Огонь Ассургины

Матри-Сити провела ладонью по стене, там беззвучно образовался дверной проем. За ним Томас увидел стены, покрытые красным камнем.

Первое, на что Томас обратил внимание, был большой хрустальный шар, расположенный в центре зала на невысоком черном постаменте.

– Что это? – спросил Бахрей.

– Это? – наставница улыбнулась. – Это глобус. Вот смотрите.

Матри-Сити коснулась рукой шара. Хрусталь поверхности заискрился, по нему пробежали световые волны. Перед взорами Томаса и Бахрея предстала миниатюрная копия планеты – с горами, равнинами, морями и океанами. Все было объемным и многоцветным. Шар медленно, едва заметно вращался.

Настоятельница поднесла ладонь к одному из материков, коснулась его пальцем. Палец прошел сквозь горы и замер, окруженный ими.

– Здесь находится Чинк-Тан, – сказала она.

– Но… – начал неуверенно Томас.

Матри-Сити улыбнулась:

– Сейчас будет Чинк-Тан. Откуда вы желаете на него взглянуть? Попробуйте сосредоточиться.

Перед внутренним взором Томаса встала панорама гор, которую он видел, выйдя вместе Зиганом из ущелья. И сразу же изображение, созданное шаром, пришло в движение. Краски смешались. Очертания материков и океанов исчезли, а вместо них внутри шара друзья увидели знакомую гору, увенчанную храмом, сияющим в лучах солнца. По дороге от храма кто-то шел.

Томасу захотелось взглянуть на него. Тут же, подчиняясь его желанию, изображение ожило и понеслось вперед, все время укрупняясь. Вскоре перед взором предстала фигура человека, в котором друзья узнали брата Зигана. Он был одет несколько необычно: кожаная куртка, широкие штаны.

Томас с Бахреем с изумлением переглянулись. Томас хотел было что-то спросить, но в это время раздался мелодичный звон, хрустальный шар погас, высокая входная дверь открылась.

В зал вошел человек, облаченный в желтое одеяние. Лицо было озабоченным – он явно спешил.

– А вот и ваш новый провожатый, – произнесла Матри-Сити.

Томас и Бахрей застыли в изумлении. В вошедшем человеке они узнали Муша.

– Бандит! – вскричал неожиданно Бахрей, выхватывая из ножен меч.

Его выпученные глаза яростно блистали.

– Муш? – удивленно произнес Томас.

– Так вы уже, я смотрю, знакомы? – улыбнулась Матри-Сити и положила ладонь на плечо торговца. – Спокойно, мой друг. Уберите оружие.

– А вы подойдите, не стойте там столбом, – обратилась она к Мушу, благоразумно замершему в отдалении. – И объяснитесь!

– Видите ли, уважаемая Матри-Сити, – произнес Муш, косясь на насупившегося Бахрея, – по всей видимости, произошло недоразумение. Эти уважаемые судари по какой-то ведомой им причине посчитали меня бандитом. Мы с ними встретились по дороге сюда. Шли вместе. В последнем трактире я подвернул ногу. И судари, теряя свое драгоценное время, проводили меня до селения Раздольного. Там у меня живет тетушка. Она знахарка. Вот я и задержался у нее на некоторое время, чтобы подлечить ногу.

Муш взглянул на настоятельницу, та молчала.

– Я так думаю, – продолжил Муш, – что это трактирщик наговорил им насчет бандитов.

– Но вы представились лекарем, – произнес Томас, – а лекари Чинк-Тана, как сказал нам трактирщик, носят желто-оранжевые одеяния, а на вас было желтое.

– Вот в чем дело. Но я никогда не говорил, что лекарь. Когда мы встретились в первый раз по дороге в столицу, я представился вам как служитель Чинк-Тана. Отсюда мой желтый наряд.

Бахрей исподлобья посмотрел на Муша и буркнул:

– Он прав. Это тамошний трактирщик назвал его лекарем, а мы приняли за чистую монету. Вы уж извините нас.

– Ну что вы! – улыбнулся Муш. – Бывает.

– А кто тот мужчина, что вышел встречать вас вместе с тетушкой? Он как-то странно смотрел на вас, все отводил взгляд, – поинтересовался Томас.

– Это ее муж. Я был против его женитьбы, и мы повздорили.

– Ну вот, стороны пришли к обоюдному согласию и конфликт благополучно разрешен, – улыбаясь, произнесла Матри-Сити. – Прошу следовать за мной!

Глава 14. Свитки времен

Двери из красного зала вели в просторный вестибюль, наполненный мягким светом, источники которого скрывались за лепниной сводчатого потолка. В стене напротив, между проемами с лестничными маршами, находилась дверь. Матри-Сити направилась к ней.

– Это подъемная комната, – сказала она, – или дварсад, что на языке предков буквально означает «опускающаяся дверь». Чтобы не совершать долгий переход по лестнице, мы воспользуемся этим устройством. Муш, откройте.

Служитель поправил желтую накидку и надавил на золотистый рычаг. Раздался звон колокольчика, и дверь утонула в стене. За ней оказались еще две совершенно гладкие створки. Они раздвинулись сами.

– Прошу! – пригласила Матри-Сити.

Томас с любопытством разглядывал дварсад. На стенах были изображены золотые цветы и птицы. Слева располагалась панель с кнопками. Томас насчитал их семь.

Матри-Сити вошла последней.

– Садитесь-садитесь! – произнесла она. – Спускаться придется долго.

Она нажала на последнюю кнопку. Комната дрогнула, пол ушел из-под ног, и Томас ощутил движение вниз. Он оглядел присутствующих. Все напряженно молчали. Одна только настоятельница улыбалась.

Спуск продолжался долго. Время словно замерло. Казалось, спуску не будет конца. За стенами что-то постукивало и потрескивало, временами мелко дрожал пол. Неожиданно комната дернулась и замерла. Дверь открылась, за ней находился туннель. Голые, местами выщербленные стены и никаких украшений. Голубоватый свет шел от длинных ниш под потолком.

Томас обратил внимание, что на стенах время от времени попадались остатки геометрического узора цвета охры. Это сразу навело его на мысль о древности сооружения. Точно такой узор он встречал ранее в храмах на Датии.

– Как глубоко мы спустились? – спросил Бахрей, шагая рядом с настоятельницей.

– Чуть больше полмили, а если считать от подножия горы, на которой стоит храм, то на четверть.

– Впечатляет…

Пройдя шагов тридцать, свернули в правый боковой проход, а затем в левый и уперлись в стену. Точнее, в каменную плиту, покрытую затейливой резьбой.

Матри-Сити нажала на фрагмент орнамента. Раздался едва слышный щелчок – и плита беззвучно поднялась, открывая новое помещение. Пол, стены и потолок покрывали геометрические фигуры с иероглифами. Их начертания напоминали Томасу язык начал, но что они означали, он не знал.

Между тем настоятельница повернулась к нему:

– Томас, достаньте ключ и вставьте его в углубление.