Хроники Арли. Книга 1. Где я?

Хроники Арли. Книга 1. Где я?
Владимир Валерьевич Комарьков

Он молод, богат и перспективен во всех отношениях, ведь за спиной влиятельный отец, а впереди безоблачное будущее столичного мажора. Но он желает двигаться вперед самостоятельно, без родительской помощи, ведь умение слушать и делать выводы – его конек, и он не из тех, кто плывет по течению, потому что точно знает свою цель. Одно только «но»: однажды он просыпается в каменных катакомбах без одежды, связи и света.

ЧАСТЬ 1

Глава 1

Темно, хоть глаз выколи, – где это я? Разницы между открытыми и закрытыми глазами никакой, и тихо так, что слышно, как бьётся сердце и где-то капает вода. Стоп, какая вода? Откуда здесь вода и где это здесь?

Оказывается, я лежу на чем-то твердом и не слишком уж ровном. Почему я лежу? Я же был в машине.

И где мой телефон? Обычно он обживает задние карманы, переползая из одного в другой, но сейчас я почему-то его не чувствовал. И джинсы какие-то странные: слишком мягкая ткань и нет карманов. Меня прошиб пот. Я что, переоделся?! И почему в памяти ничего не осталось? Не помню, чтобы я пил. А что я вообще помню?

Так, я приехал на встречу, а Вася опоздал, я ждал его в машине и, кажется, уснул. Хм… а проснулся уже здесь? Где?

Я резко вскочил на ноги и тут же повалился обратно, держась за голову и разбрасывая вокруг искры: потолок подкачал с высотой, и я со всего маху ударился головой. Как же больно! Меня прострелило от темечка до пальцев ног, и я повалился обратно. Полежав так с минуту, растирая ушибленное место, второй раз я поднимался аккуратно и медленно, вытянув руки вверх. Почти сразу пальцы нащупали грубую, ещё более неровную, чем пол, поверхность. Вроде бы бетон или что ещё это может быть? В любом случае выпрямиться в полный рост не получилось – мешал потолок.

Где бы раздобыть свет? После неудачной попытки рискованных действий предпринимать не хотелось. Кто знает, может, совсем рядом лифтовая шахта, и я, сам того не зная, сделаю неверный шаг, а потом скажут, что сынок богатого папы вконец обкурился и бросился вниз. Даже если это трижды не так, разве кого-то волнуют детали? Жареное толкает рейтинги вверх.

Я опустился на карачки и осторожно пополз в произвольном направлении. Через пару минут выяснилось, что от стены до стены не больше двух метров. Шахта? Заброшенный коллектор? Стены – тот же самый, похожий на бетон, камень. Я слышал, что, если зрение не помогает, усиливаются другие органы чувств, но вокруг царствовала тишина, а нос улавливал лишь аромат затхлого, застоявшегося, непроветриваемого помещения. Да где же я?! Полцарства за айфон с фонариком!

Минут десять ушло на то, чтобы придумать правдоподобную версию, но дело не двигалось с мёртвой точки – где-то в глубине нарастала паника: если я прямо сейчас не начну что-то делать, потом будет поздно. Вот уж не думал, что на меня так подействует темнота.

То ли глаза привыкли к непроглядной тьме, то ли мне показалось, что стало светлее: абсолютная темнота постепенно сменялась зеленоватым мраком. Я чуть было не заорал и не запрыгал от радости! Приступ паники окончательно отступил, но с демонстрацией чувств лучше всего не торопиться, мало ли какие сюрпризы скрываются совсем рядом.

Я присел рядом с кучей битого камня, наваленного вдоль стены. Дико хотелось пить, шершавый и острый от жажды язык царапал нёбо. Вокруг царствовал камень. Он был повсюду, свисая наростами с плохо обработанного потолка, давил сбоку, вызывая гнетущее ощущение замкнутого пространства. Нельзя было даже выпрямиться в полный рост – ссадины на голове быстро приучили ходить пригнувшись.

Через некоторое время картинка более-менее прояснилась, и теперь мне словно надели очки для ночного видения: серо-зеленые силуэты, изрядно сдобренные порцией тьмы, корчили рожи, принимая неестественные очертания. Самые дальние уголки моего невольного прибежища по-прежнему скрывались во тьме. Впрочем, мне было не до красот, как я и предполагал, меня закинуло в коридор. При более внимательном взгляде оказалось, что с одной стороны он завален крупными глыбами, с другой – зиял черный провал уходящего неведомо куда хода. Видимо, мне туда!

Раньше я не замечал за собой приступов клаустрофобии, но сейчас меня не покидало чувство, что коридор становится уже, и слышно, как где-то зловеще поскрипывает спрятанный механизм. Но наваждение отступало, сменяясь приступами голода и жажды.

Я каким-то невообразимым образом угодил в шахты. Или это катакомбы? Чем одно отличается от другого, понятия не имею, но звучали оба слова именно так: темно, мрачно и безрадостно. Словно в подтверждение моих мыслей, затхлый, несвежий воздух с запахом пыли и каменной крошкой вскоре отвратительно захрустел на зубах, забился в нос, залез в глаза.

Наконец мне удалось немного успокоиться и вернуть способность размышлять здраво. Мысленно перебрав варианты своего таинственного перемещения, я так и не смог прийти к какому-то конкретному выводу. Следовало найти рациональное объяснение, а в голове вертелись мысли: «какого черта?!» и «кому оторвать голову?!» Если это шутка, то шутка весьма неудачная.

Надо отметить, что мне в какой-то мере повезло. Оказаться в полной темноте в незнакомом месте – совершенно безрадостная перспектива. А через несколько секунд я догадался, чему обязан своему просветлению, – стены местами густо покрывал мох, испускающий слабое зеленоватое свечение, отчего картинка становилась сюрреалистичной, словно в компьютерной игре, где по коридорам бегает разная нечисть. На ощупь растительность слегка напоминала намокшее махровое полотенце, оставляя на ладони холодный, влажный след, и, если растереть, слабо отдавала мятой. Если бы не это странное свойство – светиться в темноте, – я бы наверняка оторвал от стены немного, чтобы протереть саднящее от пыли лицо. Но чувство осторожности, точнее, боязнь занести какую-нибудь экзотическую заразу, поддавшись минутной слабости, останавливало. Лучше обождать. К тому же говорят: грязь больше сантиметра отваливается сама.

Я опять остановился: вокруг стояла осязаемая тишина. Знаете, такая тишина, что рано или поздно вползает в голову и начинает звенеть в ушах. Она, словно оживший туман, обволакивает с головой, поглаживает по плечам, сверлит взглядом спину, заставляя оглядываться в страхе.

Сколько я здесь? По ощущениям не меньше часа. Мне доводилось слышать, что время в стрессовой ситуации течет совсем по-другому. Куда же запропастился мой телефон? Я в очередной раз пожалел о своей пропаже. Даже если бы не работала связь, фонарик с часами пришлись бы как нельзя кстати.

Я еще раз похлопал себя по карманам, в очередной раз убедившись, как в их отсутствии, так и в том, что на мне чужая одежда. Нет, это не лезет ни в какие ворота: у меня пропал телефон, кто-то позарился на мои брюки. Чего ожидать дальше?

Следовало хоть как-то понять масштаб бедствия. Мох давал совсем мало света, но его хватило, чтобы разобрать, что вместо джинсов от Армани я одет в нечто из ткани, напоминающей мешок для картошки. Сюрпризы этим не ограничились. Выяснилось, что на мне нет даже трусов, а то, что я поначалу принял за широкие брюки-карго, оказалось просто куском материи. Довершала картину веревка, перепоясывающая ткань, связанная из множества отдельных кусочков.

С рубашкой тоже не стали мудрить. Зачем?! Ее заменял обрез из все той же мешковины в виде пончо с дыркой для головы. Куда я смотрел раньше? Почему заметил только сейчас? Виной тому пресловутый стресс. Я сделал ещё одну зарубку в памяти, и долг неизвестного шутника немедленно прибавил в цене. А копить долги не в моем характере.

К отсутствию часов на руке я отнесся уже почти философски, понимая, что, если уж не побрезговали одеждой, «Брегет» заберут абсолютно точно.

Тяжелее всего оказалось привыкнуть к мысли, что придётся смириться с потерей любимых ботинок. Броги сейчас пришлись бы как нельзя кстати. Нет ничего лучше толстой подошвы, когда под ногами крошево из мелких, острых камней. Впрочем, как ни странно, босой, я не испытывал особого дискомфорта, а камни, только с виду вызывая опаску, на деле не доставляли никаких неудобств. При этом мне было сложно припомнить особую любовь ходить босиком. Ладно, тоже спишем на стресс.

Чем больше я думал о случившемся, тем больше выходил из себя, в конце концов самому себе напоминая паровоз, который вот-вот взорвется, если не спустит пар. От ярости непроизвольно сводило скулы. Тварь, которая сотворила со мной эту шутку, будет долго ее вспоминать. Главное, не убить бы, а руки-ноги мерзавца со временем заживут – сейчас врачи творят чудеса, говорят, даже пришить могут обратно, если вовремя обратиться.

Размявшись, чтобы чуть-чуть разогнать кровь и согреться, – здесь не очень-то жарко, – я постарался приободриться. Даже если меня забросило в старые, заброшенные подземелья под столицей, о которых в детстве не мечтал только ленивый, выбраться отсюда не составит труда, пусть и придётся основательно повозиться. Раз кому-то удалось пробраться сюда с грузом в виде человека в бессознательном состоянии, значит, одному и в сознании вполне под силу проделать обратный путь.

Черт возьми, я ещё ни разу не попадал в подобную ситуацию. Что вообще происходит? Банальное ограбление? Розыгрыш? Похищение?

А что? Есть у меня один такой приятель. С очень специфическим чувством юмора. Нет, я тоже не подарок и могу подшутить над друзьями. Иногда даже на грани фола. Было пару раз… Ну а чем ещё заняться, когда человеку скучно и водятся деньги? Или, лучше сказать, – не переводятся.

Но Вася в принципе не знал меры. Отмороженным в полном смысле этого слова он, конечно, не был, но и нормальным его назвать язык не поворачивался.

Как-то раз он нанял двух человек, чтобы те подорвали бронированный лимузин одного нашего знакомого, который вечно хвастался своим пуленепробиваемым четырехколесным чудом.

Ну скажите, зачем двадцатидвухлетнему пацану бронированный лимузин?

Вася поначалу ему не поверил – он вообще мало во что верил сразу. А когда он во что-то не верил, да-да, шел и проверял. В основном не своими руками, а папиными деньгами. Авто, кстати, действительно оказалось что надо. Мой знакомый не пострадал, но пережил несколько, несомненно, неприятных моментов, когда трехтонную машину, словно игрушечную, взрывом подкинуло почти на полметра вверх. Хвастаться стало нечем, грамотные люди вынесли вердикт: под списание. Дело замяли – отцы обоих имели общие интересы, поэтому один отпрыск отделался лишь испугом, а второй на год в расстроенных чувствах укатил в Италию в частную школу под особый надзор.

Так что шутка вполне в его стиле. Сначала позвать на встречу, но причину так и не озвучить. Затем сообщить, что сильно задержится. Дальше просто: дождаться, пока меня сморит сон, – по моей привычке спать в машине в свое время не проехался только ленивый, – а дальше дело техники. Машина у меня приметная, да и место обговорили. Искать не нужно. Другое непонятно: чем я ему успел насолить? Мы и не пересекались вроде, давным-давно расставив все точки над i.

В общем, если я вляпался в неприятности по вине этого идиота, мало ему точно не покажется.

Спустя некоторое время мрак ещё больше рассеялся, или мне показалось? Наверное, глаза с каждым часом все больше адаптировались к темноте, и скоро я буду видеть в полумраке не хуже соседской кошки. Прямо туман войны какой-то – пробудь в подземелье полдня и получи плюс десять к обзору. Только на игру пока совсем не похоже, да и не любитель я компьютерных игр, пусть другие зарабатывают и тратят фантики, я сторонник зеленой партии. Так что антураж и наполнение меня не устраивали. А наряд и вовсе отдавал чем-то первобытно-общинным. Ну или на крайний случай и с большой натяжкой я сойду за шотландца. Правда, очень-очень бедного шотландца. И где откопали подобную рухлядь?

Я подвигал плечами, чувствуя какой-то дискомфорт. Что-то ещё, помимо одежды, было неправильно, но я пока не мог разобраться, что именно. Может, с непривычки болит спина, ведь приходится слишком сильно втягивать шею, чтобы не рисковать головой. Эту мысль я так до конца и не додумал.

Как там говорится, семь раз отмерь? Заниматься измерениями можно до бесконечности, выверять, прикидывать варианты, но так дело не сдвинется с мертвой точки. Мало того, что размышления ни на миллиметр не приближали меня к разгадке, так одними гипотезами из-под земли не выберешься. Как в известном анекдоте: чего тут думать, бежать нужно! Не сидеть сложа руки, а скорее искать дорогу наверх, чтобы найти помощь. А дальше уже не моего ума дело – поумнее да поопытнее люди найдутся. Номер телефона старшего группы своей охраны, Сергея Александровича, в миру просто Серсаныча, отец заставил вызубрить лучше, чем начало песни про елочку. Телефон же вообще найти не проблема – без связи сейчас даже бомжи не обходятся. Уж на кнопочный телефон и один звонок я точно могу рассчитывать.

С направлением движения тоже никаких сложностей. Чего тут думать, когда ты в тоннеле, одна сторона которого наглухо замурована. Идеальный случай для моего поколения: тебе дают выбор без выбора.

Вот почему так происходит? Обычно я не очень-то обращаю внимание на потребности своего организма. Нет, с тех пор, как в обществе стал моден ЗОЖ, приходится соответствовать. Хотя раньше про это модное слово, по словам старших товарищей, никто и не слышал. Зато теперь, если ты не ходишь в спортзал или не играешь в хоккей, ты не в тренде. Поэтому и ходил, и играл. Но и поголодать мог спокойно. Или обойтись один день без двух литров воды.

Обычно так и было. Но не сегодня. Из желудка доносилось душераздирающее кряхтение, а язык всячески пытался выскрести капельку влаги. Возможно, это эффект того, что подсознательно организм чувствовал: ни воды, ни еды взять негде. Ну пока негде. И в карманах нет ни копейки, как, кстати, и самих карманов. Про кредитки я вообще старался не вспоминать, физически ощущая, как со счетов утекают деньги.

Значит, все-таки ограбление? Банальное и такое неожиданное. Почему неожиданное? Потому что всегда думаешь, что уж со мной-то этот трюк не пройдёт! И на тебе: ни часов, ни бумажника, ни денег, ни телефона, ни даже одежды – всего того, без чего я ничем не отличался от людей, которых мы стараемся не замечать, если ранним утром видим у помойных контейнеров.

Ладно, к черту невеселые мысли. Мне нужно всего лишь выбраться отсюда наверх.

Я огляделся ещё раз – в этом пещерном царстве заморить можно было только себя самого, а не того пресловутого червячка. С водой и того хуже, а пить хотелось все сильнее. В крайнем случае буду облизывать мох – бархатная поверхность растительности на стене была сплошь усыпана темными крапинками воды, тускло поблескивающими в темноте.

Все-таки странные мысли приходят в голову, если человека выдернуть из привычного мира. Умыться мхом мне мешает опаска, а слизывать воду с его листьев я почти что готов. Нет, полизать мох я всегда успею. Если не найду минералку.

Я окинул прощальным взглядом место своего недолгого пребывания и, сильно пригнувшись, направился по коридору. Глаза привыкли к полумраку настолько, что подсветка из мха на стенах исправно справлялась с освещением дороги. На пути то и дело попадались небольшие завалы и отдельные камни, которые я обходил или без труда перешагивал. Настроение постепенно повышалось, хотя и осторожности терять не следовало. Я даже начал находить определенное удовольствие в происходящем. Когда ещё я смогу побывать в подобной переделке без особого ущерба для себя? Часы, деньги, одежда – дело наживное, а сам себе такое приключение устраивать точно не станешь. К тому же нужно будет как следует растрясти воображение и достойно ответить всем шутникам.

Коридор тянулся и тянулся, уже пятнадцать минут ни одного ответвления. Даже ребенок, и тот не заблудится. Значит, все-таки шутка. Интересно, приложил к этому руку Василий или идея чья-то еще? Кто там еще такой же находчивый? Игорь? Семен? Нет, у Семена туго с воображением – исполнить сможет получше многих, а придумывать – совсем не его удел.

Я все больше убеждал себя в том, что вот-вот встречу персонал по организации квестов и заранее на это настраивался. Пожалуй, я даже не буду поднимать шум по поводу моего «похищения» пусть только часы отдадут. Ну и все остальное тоже.

В следующий момент я кубарем покатился по полу, получив сильнейший удар в лицо. Правая часть лица онемела, во рту появился соленый привкус крови. Следом вспыхнула острая боль в спине. Плечи и шею как будто охватило пламя. На миг перехватило дыхание. Удар оказался настолько для меня неожиданным, что к своему стыду я никак не мог подняться, суча ногами и руками, как майский жук, которого перевернули панцирем вниз.