Хроники Арли. Книга 2. Кто я?

– Да, мне бы хотелось передать ему привет от епископа Тука. Его начальник охраны лежит сейчас со стрелой в боку в гостинице «Молодой эльф», а я вот изволил прогуляться по вашему славному городу и нанести визит епископу Берингару. Так вы проводите меня?

– Э-э, конечно, господин, – скороговоркой протараторил стражник. – Пойдемте…

– Стойте! – оборвал я его. – А как же пошлина за въезд в город?!

– О! Не берите в голову, мы зайдем за ней позже, как-нибудь в другой раз!

Подозреваю, товарищи бойцы теперь изо всех сил желали, чтобы этого разговора не было, потому что я слышал от Оррика, что инквизиция пользуется правом беспошлинного прохода в любой город на Арли. К счастью, я вовремя об этом вспомнил, иначе, как лох, отдал бы последние деньги.

Впрочем, к епископу мне попасть так и не удалось – святой отец «работал в полях». Мне пришлось оставить ему послание и адрес, по которому меня можно найти. Во избежание дальнейших приключений я поспешил вернуться в гостиницу. Все это время меня сопровождал почётный караул из трех стражей порядка, облегченный вздох которых при виде гостиницы можно было услышать даже с заткнутыми ушами.

– Благодарю за компанию, – сказал я, прощаясь. – Заглядывайте за пошлиной.

Старший из стражников скривился, как будто хлебнул кислого молока.

– Если вам ещё понадобится помощь… – пробормотал он.

– Я обязательно вас найду. – Я многозначительно на него посмотрел, с удовлетворением понимая, что отомщен.

– Как погулял? – Оррик махнул мне рукой, приглашая к столу. В огромной сковороде перед инквизитором развалился брат-близнец вчерашней молодой хрюшки. Рядом парили тарелки с закуской и гарниром, которым он уделял не меньше внимания, чем здоровенной кружке пива в правой руке.

– Нанес визит местному епископу.

Оррик поставил кружку на стол.

– Надеюсь, ты не додумался передать привет от дядюшки Тука этому жирному борову?

– Епископ Берингар отсутствовал на рабочем месте, – вздохнул я. – Так что я не смог этого сделать.

– Повезло, – шумно выдохнул Оррик. – Они с Туком те ещё друзья. Ты вполне мог оказаться за решеткой. На пару деньков из-за какой-нибудь ошибки.

Я вздрогнул. Все мои гениальные идеи ведут в одно место?

– А есть у нашего славного епископа те, кто не хочет при встрече вспороть ему живот или огреть по голове молотком?

– Так сразу и не вспомню, – заржал Оррик. – Давай, не стесняйся, все равно ты платишь.

Инквизитор сделал знак, чтобы накрыли вторую половину стола для меня.

В трактире оказалось немноголюдно. Посетители жались по углам и в основном налегали на еду. Время для посиделок за пивом придёт позже.

Мальчонка метнулся к нам от барной стойки и выставил передо мной несколько тарелок.

– Гуляш тащи, – велел ему Оррик. – Для затравки.

Указание немедленно исполнили, и уже через минуту я почувствовал, до какой степени проголодался. Мясо таяло на зубах, а бульон прожигал глотку жаром, но все равно остановиться оказалось выше моих сил.

– Очуметь, как вкусно, – признался я, чувствуя, что готов обглодать ложку.

– Старина Бардварт свое дело знает крепко, – усмехнулся Оррик. – Когда он служил поваром на Отрогах Мудрости, такие вещи вытворял, парни на руках его были готовы носить. Особенно когда на завтрак, обед и ужин одна и та же крупа.

Тут уж я не удержался.

– Да что это за Отроги такие?!

– Это, брат, самое паршивое место на свете. Снег, холод, и ни одной девки на сотню верст. У тысячи мужиков, кроме жрачки, никакой отрады, но платят так, что люди готовы идти на край света и рисковать своей шкурой ради звона монет.

Я затаил дыхание и ждал продолжения, но Оррик, похоже, уже сказал все, что хотел.

– За что же так хорошо готовы платить?

– А за что обычно готовы платить? Конечно, за чью-то жизнь и чью-то смерть.

– Ты можешь хотя бы сейчас не говорить загадками?! – взмолился я.

Оррик уставился на меня удивленным взглядом.

– Ты и в правду не знаешь?!

– Оррик, всю свою жизнь я провел в пещерах. С чего бы мне знать? Я думал, что ты заметишь, что для меня многие обычные вещи кажутся удивительными.

Оррик покачал головой.

– Странный ты, но, если сказано, что это не моего ума дело, значит, я в это не лезу.

Все, мне это надоело: или пан, или пропал.

– Оррик, если бы ты не проиграл в том бою, ты бы рассказал мне, что Тук хочет меня убить?

Я выдержал его взгляд и дождался, когда он опустит его.

– Иан, что ты от меня хочешь? Я всю жизнь исполнял приказы.

– Я хочу знать: могу ли тебе доверять.

Ну вот, слова сказаны. Теперь я либо его потеряю, либо в моей команде действительно появится человек.

Оррик молчал долго, очень долго. Он даже есть перестал, задумчиво разглядывая стену напротив. Наконец он поднял на меня взгляд.

– Епископ терпеть не может неудачников, а тот бой показал, что я не просто проиграл, а не смог верно оценить силы противника. Так что никакой я уже не начальник охраны. В лучшем случае обычный «чистый брат», и только. – Он помолчал, а я, затаив дыхание, ждал продолжения. – Но потом я понял, что никто не сделал бы для меня того, что сделал ты в тот день. Меня ведь прирезали бы, не подтолкни ты тогда этого негодяя. Боги дали мне ещё один шанс. Ты дал. Так что я обязан тебе жизнью, а Оррик всегда отдает долги. – Он говорил так, будто рассуждал сам с собой, но тут он взглянул мне в глаза. – У меня нет родных, нет близких, нет дома, мне некуда возвращаться. Все, что у меня теперь есть, – это долг перед тобой. Так что – да, ты можешь мне доверять.

К вечеру в трактир стали стягиваться завсегдатаи и любители пропустить по стаканчику после напряженного трудового дня. Таланты, приобретенные Бардвартом на службе, притягивали к его заведению служивых всех мастей, так что вскоре свободных столов не осталось. Впрочем, нам не пришлось воспользоваться любезным предложением хозяина, потому что Оррик торчал за столиком с обеда, сразу перейдя в разряд почетных клиентов. А потом мы уже вдвоём принялись проедать последние деньги.

Через несколько часов к нам присоединилась Валена, поведав, что маг оказался настолько любезен, что дал ей несколько полезных советов. В конце рассказа она достала из сумки грамоту с широкой квадратной печатью.

– Ума не приложу, что мне с ней делать, – вздохнула она, – отступники не учатся в академии.

– Отступники? – спросил я.