Оружие для джихада

Томми с усмешкой добавляет:

– Ты сам говоришь, что все гораздо глубже. Если вещь не поверхностная, а сидит глубоко внутри тебя, то однажды все снова будет хорошо, если только вы оба не слишком привязаны к собственному упрямству или глупости. Что произошло? Вероятно, ты обвинил ее во всем, на что жаловался мне. Ведь так оно и есть, не так ли?

Официант убрал остатки закуски и тарелки и подал стейк из филе. Норман энергично режет ножом кусок мяса, подносит большой кусок ко рту и пережевывает его так, словно ему нужно раздавить что-то совершенно другое. Томми внимательно наблюдает за своим другом:

– Ну, смотри! С таким аппетитом, который ты проявляешь, дело не может быть так уж и плохо.

Теперь Норман поднимает голову, смотрит на Томми почти враждебно, не реагируя на замечание, и говорит очень четко:

– Я требовал от нее безусловной открытости!

– И что? – Томми опять улыбается. Норман медлит с ответом:

– Я узнал, что она тайно встречается с другим мужчиной, и это до сих пор. И что теперь скажешь? Это удивляет даже тебя, не так ли?

Томми щуря глаза критически замечает: – И она призналась тебе в этом без затруднений?

– Нет! – Норман опускает свои глаза на тарелку.

– Но? —Томми не сдается.

На лице Нормана появляются тревожные морщинки. Он решительно заявляет:

– Она сказала мне, что нарушит доверие, если расскажет, с кем встречалась.

Томас Шелтер кивает сам себе, погрузившись в размышления. Его улыбка исчезла. Он серьезно произносит:

– Понимаю. А потом было одно слово за другим, пока не произошла большая ссора, не так ли?

Норман, отрицая, качает головой:

– Вовсе нет, Томми. Когда я попытался дать ей понять, что, вероятно, имею больше всего прав на ее доверие, а затем недвусмысленно сказал, что так больше продолжаться не может, она холодно попрощалась со мной и оставила меня, как глупого мальчишку. Это уж чересчур!

Томми снова откидывается в кресле, делает глоток вина из бокала, секунду медлит с ответом, смотрит на своего друга, а затем пожимает плечами:

– Больше терпения! Ты в данный момент ничего не можешь сделать. Хотя бы один из вас двоих должен не терять рассудок. Но боюсь, что Ева более благоразумна, чем ты, дорогой. Могу также сказать: я надеюсь на хороший выход для вас обоих!

Норман тоже взял свой стакан и торопливо выпил, слегка поперхнувшись. Чуть охрипшим голосом, все еще немного задыхаясь, он добавляет:

– Все-таки, хотелось бы знать, что за этим скрывается!

Томми говорит, снова ухмыляясь:

– Ты слишком любопытен, Норман! Дай ей свободы! Отношениям это необходимо. Тебе не надо знать все!

– Однако да, мой дорогой Томми. – упрямо настаивает Норман. – Такое у меня просто профессиональное заболевание!

Некоторое время они молчат и смотрят друг на друга, погрузившись в раздумья. А потом Норман снова говорит четким и твердым голосом:

– Я разберусь! Правда всегда выходит наружу!

* * *

Н

у, наконец! – Джордж Винтер обращается к красивой девушке, которая сидит перед ним и чьи огненно-рыжие волосы вызывающе контрастируют с простым черным костюмом, ей может быть около тридцати.

– ДТП на Пикадилли некоторое время перекрыло движение. Мне жаль, что вам пришлось ждать, мистер Винтер. – отвечает она.

Он делает пренебрежительный жест:

– Оставим это! Сначала вопрос, но не напоминание: помните ли вы, что в конце месяца вы мне должны три тысячи фунтов, миледи?

Девушка остается невозмутимой:

– Я в курсе. Можете надеяться на меня. Вы пока всегда получали свои деньги, не правда ли?

– Мне срочно нужно обсудить с вами важное дело. Так как у здешних стен нет ушей, я решил вас пригласить сюда, – загадочно говорит Винтер.

Роуз Кенсингтон смотрит на Джорджа Винтера светлым взглядом и говорит: – Мне любопытно!

– Но прежде чем начинать, могу ли я вам предложить кое-что выпить? Кофе или коньяк? – вежливо спрашивает он.

– Да, пожалуйста! И то, и другое. Кофе с молоком и сахаром и коньяка попрошу, – отвечает она с такой же вежливой и обворожительной улыбкой. – На улице свежо, и коньяк не повредит.

Винтер берет трубку, делает заказ, и через три минуты кофе и коньяк стоят у него на столе.

– Вы такая же умная, как и красивая, леди Роуз, – начинает он разговор.

– Вы знаете меня очень давно уже, чтобы понять это только сегодня. Так вы просили меня зайти, чтобы мне сделать комплимент, как обычно? – спрашивает она с улыбкой.

– Конечно, нет! – улыбается Винтер.

Он резко вскидывает голову и говорит: – Я должен попросить вас кое-что сделать для меня, что я не мог бы доверить никому другому.

Леди Роуз играет со своими перчатками и делает отклоняющий жест рукой:

– Я могла оказать вам несколько услуг, мистер Винтер, но я не намерена делать это для вас привычкой.

Винтер внезапно встает, делает несколько беспокойных шагов по комнате, резко останавливается перед ней и необычайно серьезно произносит:

– Однако. это очень важно!

– А не лучше ли вам снова сесть? – спрашивает она с улыбкой. – Вы меня очень пугаете. К тому же, если вы не сядете, будет неудобно!

Винтер немного смущен мягким упреком за то, что так грубо встал.

– Да, да, простите! Вы правы. Но почему вы отказываетесь оказать мне еще одну услугу? Размышления делают вас уродливой, миледи! Сохраните свою красоту и перестаньте думать! Что вам пришлось сделать для меня до сих пор? Вы воспользовались предоставленными вам возможностями, чтобы ввести меня в личный контакт с рядом представителей британской аристократии. В результате мне удалось спасти или даже приумножить состояние нескольких аристократических глупцов и неплохо заработать в дополнение к своей основной работе. Вы считаете это грязным?