Свет мой

Ружка говорит загадочным шепотом, будто это не она, а дерево разговаривает:

– Возьми две ромашки без стеблей, две ромашки, две ромашки. Кинь их в ведерко с водою, с водою, с водою. Коли цветки дружка к дружке прильнут, прильнут, прильнут – можно сватов засылать, сватов принимать. А коли разойдутся – так и вам вместе не быть, вместе не быть, вместе не быть!

Зыбко:

– Сказки баешь (уверенно)!

Ружка:

– Ну, тебя! Чурбан неразумный! – она досадливо отгоняет рукой, пищащего возле ее уха комара. Тот поднимается высоко, зависает в воздухе. Сверху видно, как неподалеку селяне постарше расположились на травке, как в зрительном зале. Они выпивают, закусывают и с интересом наблюдают за прыжками молодежи. Пары продолжают сигать через огонь. Комар устремляется снова вниз, где с лету садится Зыбко на лоб. Тот шлепает себя по челу ладонью, впечатывая мошку в кожу над бровями.

Зыбко:

– А тебе какая печаль (зло)? Визгопряха*, попречница**!

Ружица:

– Печаль тебе! Насупа***!

Родим:

– Погодите вы! Веточка, расскажи еще! – его серые глазенки, потемневшие ночью, делаются большими, словно плошки)!

Ружица:

– Постой, погоди, Родя. А и уразумела я пошто Зыбко на меня наскакивает облыжно.

Зыбко:

Ну, ну, сказывай уже!

Ружица:

– А, и скажу. Мыслю, что из ревности!

Зыбко:

– Чего?!

Ружица:

– Того! Влюбился в меня, а как я Санко залеточку вниманием почтила – так тут и заревновал и до сих пор бесишься! Родим меня Веточкой покликал ты и закипел, ровно котелок в печке!

Родим:

– А чего я? Тебя теперь все так кличут. Уж и забыли, когда Ружицей-то называли, – он улыбается.

Зыбко

– Ты чего лыбишься, по мусалам захотел?

Родим

– А я чего, я ничего!

Зыбко

– Тебе же, сказочница, врушка, вот что скажу: сплетай далее свои веночки, а меня к своим вракам не приплетай! Слышать того не желаю! Я к реке пойду. Ты со мной? – поворачивается и грозно глядит на брата.

Родим

– Пойдем, там скоро уже венки в воду опустят! – они уходят. Зыбко шагает решительно, а Родим оборачивается на ходу с виноватой и сожалеющей улыбкой. Братья пропадают среди огромных, в человеческий рост, репейниках, растущих в этом месте вдоль реки.

Толпа парней и девушек входит в реку и выстраивается длинной шеренгой линией, в конце которой стоят Родим, Ружица и Зыбко, уже помирившиеся ради праздника. В руках все трое держат венки, которые сплела Ружа..

– Река чистая, река быстрая по молитве Иоанна Крестителя, заступника и помощника нашего омый очисти христиан православных в тебя вошедших. Унеси с собой их печали, хвори и грехи вольная и невольная! – говорит кто-то из старших парней.

Ружицв командует мальчишками: так, Родя, Зыбко, закрепили к веночкам своим огневицы (лучины)?

– Закрепили, закрепили, – бойко отвечают те.

– Тогда запаляйте их щепочкой, что Зыбко из костра взял. Так. Теперь наговаривайте желания свои сокровенные на пламя огневицино, да шепотком, тихохонько. Огонь – желания наши освятит, водица запомнит. Поутру Солнышко водицу паром обратит, да на верх поднимет в чертоги Господа нашего Христа Иисуса. А после уж – все в руце Божией! Вот так, верно, теперь пущайте с бережением веночки в струи речные. У кого огонек дольше всех гореть станет – тот жить будет долго-долго. У кого венок рано потонет – свадьбы в нонешнем году не ждите (мальчишки хихикают)! У кого веночек долго плыть станет – тому в ладе и счастье с суженным жить!

Босоногие парни и девушки по колено в воде шепчут на пламя и пускают венки в реку. Мимо Гордея и Славушки, которые стоят первыми в длинной цепочке селян, пускающих венки в одиночку или парами, проплывают венки с зажженными огнями. Влюбленные шепчут на огонь и тоже пускают свои светящиеся цветочные островки. Слышен шелест множества тихих слов вперемешку с журчанием реки:

– Пошли нам, Господи, с суженным моим счастья, лада в семье и многие дитяти!

– Пусть Вышеслав ко мне сватов зашлет!

– Очисти от хвори злой бабушку мою!

– Защити, оборони от всякого лиха, злосчастья в пути мово батюшку!

– Боже мой, пошли мне в мужья молодца Бойко!

– Боже, Пресвятая Богородице пошлите мне в мужья Буйсила!

– Пошлите мне в жены Десняну!

– Словишу… Береста… Горазда… Дарёну…

Шепот десятков голосов будто бы уплывает вместе с венками по ночной реке. Славушка и Гордей, взявшись за руки, смотрят на плывущие по реке огни. Она кладет ему голову на плечо.

– Какая вода теплая и звездная (говорит девушка), в ней звездочки отражаются.

– Вода теплая, запах с лугов медвяный. А ещё ты рядом, раскрасавица! На душе сей миг лепота и лада.

– Любый мой, остался бы ещё хоть на денечек! – в неверном свете что-то сверкает у нее на щеке.