожала плечами полноватая служанка.