На краю земли

Вика. Да! Было бы неплохо. Ради нашей дружбы…

Анна. Я могу это сделать. Теперь могу…

Вика. Как тебя понять?

Анна. Я могу внушить тебе, что этого разговора никогда не было.

Вика. Ты и это теперь умеешь! С трудом верится… Но попробуй. Мне и правда сильно не по себе, что ты видишь меня насквозь.

Анна. Хорошо. Закрой глаза.

Вика. Погоди! Обещай, что не будешь никогда читать мои мысли.

Анна. Клянусь, не буду!

Вика. Спасибо. Тогда закрываю глаза. Бред какой-то…

Анна (проводит ладонями над головой Вики и начинает говорить четко и раздельно). Вика, ты только что зашла, и мы не успели еще сказать друг другу ни слова. Открой глаза!

Вика (открывает глаза и обнимает Анну). Анютка, привет! Куда ты запропастилась? Как со своих гор вернулась, даже не позвонила. Случилось что-то?

Анна. Вика, как я рада тебя видеть! Да ничего особенного. Просто у меня сильный депресняк после похода. Прости…

Вика. Ну да, понимаю. У самой было один раз подобное, и видеть никого не хотелось.

Анна. У тебя была депрессия раз в жизни?

Вика. Ну да, была… А что тут странного. Я тоже живой человек… Кстати, я же тебя видела в парке с каким-то курсантом. Так удивилась, что даже не решилась подойти. Зная тебя, трудно представить, что ты можешь с кем-то встречаться. Вы давно знакомы?

Анна. Уже почти два месяца.

Вика. Он очень хорошенький. Поздравляю! Вы целовались? Или дальше уже все зашло?

Анна. Вик, я как-то не привыкла говорить о таких вещах…

Вика. Понимаю… Понимаю… Можно только один интимный вопрос?

Анна. Хорошо, но только один.

Вика. Спасибо. Это не пустое любопытство. Я же о тебе беспокоюсь. Скажи, он валенками пользуется?

Анна. Думаю, да.

Вика (с круглыми от ужаса глазами). Что значит: ТЫ ДУМАЕШЬ?

Анна. Да пользуется, наверное. Зимой. Он же военный. Им выдают.

Вика. Ух ты, вот это новость! Да наш Шойгу просто умничка! Подожди, а почему только зимой? А летом они как обходятся?

Анна. Летом им выдают ботинки… Летние.

Вика. Бот-и-и-и-и-ночки… Значит, это у нас теперь так называется. Извини за глупый вопрос, но раз ботинки летние, то они, получается, намного тоньше валенок?

Анна. Конечно, тоньше. Летом же жарко. Чтоб не так сильно потели…

Вика. А у них что, ПОТЕЮТ? (Берет Анну за руку.)

Анна. Разумеется, потеют. Они же военные. Они много двигаются.

Вика. Что, и у твоего парня тоже? (Начинает смотреть на Анну со страхом).

Анна. Конечно. Он же тоже военный.

Вика (мучительно соображая и переваривая информацию). Ясно… (По ней видно, что ей ничего не ясно.) Я вообще-то хотела просто узнать, они у него гладкие или с пупырышками?

Анна. Что конкретно, валенки или ботинки?

Вика. Ботиночки, конечно. Сейчас же лето!

Анна. Разумеется, гладкие! Вика, сдались тебе эти ботиночки. Ты свой интимный вопрос, наконец, будешь задавать или нет?

Вика. Анют, спасибо, я уже все поняла! Главное, что он ими пользуется.

Анна. Ты, кажется, что-то хотела спросить про Шикотан, когда вошла?

Вика. Точно, чуть не забыла! Спасибо, что напомнила. Погоди… А разве я уже тебе про него говорила?

Анна (растерявшись). Ой…Может, мне послышалось…

Вика. Да нет, видимо, я что-то уже успела ляпнуть. Последнее время только про Шикотан и думаю. Мы же с Ильей и Изей поедем туда работать на рыбоконсервном заводе в стройотряде. Давай с нами? Мне без тебя скучно будет.

Анна (восторженно). Я с радостью. Вика, с тобой и твоими друзьями я хоть сейчас готова ехать на самый край света!

Раздается звонок телефона. Маша бросается к трубке. На сцену выходят Режиссер, Бачинский, Радик. Все напряженно молчат.

Маша (кладет трубку, говорит упавшим голосом). Порок сердца. Нужна операция. Требуется мое согласие.

Маша уходит. Бачинский и Радик идут ее провожать. На сцене остаются Икорская и Режиссер.

Икорская. Хорошая пьеса.

Режиссер. Да и ты молодец. Наивные чукотские девочки – это твой конек. Отлично притворяешься…

Икорская. Антон, перестань… Роль Анны как будто под меня написана.

Режиссер. Она и была написана под тебя. Автор твой старый поклонник.

Икорская (заинтересовано). Неужели? Сколько ему?