«Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том II. «Франция и я – Я и Франция!»

…Кстати сказать, учреждённый Наполеоном металлический франк имел хождение 125 лет – до 1928 г…

Приняв государство с плачевным финансовым состоянием, Наполеон и его финансовые советники полностью перестроят систему сбора налогов и расходования средств. Нормальное функционирование финансовой системы будет обеспечено созданием двух противостоящих друг другу и в то же время сотрудничающих министерств: финансов и казначейства. Министр финансов будет отвечать за поступления в бюджет, министр казначейства – за расходование средств. Расходы станут одобрятся законом или министерским распоряжением, за ними будут осуществлять тщательный контроль.

…Кстати, интересно и другое! В октябре 1805 г., уже «выйдя на тропу» нескончаемых «наполеоновских войн», Наполеон создаст Управление экстраординарных имуществ – специальный финансовый институт, предназначенный для сбора платежей и контрибуций с завоёванных стран и территорий. Символично, что эти средства будут расходоваться в основном на финансирование последующих военных кампаний.. Например, Австрия после поражения в 1805 г. заплатила в Управление экстраординарных имуществ более 65 млн франков, а Пруссия после катастрофы 1806 г. – чуть ли не в три раза больше – 159 млн франков. Война кормила войну…

В целом, Наполеон сумел закрепить основные революционные завоевания (право на собственность, равенство перед законом, равенство возможностей), покончив с революционной анархией. В сознании французов благополучие и стабильность всё больше стали увязываться с его присутствием у государственного руля, что во многом поспособствует следующим шагам генерала Бонапарта по укреплению личной власти – переходу сначала – к пожизненному консульству, а затем и к императорской власти.

Первый консул предельно лаконично объяснил французам суть произведенных в стране перемен: «Граждане! Революция закреплена на принципах, на которых она была начата. Революция закончилась!» Французы все поняли – французы согласились.

И последнее на весьма щекотливую тему всех времен и народов, по крайней мере, для их наиболее «продвинутых» представителей!

До Наполеона в Париже выходило 73 газеты!

После того, как «генерал Бонапарт» по-военному организованно взял власть в свои маленькие, но крепкие руки-артиллериста, прекрасно осознававшего всю важность воздействия газет на общественное мнение, их осталось… всего лишь четыре: «Le Moniteur», «Le Journal de Paris,» «La Gazette de France,» «Le Journal de l`Empire.»

Свобода слова, демократические права не входили в наполеоновскую программу построения процветающей Франции. Свое отношение к роли прессы Бонапарт выразил в нескольких словах: «Если информация наносит вред правительству, она не должна быть опубликована до тех пор, пока мы не убедимся в том, нет никакого смысла ее печатать, так как она известна всем»

Начиная с 1811 г., вся «оставшаяся в живых» пресса оказалась под очень жестким контролем полицейского департамента: негоже чтобы этот наиважнейший инструмент власти при всех режимах, расшатывал власть столь воинственного «маленького корсиканца» в умах столь свободолюбивых французов, на тот момент уже его сограждан. С 1812 г. – по мере ухудшения позиций Наполеона – почти перестали публиковаться материалы о негативной ситуации вокруг французского императора и его военно-политической деятельности.

Впрочем, так поступают все «дальновидные» авторитарные правители, вплоть до сегодняшнего дня: приказы командира (вождя, «царя-батюшки» и прочих «назначенных народом либо ни посланных Господом Богом, правителей») не обсуждаются! Тем более, что на дворе стояла весна 1800 г. и она сулила Франции (а заодно и всей Европе) Ее Величество Войну…

Глава 3. Помним драматичный Маренго в исполнении Первого консула великого авантюриста Наполеона, но все решил-то Гогенлинден в исполнении генерала-республиканца Моро!!!…

Согласно краткой «фактологически-академической» версии Вторая Итальянская кампания генерала Бонапарта (6 апреля – 15 июня 1800 г.) прошла весьма непредсказуемо.

<<…Ставший первым консулом Франции, т.е. ее полновластным правителем, генерал Бонапарт прекрасно понимал, что страна досталась ему действительно в тяжёлом положении.

Внешние и внтренние политические коллизии привели финансы государства в плачевное состояние, сторонники королевской власти активизировались по всей стране, вплоть до того, что в Вандее началось роялистское восстание. После похода Суворова французские войска оказались изгнаны из Италии, он сам, по сути дела, потерпел поражение в Египте. Наполеон отчетливо осознавал, что народ, утомлённый революционными потрясениями и военными кровопролитиями, жаждет мира

25 декабря 1799 г. он обратился к главам Австрии и Англии с мирными предложениями. Поступая так, первый консул явно рассчитывал заручиться симпатиями общественности и возложить ответственность за продолжение конфликта на противную сторону. И он не просчитался, поскольку участники антифранцузской коалиции на мир не пошли, учитывая сложное внутри- и внешнеположение республиканской Франции.

Престояло снова «заговорить пушкам»…

Наполеон получил 200 тыс. рекрутов и 30 тыс. ветеранов, что было огромной силой. Он надеялся с этими войсками спасти страну от австрийцев и их интервенции. В начале 1800 г. австрийцы, выставив в Германии 150-тысячную армию генерала Края и в Италии – 120—122 тыс. барона Меласа, достигли решительного численного перевеса над французами (120 тыс. Моро – в Германии и 40 тыс. Массены – в Пьемонте, в Бельгии располагалась армия Ожеро для предотвращения вторжения англичан).

Начиная действия в Италии по направлению к реке Вар и Ницце, австрийцы рассчитывали притянуть туда главные силы французов и, таким образом, облегчить армии Края переход через Рейн. А вот захватом Швейцарии, с целью установления связи между армиями, австрийцы заниматься не собирались. Эта ошибка, в связи с выгодным географическим положением Швейцарии в отношении расположения австрийской армии, позволило генералу Бонапарту спланировать и провести оригинальную стратегическую операцию, принесшую ему очередную порцию славы победоносного полководца.

Пользуясь соврешенно особым месторасположением Швейцарии, он тайно для всей Европы решил сосредоточить в ней 40-тысячную (Резервную) армию и, согласно складывающейся ситуации, направить её либо на подкрепление Моро в Германию, или в Италию на тыловые коммуникации армии Меласа. Однако, после того как у Моро стал намечаться успех против Края, уже оттесненного к Ульму, а Массена в Италии, наоборот, оказался в критическом положении, блокированный в Генуе, Бонапарт предпочел направить свою Резервную армию в Италию.

Правда, для перееброски войск за Аппенины требовалось время, поэтому он приказал Массена любой ценой удерживать Ниццу и Геную до его прибытия. Изначально у того было ок. 60 тыс. чел., однако из-за болезней их стало чуть ли не вдвое меньше – 36 тыс. чел. Напомним, что австрийский командующий Мелас имел в своём распоряжении в Италии чуть ли не вчетверо больше штыков и сабель.

Следует отметить, что Бонапарт не обладал ни численного преимущества, ни превосходства над противником в стратегическом замысле.

У противника имелись лучше обеспеченные пути сообщения. Кроме того, чтобы с 40 тысячами броситься в тыл 120-тысячной армии австрйцев Меласа Наполеону предстояло перевалить Альпийский хребет, без дорог, в период таяния снега. В общем, от него требовалось сочетание решительности с осторожностью, а также скрытности и внезапности.

Бонапарту предстояло в тайне от всех создать армию – задача почти неразрешимая, а затем эту армию неожиданно для неприятеля бросить на его коммуникации так, чтобы тот не мог успеть провести свой контрвыпад. Обе эти задачи, при помощи ряда превосходно задуманных демонстраций, были блестяще выполнены.

Комплектование армии проводилось в разных областях Франции. План Бонапарта был известен только Бертье – начальнику штаба, Мармону, Гассенди, которым поручено было формирование войск, и Мареско, производившему разведку альпийских проходов. Планируя создаваемую армию сосредоточить у Женевского озера, Бонапарт приказал напечатать в «Монитере» (официальная газета) консульское постановление о формировании в Дижоне 60-тысячной армии, где для дезинформации действительно было собрано незначительное число ветеранов и новобранцев. Эта демонстрация удалась, тогда как, тем временем, со всех сторон Франции скрытно стягивались небольшими «эшелонами» уже готовые «войсковые команды» для секретно формируемой армии. При этом, сами эти «компактные» военные подразделения толком не знали, куда именно они идут: маршрутные направления выдавались на короткие расстояния. В результате подобные передвижения, по тому – как они исполнялись – не могли возбудить особого внимания разветвленной шпионской сети врагов Франции.

Благодаря этим мерам, в первых числах мая армия, начавшаяся формироваться еще в начале января 1800 г., успела-таки незаметно для всех сосредоточиться в окрестностях Женевского озера, на что ушло ок. 4 месяцев.

В нее входили: 8-тысячный авангард Ланна (дивизия Ватрена, бригада Майнони и кав. бригада Риво), 15-тысячный корпус Дюгема (дивизии Буде и Луазона), 15-тысячный корпус Виктора (дивизии Гарданна и Шамберлака) и 4-тысячная кавалерия Мюрата. В резерве – дивизия Монье и Итальянский легион Лекки.

Если эти силы были направлена для перехода в Италию через перевал Большой Сен-Бернар, то дивизия Шабрана – через Малый Сен-Бернар.

Расклад сил на Итальянском театре был примерно таким.

30-тысячная Лигурийская армия Массены своим 18-тысячным правым крылом Сульта занимала Геную и держала под контролем все альпийские проходы от Сен-Мартина д’Альборо до Вадо. Ее центр под началом Сюше (12 тыс.) занимал пространство от Вадо до прохода Коль-ди-Тенде. И наконец, 5 тыс. Тюрро на левом крыле наблюдали за альпийскими проходы до Женевского озера.

С открытием австрийцами в начале апреля военных действий, сильнорастянутая по фронту Лигурийская армия Массена и Сюше после упорной борьбы оказалась разорвана в центре на две части.

После первых стычек, несмотря на всю храбрость французских войск, руководимых Сюше и Сультом, Генуя оказалась отрезанной от любой помощи извне, а с 6 апреля, с выходом на позиции мощной английской эскадры, она была полностью окружёна и с суши, и с моря. Тем не менее, боевой дух французов был высок, и Массена был намерен держаться до последней возможности.

Геную защищали мощные естественные и искусственные преграды, но Массена решил действовать агрессивно. Уже 7 апреля он приказал атаковать Монте Рати. Австрийцы оказались отброшенными от Аппенин, потеряв 1.5 тыс. только пленными. 9 апреля Массена начал отчаянный прорыв на соединение с остальными французскими силами, которыми командовал Сюше. Хотя Массена оказался отрезан всего с 1,2 тыс. чел., а у австрийцев было ок. 10 тыс. чел., он продолжал свои дерзкие вылазки из городской цитадели, нанося австрийцам большие потери.

И все же, со временем ему пришлось отказаться от активных действий, да и Сюше в начале мая оказался отброшен к Ницце и далее за реку Вар.

Австрийцы Меласса расположились следующим образом: 25 тыс. генерал Эльсница стоял на реке Вар – против Сюше; 30 тыс. генерала Отт блокировали Геную; 12 тыс. генерала Кайма наблюдали за проходом Сени; 9 тыс. Гаддика – за выходом у Ивреи, а 10 тыс. Вукасовича – за выходом со стороны Сен-Готарда. Тогда как все остальные войска (34 тыс.) занимали крепости Пьемонта, Ломбардии и Тосканы.

В первоначальных планах Бонапарта был глубокий обход на Сплюнген и Бергамо, но задержка с походом на Рейне (Край ещё не был отброшен к востоку) не позволяла рисковать так сильно. К тому же, тяжелое положение Массены вынуждало сократить этот обходной маневр. Приходилось воспользоваться путями от Женевы через Сен-Бернар или Симплон, или Сен-Готард. Последний маршрут оказывался на значительном удалении, правда, уже был занят 15-тысячными войсками Монсея (дивизии Лоржа и Ла Пуапа), направленными Моро на подкрепление Резервной (Итальянской) армии. А вот два первых маршрута были примерно одинаковые по сложности. Впрочем, Сен-Бернарский был все же короче (ок. 70 километров) и позволял оказаться непосредственно в тылу неприятельской армии Меласса.

Несмотря на всю растянутость позиций австрийских войск, они прикрывались Альпийскими горами, считавшимися в то время года непроходимыми, по крайней мере, для крупных воинских соединений. Кроме того, их охраняли 30 тыс. войск Кайма, Гаддика и Вукасовича. Правда, Мелас не обратил внимания на крепость Иврею и не поготовил её к обороне. А ведь именно она могла бы стать серьезным камнем преткновения.

В общем, все зависело от того, насколько искусно генерал Бонапарт осуществит свой марш-бросок-маневр через Альпийские перевалы.

14 мая через Большой Сен-Бернар главная масса войск направилась по-эшелонно – дивизия за дивизией – впереди авангардная дивизия Ланна. Для облегчения марша, а главное в целях скрытности Бонапарт приказал одновременно двигаться: Тюро (4 тыс.) через Мон-Сенис и угрожать Турину – столице Пьемонта; Шабрану (5—6 тыс.) – через Малый Сен-Бернар и Бетанкуру (1 тыс.) – через Симплон. Получилось, что французы спускались с Альп по пяти направлениям: основные силы (40 тыс.) шли в центре, сохраняя возможность соединиться с Монсеем (15 тыс.), Шабраном и Тюро, что в целом равнялось примерно 65 тыс. при 60 орудиях.

Движение «растопыренной пятерней» сбило с толку австрийцев, которые так и не смогли уяснить направление движения главных сил Бонапарта. В то же время столь превосходно выглядевший на бумаге план операции оказался очень труден в реализации на деле. Почти полное отсутствие по пути передвижения продовольствия вынуждало везти все необходимое для такой большой массы войск за собою, тем более, в условиях не просто удобных, а вообще каких бы то ни было налаженных путей сообщений для армейских соединений.

Наиболее трудный участок пути – 15 км между селениями Сен-Пьер и Сен-Реми, а именно перевал через главный хребет, оказался совершенно непреодолим для повозок. На прохождение его войсками без тяжестей необходимо было ок. 10 часов (это – для дивизии), а для протягивания-протаскивания обоза и особенно артиллерии – еще больше. Пришлось повозки разгружать. Запасы перекладывать в небольшие ящики, навьюченные на мулов. С артиллерией поступили весьма оригинально: орудийные жерла вкладывали в две половинки распиленных и выдолбленных внутри бревен и втаскивали на горные подъёмы людьми – на подъём и спуск одного только орудия требовалось двое суток. Для разборки и сборки орудий, у подножия главного хребта были расположены 2 роты мастеровых (в Сен-Пьере и Сен-Реми). Бонапарт находился по ту сторону перевала и следил за подъёмом, а Бертье – по другую сторону и руководил войсками при спуске.

Каждый день должна была успеть перейти одна дивизия.

Начальная база перебрасываемой армии была устроена в Лионе – Безансоне, затем в Вильневе – промежуточная база. Госпитали располагались в Сен-Пьере, Сен-Реми, Мартиньи и Вильневе. Каждый солдат имел при себе 40 патронов и 8-дневный запас пропитания.

В ночь на 15 мая Ланн с шестью пехотными полками первый спустился в долину Аоста, за ним в течение четытрех последующих дней (16—20 мая) перешли остальные дивизии со всеми тяжестями. Ланну приказали овладеть выходом из дефиле (долины рек Доры – Балтеи), защищенным крепостью Иврея, которую австрийцы хотя и начали было готовить к обороне, но слишком поздно.

Как вдруг выяснилось одно непредвиденное обстоятельство-препятствие, грозившее, если не «поставить крест» на всей хитроумной задумке генерала Бонапарта, то очень и очень ее затруднить.

Дело в том, что ущелье Аосты, постепенно расширяясь, превращается в долину, но недалеко от Ивреи оно снова сужается, а под конец и вовсе совершенно перекрывается скалой, на которой стоит форт Бар, вооруженный 22 орудиями с гарнизоном в 400 чел. Более того, проход мимо форта простреливался ружейным огнем. Кроме того, серьезность этой «преграды» приобрела еще большее значение, поскольку возникла совершенно внезапно. Так получилось, что генерал Мареско, производивший там разведку, почему-то не обратил на этот форт особого внимания. Только срочное прибытие сюда самого Бонапарта и быстро принятые им энергичные меры вывели армию из критического положения. Она смогла-таки проскочить форт Бар, для блокады которого пришлось оставить целую дивизию Шабрана и лишь 1 июня он наконец сдался.

22 мая Ланн подошел к Иврее, и тогда же последние части армии уже перевалили через Сен-Бернар. 24 мая пала Иврея, в которой тут же разместили промежуточно-первалочную базу. Авнгард Ланна стремительно вывалился на равнины Ломбардии, тесня перед собою войска Гаддика. 28 мая Ланн уже подошел к Кивассо (на левом берегу По, в 20 км от Турина). К этому времени Тюро расположился на выходе из Сузского прохода; Монсей находился в 3—4 переходах от Беллинцоны; 2 тыс. итальянцев Лекки вошли в долину Сезии, для усиления Бетанкура и установления контактов с Монсеем.

Сам Бонапарт был в войсках Ланна и показывался повсюду, поскольку необходимости в секретности уже больше не было.

Таким образом, к 24 мая французская армия уже расположилась в окрестностях Ивреи и могла в один-два дня сосредоточиться на полях грядущих сражений. А вот австрийским войскам Меласа (от Ниццы до Иврее – 200 км пути, а из-под Генуи – 160 км) приходилось бы потратить на подход к Иврее не менее чем 12 дней.

Мелас не верил в возможность появления у себя в тылу целой неприятельской армии. Первые сведения об угрозе его тылам он получил в середине мая, окончательно же все прояснилось только 31 мая, когда уже было слишком поздно. Однако, допуская присутствие у себя в тылу небольших неприятельских сил, он принял некоторые полумеры: привел из-под Ниццы 10 тыс. к Турину, туда же были направлены Кайм, Гаддик и кое-что из войск Эльсница