Жизнь автократа тяжела,
Всего сильней его заботит
Не то, что не идут дела,
А то, что в рот никто не смотрит».
Прошло два дня, и стало ясно:
Василий не переживал,
Что он весь день сидит напрасно,
Он в это время… просто спал,
Блаженно развалившись в кресле…
И это было хорошо:
Вина Романа вдруг исчезла,
Он был помилован, прощён.
Есть новый эталон безделья,
Перед которым он померк —
Василий волей Провиденья
Романа с «пьедестала» сверг.
Зато на остановку Вася
После работы так бежал —
Роман его, как ни старался,
Ни разу так и не догнал.
Арапов всё прекрасно видел
И, чтобы это прекратить
(А вдруг родится новый идол!),
Он Васе поручил ходить
В литейный комплекс регулярно
И там «работать» целый день.
Смирился Вася… но коварно
Порой бросал на группу тень.
Борей однажды в пик работы
Услышал за спиною храп.
Роман и сам едва зевоту
Скрывал, а тут такой коллапс
96!
Он оглянулся: сытый Вася,
Откинув голову назад,
Привыкший к новой ипостаси
97,
Храпел – и чёрт ему не брат!
Шумахер, что сидел напротив,
Всё это видел без прикрас.
Он был достаточно незлобив…
Но спать так нагло, напоказ!..
Жидков заёрзал в своём кресле,
Как будто разминая чресла,
И кресло начало скрипеть…
Но Вася продолжал храпеть.
Жидков попробовал иначе —
Стал папки громко раскрывать,
Но Вася, перед ним лежащий,
Продолжил безмятежно спать.