К 212-й годовщине «Грозы 1812 года». Россия в Опасности! Время героев!! Действовать надо сейчас!!! Том III. Легенды на любой вкус!

…Кстати, с Ермоловым – с человеком сколь геройским, столь и не простым по характеру, зачастую очень саркастически настроенным – считались почти все его «братья по оружию», даже такие самодостаточные люди, как например, приятельствовавший с ним со времен их костромской ссылки Матвей Иванович Платов. Но об этом чуть позже – всему свое время…

В Костроме он провел почти 4 года (принято считать, что с 24 декабря 1797 г. по 9 октября 1800 г. – набежало 3 года 9 месяцев и 14 дней), забрасывая Павла письмами с просьбой вернуть его в армию. От нервных метаний – государь оставлял его просьбы без ответа – он заработал язву желудка (?) и потом мучился от нее всю свою оставшуюся жизнь – почти 20 лет. Затем он был этапирован в Петербург и вовсе брошен в мрачно знаменитый Алексеевский равелин Петропавловской крепости.

Что случилось!?

Дело в том, что на юге российской империи начались проблемы.

Выяснилось, что на Дону укрывают беглых крестьян. Павел распорядился разобраться. Тысячи беглых крестьян вернули их хозяевам. В Войске Донском воцарилась обстановка подозрительности и всеобщего страха. Кого-то отправили в Сибирь, а кого-то в Петропавловскую и Шлиссельбургскую крепости на дознание. Сам атаман В. П. Орлов жил в ожидании «тяжелого наказания».

Обвинен в укрывательстве беглых и ревизских сказках оказался и наш костромской «сиделец» Матвей Иванович.

Рассказывали, что на устроенной атаманом Орловым вечеринке для избранных тесть Платова 70-летний отставной генерал-майор Дмитрий Мартынов, как это водилось в казачьем кругу, принял на грудь лишнего, сильно захмелел и… ляпнул лишнего про ревизские сказки. Мартынова отправили в Петербург и заключили в крепость. За одно привлекли к делу и его… зятя, «по делу» заживо погребенного в костромской глуши.

Ходили слухи, что особо постарался В. П. Орлов, который с подачи пасынка Платова донес о подмене у платовских крестьян: из сказок были исключены мертвые души, а вместо них внесены живые, пришедшие на Дон якобы еще до последней переписи. И хотя Платов умудрился очень ловко «перевести стрелки» на своего управляющего Бугаевского, сделав его крайним в этом весьма скользком деле, но мнительный Павел был неумолим и для Матвея Ивановича часы в Петропавловской крепости, где «различный бой барабана при утренней и вечерней заре служит единственным исчислением времени», словно остановились…

В тесном и холодном каземате Алексеевского равелина – вдали от привольных степей родного Дона и своего многочисленного семейства – Платов многое передумал и переосмыслил. Пронизывающая сырость в зимнюю стужу сделают свое черное дело: крепкое до того здоровье Платова покачнется еще сильнее и хвори буду его одолевать до конца жизни.

Казалось, что лихому атаману придется окончить жизнь, догнивая в каменном мешке Петропавловки.

И тут совершенно неожиданно пришло спешное предписание скорого на быструю перемену решений императора Павла атаману Платову срочно явиться к нему. 11 января 1801 года после заседания Сенатского суда по его делу Платов был оправдан. Вскоре Матвей Иванович удостоился аудиенции у императора. Тот выразил сдержанную радость по поводу доказанности его полной невиновности и лично наградил Платова командорским Большим крестом св. Иоанна Иерусалимского Мальтийского ордена.

Более того, он назначил оправданного узника Алексеевского равелина главным помощником войскового атамана Донского войска и поручил возглавить передовой отряд казачьего войска для участия в своем самом авантюрного предприятии – походе в Индию.

Все очень просто: Павел – самый непредсказуемый российский император – разругался с Англией и решил (на пару с Наполеоном, с которым он поспешно вступил в военный союз) нанести удар по Индии – богатейшей колонии могучей британский империи.

Высочайший указ гласил: «собрать все донское войско на сборные места; чтобы все наличные обер-офицеры и нижние чины непременно в 6 дней выступили о двух конях и с полуторамесячным провиантом». Платов понимал, что задуманный Павлом поход потребует много жертв и пользы не принесет России, но отказаться от предложения царя не посмел. «Пойдешь с казаками в Индию, Матвей Иванович? – испытующе гладя своим почти не моргающим взглядом бесцветно-светлых глаз, спросил-приказал император-„новатор“ – Пойду, Ваше императорское Величество!» – только и смог выдавить из себя, браво вытянувшийся в струнку, «постоялец» Петропавловки.

В короткий срок к походу было подготовлено 41 конный полк и две роты конной артиллерии, которые составили 27.500 человек и 55.000 лошадей.

…Кстати сказать,