Моряк – не профессия, это образ жизни

Поздней ночью буксиры завели судно в гавань порта Кингстон.

Владимир с электромехаником стоят на верхней палубе. Глядя на красоту пейзажа он, по привычке, начал по-русски:

– Природа…, да чтоб я так жил! Как у Христа за пазухой!

– Похоже на Грецию, но тропики тоже красиво! Интересный у вас язык. Мягкий такой, мне нравится!

Он спустился в каюту, глядя на ночной город в иллюминатор:

– Если Селеста прилетела, то такси появится не раньше чем через час. С другой стороны я круто замутил, поверил, это во-первых. Во-вторых, все девочки в злачных местах работают на ведомство. Срубила бабла по-легкому и с приветом, так тоже может быть.

По внутренней трансляции:

«III механику зайти в каюту капитана».

Он вошел в каюту капитана. Мастер сидит с белым мужчиной.

– Позволь представить, поверенный нашей компании на Карибах Эвангелос.

Поверенный держа руку Владимира в рукопожатии:

– Постановка в док, в случае повреждения корпуса, стоила бы компании от $100 000. Вот это тебе премия за ремонт механизма.

Кладет перед ним пачку «зелени». Владимир поблагодарил и поспешил уйти, сославшись на дела.

По привычке держа ноги на столе, он предался мыслям:

– Тут вырисовывается другая маза, где хранить теперь нажитое не посильным трудом?! С моими документами я не могу открыть счет в центровом банке.

В каюту звонит вахтенный у трапа:

– Такси по заказу на причале.

Он поспешил к парадному трапу. На причале такси, за рулем негр, на заднем сидении Селеста. Владимир махнул рукой в знак того, чтобы его ожидали.

Вернувшись в каюту, вновь уселся в кресло, положив ноги на стол.

– Напраслину я возводил! Не могу припомнить, чтобы меня кто-то встречал. Под ложечкой ноет. Эта девочка вмиг стала как родной. Ближе чем она теперь у меня здесь нет никого. Правы же французы на счет шарше ля фам.

Номер в отеле более чем приличный, с видом на площадь.

Селеста счастливая, светится, в прозрачной блузке пританцовывает что-то из сальса, популиком туда-сюда.

– С чего начнем?

Селеста в ответ протягивает бумажку и права.

– Синьор, ваше здоровье вне опасности!

Он проснулся уже в полдень:

– Я долго спал?

– Уже около двенадцати! Я не стала будить…

Селеста подает воду в бокале и держит чашку для сплевывания воды после полоскания рта.

– Твой кофе…

Он лежит и смакует кофе с сигарой.

– А, не поехать ли нам осмотреть красоты природы?

На арендованном Cadillac DeVille они заехали высоко в горы, где порт виден как на ладони.

Затем спустились по серпантину в город. Он чистый, просматривается колониальное прошлое, даже потому, что на улицах одни негры, если только немного светлее.

Рядом с отелем ночной клуб, по виду для людей преуспевающих.

Их приветливо встретили и усадили за столик. Не успели подать напитки, как к ним подходит негр и нагло спрашивает:

–Чья девочка?

От неслыханного хамства Владимир сжал кулаки. Рассчитывая на эффект неожиданности ответил по-русски.

– Дух черномазый, ты чё потерялся? Ты на кого хавальник раззявил?

Цепляет черную рожу правой за кадык, левой за затылок и фэйсом об стол. Два раза. Больше нельзя, дальше уже избиение.

Перевернул к публике и держит его с расквашенным клювом.

Так и есть, гребут «бычки». От заварухи народ вокруг притих.

Но он знает, они не станут разбираться сами, пока не скажет босс. Руки ниже колен, кудахчут, жесты как в рэпе.

И по той же схеме по-русски:

– Я вашему уроду, б…я, башку снесу, босса давай! Где твой босс? Всасываешь? Где?

Негрилы не поймут языка, и не знают, что делать дальше. Из толпы рэперов выделяется еще один, на голове 100 косичек, в цветастой вязанной шапчонке, жестом разгоняет друганов.

Он обрушился и на косички.

– Это что за Бо-Ни-Эм? Чё вперился мудило? Твой обмылок? Он меня оскорбил! За это вы все хором намечете мне поляну!

– Земеля, ты как сюда попал?,– и вещает, главное что, на почти чистом русском языке.– А я думал ты с греческого судна.

Владимир извлек Селесту из-под стола.