Беречь посеянные всходы,
Он должен: чтоб никто не знал
Про сына, хлёсткие удары
Он будет молча пропускать,
И будут слишком запоздалы
Его попытки наказать.
Сын – очень лакомый кусочек
Для всех взращённых им врагов,
Но, следуя примеру дочек,
Как это сделал Рыбаков,
Евстрат идёт напропалую…
Он совершенно не учёл:
Не всех Фортуна так балует,
Как Рыбакова – тот орёл,
Глядит с достоинством, как барин,
Евстрат – озлобленный лакей,
И их различье (рок коварен!)
Коснётся также их детей». —
«Онучин, может быть, уверен,
Что нету у него врагов?» —
«Я – враг его, и я намерен
Не отпускать ему грехов!
А где один – там и другие…
Здесь просто у меня нет слов:
Евстрат заботится о сыне…
И тащит в логово врагов!
Беда Онучина не в том,
Что он и в самом деле очень умный,
Он, при мышленьи развитом,
Ведёт себя… словно безумный.
Не оправдать ему ничем,
Что, сам поднявшись на вершину,
В уме отказывает всем…
А также и родному сыну.
Он не способен допустить,
Что враг его умней быть может,
Но смутный страх Евстрата гложет…
И может даже погубить».
4
Раз в месяц семинар научный
Свою работу начинал,
И этот термин благозвучный
Всегда Романа восхищал.
На этот семинар являлся
Гудков, как правило, всегда,
Но он был в отпуске. Собрался
Туда Гордей… Но вот беда —
Он совершенно растерялся!
Чтоб не подвёл под монастырь,
Евстрат (он в теме разбирался)