Моряк – не профессия, это образ жизни

На причале морского порта Барбадос стоят несколько дорогих машин и одна тройка BMW кабрио с закрытым верхом. Малолитражка моргает дальним. Владимир подходит к машине, видит Селесту сидящую за рулем и светящуюся от счастья.

– Не пропал мой скорбный труд. Ну, в принципе, здесь движение не очень, главное, не втереться ни в кого, остальное можно развести деньгами.

– Володя, ну через год можно уже ездить самостоятельно?

– Ты умница, я разве против? Сегодня у нас важная встреча, я позвоню, когда меня забрать.

– Хорошо, я пока покатаюсь….

Несколько столов в кают-компании ломятся от еды и спиртных напитков. На встрече все члены экипажа. В доброжелательной обстановке Владимир разговаривает на русском языке с двоими мужчинами его возраста.

Первый тост капитану, понятно, дальше тосты все больше русские: за детей, за Победу, за Родину. После десятой чифу стало скучно.

– III , ну, расскажи еще что-нибудь про чукчу.

– Чукча приходит к доктору. Доктор, вот раньше я только про бабу подумаю, заглядываю в штаны – хочу, а сейчас думаю-думаю, заглядываю – не хочу. Может у меня, доктор, что-то с головой?

У коллег по цеху каменные лица.

– Нет, такое мы не понимаем, давай что-то военное.

– Встречаются два танка иранский и иракский.

Один танкист орет: «Эй, ты, иракская свинья, сдавайся! У меня там американский инструктор!» И показывает пальцем в люк башни.

Другой: «А ты, а ты пошел на х…й!», смотрит в люк башни танка: «Я правильно сказал?».

Один московский гость от смеха повалился на палубу и зацепил с собой скатерть, другой хрипит: «Хватит, все хватит!».

Длительная пауза… Чиф:

– Аааа, я понял, там был русский инструктор, да?

Владимир начал добивать.

– Два чукчи плывут по реке навстречу друг другу, сами сидят в корме, а жены за веслами – гребут.

– Гешка, ты куда поехал?

– Да жена, аднака, сломала позвоночник, так везу в больницу.

Аркадий, московский гость, стирает слезы салфеткой:

– Все живот болит, хватит, слышь, хорош! Сыграй что-нибудь наше.

Владимир берет гитару:

– «Здесь лапы у елей дрожат на ветру…»

И с первыми словами оба московских гостя подхватили песню…

Дверь каюты третьего механика резко и громко открывается на штормовку. Заваливает один из гостей Аркадий и Владимир. И тот и другой под хорошим шафэ, но не буровят, не заикаются, держатся ровно.

– Вот, Аркаш, располагайся. Все как в чуме, да разберешься, поди.

– Ладно, я на диванчике.

– Не, ты как человек – на шконке, а у меня дела на берегу образовались.

– И у меня на берегу дела хотят образоваться.

– Да тебя хоть самого трахай, давай это дело отложи до трезвых времен.

Владимир спускается по парадному трапу, возле ангара, тачка Селесты моргнула дальним. Он спрыгнул на пирс да неловко. Орет вахтенному у трапа по-русски:

– Долбанный боцман, ну ты конь! Прилив же! Трап притрави! О, сучьи дети!

Аркадий, услышав крик на русском языке, высунулся в иллюминатор и наблюдает картину:

Селеста, очевидно, хочет помочь Владимиру и уже открыла водительскую дверь, он ей жестом запретил, и дверь закрылась.

Он не попал с первого раза в двери пассажира, а когда Селеста ему ее открыла изнутри, то не попал и в открытую. Тут она не выдержала, обежала капот.

Аркадий глядя на Селесту:

– Ух тыы! Аааа!

Она заправила его в салон и вернулась обратно.

Аркадий:

– Ооооо!

Из темноты машина ослепила Аркадия красными сто?пами, он прищурился, а когда открыл глаза, машина уже исчезла. Помотав головой, как будто освобождаясь от блажи, упал на шконку спать.

Селеста ведет машину к отелю. Владимир рядом сидит и мычит:

– Пусть черемухи сохнут бельем на ветру…. Девочка, ты видела когда-нибудь черемуху в цвету?

– А что это за дерево?

– Пусть дождем опадают сирени. -Он вперился в нее, но, видя, что объяснять незачем,– Да, так как ваш банан. Все равно я отсюда тебя…

Селеста вскрикнула, машина вильнула и вновь встала на трассу.

– Да уже скоро приедем, ну подожди ты!

– Останови у маркета, я возьму тоника.