Серебряный след

С ним у Хайруллы были свои счеты десятилетней давности. Их словесная перепалка как-то раз чудом не переросла в большой конфликт. Вассо, имевший княжеские корни, гордился своим знатным происхождением. Его раздражала излишняя дерзость Хайруллы, а тот в свою очередь не терпел на своем пути конкуренции и не имел привычки разделять людей. Они были похожи мужеством, силой воли и характерами, и этим самым не любили друг друга…

Хайрулла достаточно радушно встретил своего старого недруга Вассо.

– Это тебе спасибо за то, что я не устаю ею любоваться – рассмеялся он, приветствуя гостя.

– Мне-то за что? – в недоумении поднял бровь Вассо.

– Как за что? Если бы не наши с тобой перепалки, не стала бы Муъминат моей женой. Назло тебе ведь украл, – снова пошутил Хайрулла.

Вассо рассмеялся:

– Да ладно тебе. Кто старое помянет, тому глаз вон, —говорят в народе, – также отшутился Вассо…

VI

В ту пору красавица Муъминат мало кого оставляла равнодушным, если не считать жестокосердного Хайруллу. Он знал, что к Муъминат сватаются не только с шаройских аулов, но и с Дагестана. Все это вызывало у него лишь усмешку, но почему-то всегда, когда речь заходила о ней, сердце сильнее стучало.

Одним летним вечером Хайрулла случайно заметил знакомую фигуру Вассо у родника, который преградил путь Муъминат, возвращающейся с кувшином в руках. Вассо заметил на себе взгляд Хайруллы и отошел, а девушка своей обычной горделивой поступью прошла мимо обоих, бормоча себе под нос слова недовольства.

– За водой к роднику уже нельзя прийти! Cовсем обнаглели, – прошептала она.

Хайруллу сильно задело поведение Вассо. – Никуда не годится! Мало того, что вечно сует нос в дела Шароя, еще и первую красавицу захотел. Нееееет… друг мой, так дело не пойдет – решил для себя Хайрулла.

– Вассо, удивляешь! Каким ветром к роднику-то принесло тебя? – усмехнулся Хайрулла.

– А то ты не знаешь? Весь Шарой знает, а ты не знаешь? Муъминат я вашу люблю. Зацепила она мое сердце не на шутку. Женюсь на ней.

– А если откажет? Что-то кисло она тебя встретила, – ухмыльнулся по привычке Хайрулла.

– Это тебя увидев смутилась. А если даже и откажет, то сворую. Хайрулла нахмурился.

– С каких это пор так легко чеченок воровать начали грузины?

– А с тех, с каких начали аварцы. У них не отобрали, у грузинского князя подавно не отберете, – съязвил Вассо. И, не дожидаясь ответа Хайруллы, ускакал, вскочив на коня.

Хайруллу выходка грузина возмутила не на шутку. – Аварцами еще упрекнул! А ведь отбирали, людей с обоих сторон поубивали… все равно не отдали… а может сама не пришла… вертихвостка… правильно отец ее отдалил. Вообще уважаю Магомед-Мирзу… железный человек – эти и подобные мысли пчелиным роем закружили в голове мужчины.

Домой он в тот вечер пришел поздно, уставший, голодный, измотанный рабочими делами и суетой. Аул маленький, и ему приходилось вмешиваться в даже самые незначительные бытовые проблемы сельчан. Двор был убран, а из окон доносился вкусный запах. Это значило, что снова пришла единственная сестра Написат. На душе Хайруллы стало тепло.

Написат была дочерью его отца от другого брака, намного старше него. Она очень трепетно любила своего брата, будто старалась возместить ему всю неиспытанную им любовь отца, которому по воле судьбы он не смог даже посмотреть в глаза. Написат была единственной нитью, которая связывала его с ушедшим из жизни отцом. Хайрулла это понимал и очень уважал и любил сестру. Да и было за что. Написат часто прибегала даже к его матери, помогала по дому, а после ее смерти старалась не оставлять Хайруллу в одиночестве. Он знал, что ей это дается сложно, ведь она была связана рутиной семейной жизни, и ему бывало неловко, что ей приходится разрываться между ним и своей семьей.

– Написат! Ты снова здесь? Я же говорил, что не нужно так часто приходить! Я знаю, что тебе тяжело, не нагружай себя. Не повезло тебе, честное слово, с братом. Мне бы опорой тебе быть, а тебе вон приходится как за дитем малым за мной смотреть… ээээх… не умею я общий язык с этой жизнью поганой найти, – начал снова сетовать Хайрулла.

– О Аллах! Опять ты за свое! Сколько раз просила не говорить так! Дела, которые я здесь делаю, мне не в тягость, это ведь мой отчий дом. Пусть отец и рано ушел из жизни, но в этом доме я ощущаю его тепло. Мне бы племянников… тогда вообще бы счастливей меня никого бы не было, – всхлипнула Написат. Женщина редко заводила разговор с братом о семье. Неловко бывало. Не решалась. Боялась его сурового характера. Даже сама не поняла, как сейчас это выскочило с языка.

Хайрулла даже не услышал, о чем говорила сестра. Тысячи мыслей, предположений, решений просто сжали в тиски его голову. Перед глазами пробегал образ Вассо с его наглой усмешкой, брошенной в адрес целого аула. И она, образ которой почему-то в последнее время все чаще вставал перед его глазами. Ее красота была слишком совершенна, чтобы воспринимать ее равнодушно, и она раздражала, ровно как и восхищала.

Хайрулла замечал ее, но не хотел даже признаться самому себе, что постепенно именно эта женщина среди десяток и сотен других не побоялась встать на извилистую дорогу, ведущую к его сердцу. Она и раньше очень часто блуждала в его мыслях, но страх ее утраты он ощутил именно сейчас. Злость пробирала все тело. И в эти секунды, секунды неудержимой злости на весь мир, он и принял самое важное решение в своей жизни…

VII

Не прошло и двух дней как весь Шарой гудел о шокирующей новости. Хайрулла похитил по горским обычаям первую красавицу Муъминат. Весть донеслась и до районного руководства.

– Эти дикари совсем обнаглели! Никакой разницы между ними нет, что умный, что дурак, что молодой, что старый все одинаковые! Когда мы сможем выбить из них эту дурь??? – стучал кулаком по столу глава района.

Муъминат до конца не могла поверить, что с ней произошло, пока не оказалась в окружении родственников Хайруллы, в его доме. Девушка не могла никак понять, почему именно этот человек заставляет ее насильно становиться его женой. Он, который даже не удостоил ее случайным взглядом, о котором в глубине своей беспокойной души она мечтала.

Муъминат металась из угла в угол, с криком подбегала к закрытой двери и стучала в нее, сжав свои худые пальцы в маленький кулак, однако девушку никто не слышал.

– Каково сейчас матери, что скажет отец, родственники? Обязательно обвинят ее, также как обвинили старшую сестру, а ведь они обе ни в чем и ни не перед кем не виноваты! За что же так жестоко обходится с ними судьба? – тысячи мыслей витали ее голове.

Муъминат резко отдернула занавеску с маленького окна. Злоба и ненависть переполняли ее сердце. От частого дыхания приподнималась грудь, по которой были раскинуты черные, как смоль, волосы.

– Нет уж! Не на ту нарвался! К черту его имя, характер и прочие достоинства! Умру, но не останусь, слышите, не останусь! – крикнула девушка и, схватившись обеими руками за щеколду, с шумом открыла окно. Холодный осенний ветер ворвался в комнату и остудил горячее от слез лицо Муъминат. Девушка полной грудью вдохнула приятный свежий воздух. Она окинула взглядом двор. Сквозь надвигающиеся сумерки Муъминат разглядела силуэты десяток с лишним военных мужчин, среди которых она сразу узнала статную фигуру грузинского князя Вассо. Она глазами искала отца. Магомед-Мирза стоял поодаль от мужчин, но тем не менее девушка заметила его.

– Отец! – крикнула она, однако охрипший от плача голос сразу же сорвался.

– Закрой окно! Заболеешь… – тихо сказал кто-то за спиной. Муъминат оглянулась. Девушка вздрогнула от холодного взгляда Хайруллы.

– Отпусти меня домой, немедленно! Ты слышишь? – прошептала Муъминат, тяжело дыша…

Взгляд черных глаз девушки проникал в самое сердце, обжигая все изнутри. Хайрулла опустил глаза, – а может зря я все это затеял? Ломаю жизнь чужой дочери на глазах всего своего рода. Но ведь Вассо бы ее также похитил и увез бы в Грузию. И разве счастлива ее старшая сестра, насильно перешагнувшая порог чужих людей, которую всем миром прокляли за эту роковую любовь аварца, повлекшей за собой смерть невинных людей? – нежданные мысли снова забродили в голове Хайруллы. Однако раздумывать времени было мало. Районная милиция окружила весь аул. Потушат или нет дерзкий нрав Хайруллы зависело лишь от Муъминат. Хайрулла не рассчитывал на такой поворот событий. Он надеялся быстро уладить этот конфликт, не выводя его за пределы своего аула, однако кто-то очень успешно и быстро донес верхам о случившемся. Хайруллу настигли врасплох.

– Послушай меня, я как бы там ни было все-таки старше тебя и, хотя бы из-за уважения к моему возрасту, выслушай меня, – начал мужчина, – рассказывать тебе какой я смелый, строгий и суровый сейчас просто глупо, ибо честь моя сегодня лежит у твоих ног и тебе решать растоптать ее или подать ей руку, чтобы она поднялась. Также не мне тебе рассказывать, каковы они законы этой чести, потому что ты росла в семье настоящего чеченца, который умеет жить по горским адатам и не склоняет перед жизненными мелочами голову. Я прошел через многое, и поверь мне, никогда не думал и не предполагал, что мое имя будет зависеть от хрупкой юной девушки. Я тебя не держу, ты можешь выйти во двор и сказать, что ты похищена и желаешь справедливого наказания своему обидчику. Но прежде чем ты это сделаешь, я хочу тебе напомнить, что ты сестра и дочь двух достойных мужчин, которые навряд ли оценят этот шаг. И вообще, если ты хочешь быть действительно счастливой женщиной, останься в этом доме. Я люблю тебя, Муъминат… Я жду твоего выбора. Вот дверь – это твоя свобода, – Хайрулла указал на порог, а вот это моя честь, твоё счастье и твоя защита, – мужчина протянул ей правую руку, – решай кто из них сегодня выиграет этот бессмысленный бой.

Муъминат подняла глаза. На дрожащих черных ресницах виднелись капельки слез. Упомянутые брат и отец больно задели девушку. На мгновение перед глазами пронеслись все сельские парни, которым она не раз отказала. А ведь почему? Потому что в них Муъминат не находила тех самых качеств, присущих ее отцу и брату. И теперь, когда перед ней стоит человек, обладающий мудростью ее отца и безграничным мужеством ее брата, человек, о внимании которого она мечтала в тайных глубинах своей души, имеет ли она право так легкомысленно его растоптать?

Перед взором предстал и образ матери, больной, еле доживающей свои дни. Она всегда учила дочерей – никогда, во чтобы то ни стало не спорь со своей судьбой и будь благодарна ее любому дару. Не спорь с судьбой, как бы ты не спорила со старой женщиной, прожившей свой век!!! – громко зазвучал в ее ушах слабый голос больной матери. А на улице возрастал все сильнее шум. Люди подъезжали, ждать было бессмысленно. Хайрулла продолжал стоять с протянутой ладонью, которую в тот же миг сжала хрупкая, дрожащая рука девушки. И тут же сразу, Муъминат кинулась к двери.

– Куда ты? – остановил девушку мужчина. Запомни! С сегодняшнего дня я твой пленник. До конца своих дней и своего последнего вздоха я буду тебе благодарен за то, что ты подарила мне целый мир в своём лице. Жизненный блеск в синих, как небо, глазах Хайруллы загорелся с новой силой…

Девушка выбежала во двор, на ходу натягивая на растрепанные волосы разорванный платок. Взгляд девушки встретился с глазами Вассо.

– Послушайте все! – крикнула она. – Послушайте! Никто меня не похищал, не воровал. Я этого человека знаю давно, и… и… я согласна на этот брак, – громко сказала Муъминат.

Недовольный гул возмущения прошел среди людей. Муъминат взволнованно оглядывалась. Безразличная ухмылка Вассо начинала раздражать. Может мое согласие ничего не решит? Вассо всю власть притащил… надеется на свою мощь. Но ничего… здесь не оставят, и за него не пойду! – решала Муъминат за эти доли секунд людского безмолвия. Тишину нарушил оклик Магомед-Мирзы.

– Я верю, как себе, своей дочери! —прогремел голос мужчины подобно грому среди ясного неба. И не собираюсь идти ни против ее воли, ни против воли Господа Бога!

Первым свое недовольство выразил оскорбленный Вассо.

– Ах вот как ты заговорил, значит! Твоих дочерей воруют, за них умирают ни в чем не повинные люди, а ты потом ссылаешься на матушку-судьбу? А почему бы тебе их просто замуж-то не выдать? Расходов может боишься? А может они не без твоего ведома вот так вот сбегают? – продолжал злобно ухмыляться Вассо.

Магомед-Мирза накипал. Рука машинально опускалась к кинжалу. Чувствуя, что ситуация набирает нежелательные обороты, к нему быстро подошел сын Хамид. И вдруг в этот момент, размахивая руками, из толпы выбежала неожиданно для всех сестра Хайруллы Написат.

– Господом Богом молю вас всех, послушайте меня все! Мой брат ни в чем не виноват! Он не силой заставляет Муъминат становиться своей женой. Она давно его знает, виделась с ним, встречалась, просто потому что Хайрулла намного старше нее, да и мать больна, поэтому девушка боялась гнева отца! Она мне сама так рассказывала! Поверьте же мне, не вру я, умоляю вас внимите моим словам! – начала рыдать Написат, хватая за руки то одного, то другого из стоявших мужчин. Хамид вскипел:

– Ты что такое мелешь, женщина??? Ты что из ума выжила? Ты же наговариваешь сейчас на мою сестру! С каких это пор она начала делиться с тобой? В подружки ты ей не годишься, родственных уз между нами, насколько мне известно, нет. Чего молчишь? Я с тобой разговариваю!!! – орал на женщину разъяренный Абдул-Хамид. Написат, закрыв лицо руками, продолжала плакать. Огонь надежды, чтобы заявить подобное в ней зажгли неожиданные слова Муъминат, решившейся остаться в доме ее брата. А девушка все также стояла, застыв на пороге дома Хайруллы, окидывая пылающим взглядом то одних, то других, окружавших ее людей. Поначалу она разозлилась на Написат, которая наврала с три короба перед всем честным народом, а потом ей вдруг стало ее жалко. Она на мгновение представила себя на ее месте… как дорог был для нее старший брат Хамид – ее опора и надежда, на какие бы только уловки она не пошла бы ради него…