Падение

Вспышка холодного белого света на миг разогнала тьму, а через пару секунд над головой загрохотал гром, настолько громкий, что Алина поневоле вжала голову в плечи.

– Господи Иисусе! – воскликнула она, представив, как молния впивается в мокрый капюшон, испаряет воду с одежды и многомиллионным ударом тока превращает ее внутренности в подогретую в микроволновой печи курицу. И это ко всем накопившимся за день страхам. – Только не молнии!

Наконец она увидела дверь, расположенную у самого угла здания. Козырек над дверью создавал плотный навес из дождевых струй, отчего дверь заметить было нелегко, даже на расстоянии нескольких метров.

Если дверь будет закрыта на замок, тогда я развожу руками, подумала она и потянулась к дверной ручке, пробивая поток воды. Холодные брызги попали в рукав, но она не обратила на это внимания, сосредоточившись на вожделенной дверной ручке, на удивление дешевой и потасканной, как будто случайно оказавшейся в царстве дизайнерских решений и лоска.

Ручка поддалась и опустилась вниз. Дверь приоткрылась внутрь, выпустив наружу узкую полоску света.

– Нормально, – Алина поспешно вошла внутрь и закрыла дверь за собой, оставляя снаружи буйство природы.

6

Около минуты она стояла без движения, глядя под ноги, и наблюдала за тем, как увеличиваются лужицы вокруг ботинок. В помещении было очень тихо и потрясающе сухо. После нескольких минут, проведенных на улице, несущественная вроде бы деталь выглядела настоящей роскошью.

Новые раскаты грома снаружи звучали сердито и разочарованно, но теперь Зевсу придется искать зрителей в другом месте. Некоторое время ей не придется переживать насчет молний, которые по закону подлости просто обязаны разрядиться об ее макушку. И даже когда она упадет бездыханным мешком, еще с десяток следующих разрядов должны вписаться в ее обгорелый труп… Иначе этот день не будет полным.

Смахнув с лица ладонями воду, она наконец вышла из оцепенения и посмотрела по сторонам. И сразу же ее взгляд уперся в невыносимо прекрасный пижонский «Камаро». Желтый красавец, переливающийся лаком и хромом в свете ламп. Представив, что буквально минуту назад она планировала идти пешком через гору под проливным дождем, она рассмеялась. Теперь план казался сюрреалистическим.

– Это в корне меняет дело, – сообщила Алина присутствующим, сбрасывая рюкзак на пол.

Теперь, если ей удастся запустить двигатель, она сможет ехать на все лошадиные силы, пока колеса не отвалятся. И черт с ним, с размытыми дорогами и шоссейной резиной. Она будет наступать на педаль газа до тех пор, пока машина по капот не увязнет в размытой почве проселочной дороги. И только тогда пойдет пешком. В любом случае, она сможет получить значительную фору по времени.

Алина подошла к машине и открыла дверь. Ключ в замке, на связке висит брелок-пульт от ворот. Это настолько хорошо, что пора подумать о том, что под капотом нет двигателя или аккумулятора.

Молнии. Все сразу, когда она выедет из гаража…

Стоп.

Что? Вот машина, вот она я, что может быть не так?

Не отходим от начального плана, дорогая. Снаряжение ищи, а потом внесешь корректировки. Машина может быть поломанной, а ты уже готова мчать, сломя голову.

Алина нахмурилась и нетерпеливо оглянулась. Может хрен с ним, со снаряжением?

Нет, набившая оскомину веревка тебе нужна. Хватит бредить. Увидела сверкающую машинку и мозг тотчас отключился.

Она с трудом оторвала взгляд от вожделенного автомобиля. Поборола желание закинуть рюкзак на сиденье пассажира, потому что, как только рюкзак окажется в машине, ни о каком здравом смысле не будет идти речь. Хорошо, где же ее искать, эту веревку?

На пыльной полке, среди забытых вещей, вроде палаток, старых рюкзаков, котелков, поломанных пылесосов, ламповых телевизоров, кардана от «Москвич 412», детских горшков, коробки с соковыжималкой, древними мясорубками, баночками с вишней в собственном соку урожая 2974 года, мешком грузинского чая с палками, ошейником, игровой приставкой «Sega 16 bit», стопкой пластинок с Юрием Антоновым и Abba, заплесневевшими подшивками «Техника-молодежи» за 1984—1989, разобранной коляской, колпаками от Жигулей… Где-то в этом дерьме.

Обойдя машину, Алина пошла вдоль стены, внимательно разглядывая окружавшую обстановку. Верстак с инструментами и упакованная в пленку детская коляска не привлекли ее внимание, а вот высокий двухстворчатый шкаф мог хранить что-нибудь ценное. Дверцы подпирал небольшой кислородный баллон, оставленный в спешке. Отставив его в сторону, осторожно, чтобы не вызвать ненужный в данном антураже грохот, Алина открыла дверцы и заглянула внутрь.

Веревка динамическая Petzl, согласно надписи на этикетке. Она понятия не имела, что означает термин динамическая, но сразу поняла, что нашла то, что искала. Рядом лежал холщовый мешок, заглянув в который, она обнаружила ворох приспособлений, которыми все равно не смогла бы воспользоваться, так как понятия не имела, что со всем этим богатством делать. Похожие железки она видела в фильмах про альпинистов, и на этом познания заканчивались. Как отличить карабин от разводного газового ключа – решительно непонятно. Так что особой радости и осознания нереальной удачи она не испытала. Веревка есть, и хорошо. Да, она зациклилась на ней, но пусть будет так, чем ее начнет кидать из стороны в сторону, вроде с трудом подавленного желания укатиться в закат на «Камарике».

Алина положила веревку в свободное отделение рюкзака, предварительно убедившись, что в отделении нет ничего острого или режущего. Веревка весила немало и занимала много места, но оставить ее здесь будет непростительной ошибкой. Жизненно необходимо переть с собой этот кирпич, прекрасно понимая, что в жизни не сунется на отвесную стену. Она попросту не удержится на веревке и не доверит свою жизнь собственноручно скрученным узлам.

Она вернулась к машине, скинула рюкзак с плеча и поставила на пассажирское сиденье. Тяжелый, зараза.

Села за руль.

Концепция проста как линейка. Она покидает заведение на «Камаро», мчит в гору, затем старается не улететь с серпантина и спускается на побережье. Если все пройдет гладко, она приступит ко второй части многоходовой комбинации, выдуманной Ульянчевым час назад. На данном этапе есть примерно миллион «если», которые сведут на нет все усилия.

Кстати, сколько у нее есть времени в принципе? Неведомо. Слишком много неизвестных в уравнении. Сейчас онадала волю фантазии, породила ворох замечательных идей, а через минуту, когда после поворота ключа не произойдет ничего, кроме сухого щелчка, она вернется к утопическому плану пройтись пешком. Сплошные «но» и «если».

И она не могла решиться повернуть ключ.

Сильный порыв ветра сотряс дом, над головой загудела кровля, с трудом сдерживая натиск. Освещение потускнело, моргнуло, затем нехотя вернулось в погрузившийся во тьму гараж. Алина с замиранием сердца смотрела на лампу перед собой, потому что до нее дошло, что с выключенным светом ворота не поднимутся. Нет, наверняка есть система ручного управления, но пока она разберется со всей этой механикой, будет упущено драгоценное время. Вроде пронесло. Лампы продолжают гореть.

Она поискала руками ключи справа от руля, нащупала пульт и надавила на самую большую из трех кнопку. Ворота отозвались мгновенно, заурчал невидимый механизм, и створка начала подниматься вверх.

Алина удовлетворенно кивнула и повернула ключ в замке зажигания, уверенная в том, что ничего не произойдет и зажигание будет мертвым.

Двигатель ожил с пол-оборота, и помещение наполнилось могучим гулом двухрядной восьмерки.

– Да есть же! – заорала она.

Рука упала на ручку коробки передач и толкнула ее вперед, в положение drive. Правая стопа нежно дотронулась до педали и «Камаро» качнулся вперед, к распахивающемуся зеву ворот.

Новый удар ветра, от чего створка завибрировала, и со скрежетом провернулись ролики в направляющих, норовя выпрыгнуть из пазов. Ей даже показалось, что сейчас ворота перекосит в направляющих и на этом все закончится, но ролики вернулись на места и продолжили неспешный подъем.

Затем погас свет, и створка замерла на месте. Гараж погрузился во тьму.

7

– Да ладно! – воскликнула Алина и нажала на тормоз. Машина замерла у самой створки, которая успела подняться всего сантиметров на сорок. Из щели пробивался свет вперемешку с брызгами воды. Лужа на полу начала увеличиваться в размерах и за считанные секунды достигла «Камаро» и продолжила завоевание под брюхом автомобиля.

С минуту она привыкала к темноте и за это время поток усилился. В гараж проникал поток грязной воды вперемешку с травой, листьями, и ветками.

Алина выбралась из машины и включила фонарь. Ей нужно немедленно поднять створку, пока гараж не превратился в аквариум, в котором вместо рыбки плавает «Камаро». Воды по щиколотку, ботинки справились и воду не пропустили.

Световое пятно фонаря заметалось по стенам и вокруг створки. Над потолком слева закреплен подъемный механизм, из которого выпущена цепь, свисающая вдоль створки петлей, до которой она вполне могла дотянуться. Но когда она добралась до цепи и дернула, та не поддалась.

– Твою мать, давай же!

Цепь держалась намертво. Алина дернула с удвоенной силой с тем же результатом, и тут до нее дошло, что здесь наверняка устроено по принципу жалюзи. Одна нить опускает, вторая поднимает. Она попробовала вторую цепь. Створка с душераздирающим скрежетом нехотя поползла вверх. Алина перехватила руки и едва не повисла на цепи, столь великим должно было быть усилие. Определенно, не девичье занятие.

Напор воды усилился, и внезапно она поняла, что стоит по колено в воде. Она вспомнила, что лужайка перед домом была под небольшим уклоном, а гараж находился в нижней точке. То есть дренаж уже не справлялся с потоком, и вода набиралась, как в циклопических масштабов тарелку, сдерживаемая забором. Еще немного и капот «Камаро» скроется под водой. И она пойдет пешком.

Последний рывок и створка замерла на высоте достаточной, чтобы под ней протиснулся автомобиль. Алина отпустила цепь и пошла к машине, с трудом передвигая ногами в холодной воде. Ботинки, естественно, промокли, штаны прилипли к коже. Она начала замерзать, что было совсем за гранью добра и зла.

Вода добралась уже до порога и когда она открывала дверь, что было довольно тяжело, образовалась небольшая волна. Алина запрыгнула в машину и потянула дверь на себя. Дверь не поддавалась. Она подняла глаза и вздрогнула от неожиданности. Над ней навис человек в черном дождевике, капюшон которого был надвинут на глаза, скрывая лицо. Человек держал дверь длинными неестественно белыми пальцами обеих рук.

8

Сколько времени он был здесь и следил за ней? Она была готова поклясться, что никто через ворота не заходил. Через дверь? Возможно. Ей стало страшно, потому что человек не говорил ни слова, а просто держал дверь этими жуткими неестественно длинными пальцами. Мало того, он никак не выдал свое присутствие, что уже как минимум странно. Алина снова попробовала закрыть дверь. На это действие незнакомец отреагировал. Он резко дернул дверь на себя, отчего крепления петель протестующе застонали, а затем стремительным движением выбросил руку вперед, сжимая пальцы в огромный кулак. Алина даже рассмотрела черные кучерявые волоски на синеватых фалангах. За секунду «до» она запоздало поняла, что кулак летит ей в лицо.

Она начала заваливаться на сиденье пассажира, сминая рюкзак, но увернуться уже не успевала. Удар пришелся в левую скулу и в висок. В голове взорвались тысячи фейерверков, и темнота накрыла ее волной. На короткий миг она потеряла сознание, а когда тьма отступила, она констатировала факт, что ее пытаются за ноги вытащить из машины. Алина встрепенулась, с силой лягнула и, кажется, попала. На короткий миг хватка ослабла, но лишь для того, чтобы рвануть с кошмарной силой, отрывая от сиденья.